– Это называется – пожить порознь, – говорю со сталью в голосе.
– Нет, это называется – выгнать, – цедит Даша сквозь зубы. – А точнее, ты просто решил бросить меня!
Может, ещё пять минут назад я ещё ничего не решил окончательно, но теперь с каждой секундой стремительно приближаюсь к этому решению. Если сейчас Даша проявит хоть немного гордости, соберётся и уйдёт, с лёгкостью распрощавшись с комфортной жизнь... то я подумаю о том, чтобы когда-нибудь её простить... Или нет... Но совершенно точно не прощу, если она сейчас вновь начнёт притворяться.
– Иногда побыв порознь, люди начинают ценить то, что раньше имели. Может, и ты научишься, – разжёвываю ей свою непреклонную позицию.
– Максим... – Даша громко сглатывает, и её поза перестаёт быть оборонительной. А лицо становится напуганным. – Давай не будем горячиться, – делает шаг ко мне и протягивает руки. – Ладно... Я неправа... Просто машину жалко. Но ведь это всего лишь машина. И характеристику я напишу. Вот прямо сейчас сяду и напишу, хочешь?
Даша пытается вновь повиснуть на моей шее, но я резко отступаю.
– Нет, не хочу! – отрезаю.
Поморщившись, выхожу из кухни, направляясь к нашей спальне.
Твою мать, Савельев, да ты просто идиот! Вот подсказывал же тебе здравый смысл не связываться с этой девчонкой. Но я часто к нему не прислушиваюсь, а потом влипаю в истории. Точнее, влипал раньше, и мне казалось, что с этим давно покончено.
– Макс, мы же не договорили! – доносится до меня робкий голос Даши, а потом она сама заходит в спальню.
Переминаясь с ноги на ногу, смотрит на меня с мольбой и обожанием. Теперь я почти уверен, что и эти взгляды всегда были неискренними.
– Пока собираешься, можем и поговорить, – открываю шкаф, сгребаю вешалки с её тряпками. Швыряю на кровать. Потом туда же летит чемодан. – Тачки у меня теперь нет, – вновь давлю на больное. – Поэтому вызову тебе такси, надеюсь, ты не против.
– Макс... пожалуйста, Макс!
Она вновь пытается ко мне подступиться. Прикоснуться. Поцеловать. Но замечает, наконец, в моём взгляде непреклонность и начинает плакать. Уши буквально закладывает от её наигранного воя.
– Даш, давай без драм, ладно? Как будешь готова, свистни!
Обхожу рыдающую девушку и покидаю спальню. На душе скребут кошки как минимум от того, что я стал причиной чьих-то слёз. Пять лет назад поклялся себе, что никогда не обижу больше женщину. Да вроде и не обижаю сейчас Дашку. Она сама себя обидела своими фальшивыми чувствами ко мне.
Возвращаюсь на кухню, варю себе кофе. Редко злоупотребляю кофеином, но сейчас мне просто надо чем-то заняться.
Слышу, как она вскоре перестаёт плакать и начинает швыряться вещами. Кажется, начинается второй акт этой постановки. Бранные слова, обвинения в том, что я совершенно её не ценю, и именно поэтому останусь совершенно один.
Лучше уж один, чёрт возьми!
Пока варю кофе, вызываю такси через приложение. Спустя секунд десять машина уже назначена. Ещё через десять минут – ждёт возле подъезда.
Медленно пью кофе, наблюдая за дверью кухни. Через двадцать минут Даша появляется на пороге полностью одетая. Даже шубу напялила – видимо, та не влезла в чемодан.
– Знай, что даже если будешь умолять меня вернуться – я не вернусь! – выплёвывает Даша.
Вернётся! Уверен, что вернётся, как только позвоню ей. Но я не позвоню.
Встаю из-за стола, приближаюсь к девушке. Задрав голову, она смотрит мне в глаза, не моргая. А я наклоняюсь и шепчу напротив её губ:
– Можешь оставить себе банковскую карточку, я не стану её блокировать. Будешь тратить с умом – хватит на несколько месяцев.
– Ой, какая щедрость! – ядовито шипит она.
– Такси уже на месте, – продолжаю я. – Иди… А то упреешь.
Её глаза расширяются, и Даша тут же отвешивает мне пощёчину.
– Сволочь! Савельев, ты такая сволочь! Я даже рада, что у тебя всё так получилось!.. И вообще, верни мой телефон!
