он не заметил меня. Чёрт, история повторяется – я снова зашла на его территорию и бесстыже подглядываю, и от этого чувствую себя глупее не придумаешь.
Ладно, надо заниматься делом. Быстро осматриваю шезлонги. Их тут всего пять и три из них стоят несколько криво. Пользуясь внутренним глазомером, выстраиваю их в ровную линию, следом протираю деревянные столики в подобии беседки. Тут тень, прохлада, а ещё красота.
Когда-нибудь у меня будет такой же дом, а рядом обязательно бассейн. Сейчас я так отчётливо вижу то будущее, в котором хотела бы жить. Чтобы никаких долгов – этого мне хочется для себя и мамы нестерпимо. Особенно для мамы.
Мне не стыдно за свои мысли. В конце концов, ведь самые безумные планы иногда сбываются с лихвой. Почему бы не мечтать, так сказать, с запасом? Обо всём на свете и сразу?
– Опять ты, – раздаётся насмешливый голос издалека, а я продолжаю смахивать пыль, хотя её вовсе уже не осталось. – Следишь за мной, что ли?
Не буду реагировать, пусть хоть обкричится.
За спиной воцаряется тишина, и лишь мерный плеск воды выдаёт, что Марк мне не померещился. Борюсь с искушением обернуться и снова увидеть наглую улыбку и рельеф мышц. Он… нет, не перекачанный, но явно не брезгует плаванием, спортом, потому что его плечи широкие, талия узкая, и всё это такое гармоничное, загорелое…
Блин, не о том же речь! Надо радоваться, что Орлов утратил ко мне интерес и бежать отсюда, пока не поймали.
Так будет правильно.
Когда работы больше не остаётся, я бодро шагаю к стеклянной двери, за которой спасительная прохлада дома, а за ним свобода, но не успеваю – тень накрывает меня, а запах воды и солнца обволакивает.
Марк.
– Постой, Марта, – ставит руку передо мной, снова пытается отсечь мне пути к отступлению.
Только в этот раз у меня больше пространства для манёвра. Подаюсь влево, выныриваю под рукой, ускоряюсь, прижимаю к себе метёлку с радужным “опереньем”, даю стрекача, но Марк снова быстрее: захлопывает перед носом раздвижную дверь, а мне приходится развернуться к ней спиной, чтобы нос не сломать.
– Что же ты такая пугливая, а? – Марк нависает сверху.
– Я не… Марк Романович, отойдите, пожалуйста.
– Куда-то торопишься? – наклоняет голову набок, снова весь мокрый, только уже после бассейна.
– Меня ждут, – смотрю в его глаза неотрывно, чтобы не думал, что я на самом деле трусиха.
– Кто? Жених?
– Мама, – говорю с достоинством, и только по мелькнувшему в глазах смеху понимаю, какой глупый довод привела.
Чёрт, Марта, надо было сказать, что ревнивый муж! А ты, как маленькая, мамой угрожаешь. И Марк угадывает мои внутренние метания, словно они написаны в воздухе вензелями.
– Какая прелесть, мамулина дочурка, – тихо смеётся, и это немножечко обидно. – Очаровательно.
– Я просто не хочу её волновать. Это нормально!
– Вероятно, – кивает, вмиг став серьёзным. – Ну, раз мама, тогда иди.
Но вместо того, чтобы отойти, он вдруг наклоняется и касается губами уголка моего рта.
Мимолётное касание, оно вызывает в моём теле столбняк. Коченею от неожиданности, а он, усмехнувшись, возвращается к бассейну, а я, словно дурочка, пялюсь на его спину.
Стряхиваю с себя оцепенение, головой трясу, чтобы мысли в порядок привести и, развернувшись на пятках, стремглав несусь к выходу. Всего несколько шагов, и я буду свободна. Но не успеваю найти маму, останавливаюсь в холле, ощущаю странный дискомфорт. Затылок покалывает, обжигающее тепло стекает к плечам, превращается в ледяные иголки.
На меня кто-то смотрит.
Я медленно оборачиваюсь и встречаюсь с презрительным взглядом незнакомой девушки с потрясающими платиновыми волосами.
– Здравствуйте, – улыбаюсь, потому что не вижу причин "бычиться" в ответ.
Ну, хочется этой фифе в ярком брендовом сарафане сверкать на меня очами, запретить этого точно не смогу. Хотя, конечно, приятного в её взгляде мало.
Только я ничего ей не сделала. Я её даже не знаю!
– Ты вообще, блин, кто? – несмотря на писклявый голос, тон властный и требовательный. Такое чувство, что ей вообще все должны, а я так в первую очередь.
Девица высокая, статная, пышногрудая – такая инстачика наподобие тех, на чьи фотки залипают и мужчины, и женщины.
Первые хотят обладать, вторые мечтают выглядеть, как этот глянцевый образец благополучия.
У нас в институте тоже с десяток таких наберётся.
– Я вообще-то Марта. А ещё я спешу.
– Какое имя дурацкое, – фыркает и лучезарно улыбается, словно сказала самую смешную вещь на свете.
– Простите, не могу оценить ваш юмор.
Мне незачем терпеть её хамство, потому разворачиваюсь и покидаю хол, оставляя блондинку наедине со своим ядом.
Ухватившись за щётку, словно это меч врагов разящий, я несусь к лестнице в прачечную, и только оказавшись внутри, позволяю себе небольшую передышку. Приваливаюсь спиной к покрытой голубой плиткой стене, закрываю глаза и уговариваю себя дышать. Спокойно и размеренно.
Тот поцелуй – это вообще что такое? И можно ли то, что случилось, вообще считать поцелуем? И зачем Марк это сделал? Для чего? Поиздеваться? В принципе, логично. Он, наверное, таких простушек и не встречал никогда – в его-то мире лощёных вредных прынцесс вряд ли водятся такие, как я.
Или ему просто делать нечего. Очень даже возможный вариант.
С этими мыслями я отлипаю от стены, осматриваю в последний раз прачечную и выхожу наружу. Заглядываю в холл, но там нет уже красивой стервы, зато я слышу её смех и плеск воды, доносящийся со стороны бассейна. Отсюда мне не видно происходящее за стеклянной раздвижной дверью, да и не очень интересно.
Не интересно, я сказала.
– Всё хорошо? – спрашивает мама, когда нахожу её в кухне. Комната сияет, мама тоже выглядит, хоть и бледной, но весьма довольной собой. – Присядь, дочка, выпей с нами кофе.
Я улыбаюсь Анастасии Юрьевне – штатному повару семьи Орловых, а она подмигивает мне и ставит на барную стойку тарелку с пышными булочками. От аромата корицы щиплет в носу, а желудок урчит, напоминая мне, что хотя бы раз в день я обязана есть. Да и кофе хочется.
– Пока хозяйки нет, можно расслабиться, – Анастасия Юрьевна снова мне подмигивает и заливается серебристым смехом.
Вопреки всем стереотипам, она стройная и подтянутая. На вид примерно