Потерев щёку, расплываюсь в недобром оскале. Я не бью женщин, но ЭТА способна разозлить даже самого спокойного мужика.
Пусть всё забирает и поскорее уходит. Пока я ещё могу держать себя в руках.
Не раздумывая, выдёргиваю айфон из кармана джинсов и вкладываю в протянутую руку. Она крепко сжимает телефон пальцами, но её взгляд направлен совсем не на него. Даша смотрит на пол, там валяется клочок бумаги. Должно быть, только что вылетел из моего заднего кармана…
Запоздало понимаю, что это номер телефона Евы и её инструкции. Даша быстро наклоняется и, схватив бумажку, вслух читает:
– Характеристики от соседей, коллег, девушки...
– Дай сюда, – пытаюсь забрать листок.
– Нет, – она отскакивает в сторону. – Ты посмотри-ка, оказывается, твоего адвоката зовут Ева, – поддевает с фальшивой сладостью в голосе.
– Ева Андреевна, – зачем-то поправляю я.
Устало вздохнув, протягиваю руку и жду, когда она вернёт мне бумагу.
– Наверняка эта Ева красивая, да? – ядовито произносит Даша. – У вас с ней уже что-то было? Ооо... да я по глазам вижу, что было! Да уж... ты в своём репертуаре, Макс! Поэтому ты меня бросаешь, да?
– Дай сюда, Даш. И иди уже... – на языке вертится несколько бранных слов, куда она может пойти, но я сдерживаюсь. – Я оплатил такси, но тебе придётся самой добавить за простой.
– Козёл! – взвизгивает девушка.
Её губы растягиваются в ехидной усмешке, и она молниеносно рвёт бумажку на микроскопические клочки. Те напоминают снег, когда медленно кружатся в воздухе и опускаются на пол.
Резко развернувшись, Даша бежит в прихожую, хватается за ручку чемодана и быстро покидает квартиру, шарахнув дверью. Покидая и мою жизнь тоже.
Мне становится легче...
Словно с чистого листа сейчас начинаю. Ну или возвращаюсь в самое начало, а точнее – туда, где всё у нас с Евой начиналось.
Помню, был тоже октябрь, только намного холоднее...
Мой младший брат Кирилл будит меня посреди ночи настойчивыми звонками. Посмотрев на экран, интенсивно тру лицо, сгоняя остатки сна.
Твою ж мать...
Брат не может звонить просто так в половине первого. Я со сборов вернулся всего несколько часов назад. Точнее, сбежал из-за ситуации в нашей семье. Завтра чертовски сложный день, а сил просто нет. Но я не могу игнорировать звонки Кира. Если звонит – значит, срочно!
– Да.
– Макс, я тебе адрес скинул, – тут же выпаливает он без слов приветствия. – Быстрей приезжай. Только не пались! Постарайся, чтобы тебя никто из соседей не увидел.
– Что случилось? – резко сажусь, окончательно проснувшись. – Кир, какого хрена?!
И слышу в ответ лишь тишину. Смотрю на экран – брат уже скинул вызов.
По голосу вроде не пьяный, а просто взволнованный. А может, ещё и испуганный.
Неосознанно начинаю паниковать...
Мало нам проблем у Жеки. Арест, обвинение в изнасиловании. Нашему старшему брату грозит серьёзный срок за преступление, которое он не совершал. Только чудо может спасти его от тюрьмы, но я уже давно не верю в чудеса. Судьба нас била слишком сильно и невыносимо больно.
Мы рано потеряли родителей. Жеке тогда только исполнилось восемнадцать, а мне было тринадцать. Органы опеки сразу забрали Кира, а меня оставили на попечении старшего брата. Младшего мы смогли вернуть, лишь когда я сам достиг совершеннолетнего возраста. Но вернулся Кир другим. Стал более злым, отчаянным, беспринципным.
Короче, в любом случае – мы друг за друга горой.
Быстро напяливаю джинсы и футболку. Влетаю в чёрную куртку, нахлобучиваю капюшон почти на глаза. Взяв ключи от тачки, выхожу из квартиры и бегу по лестнице вниз, не пользуясь лифтом.
Устроившись за рулём своей старенькой девятки, читаю, наконец, сообщение от брата. Там координаты какого-то пригорода. Понятия не имею, где находится это садовое товарищество «Ромашка».
Вбиваю адрес в навигатор, и тот быстро строит маршрут. До места назначения около двадцати километров, и я, не включая фар, срываюсь с места.
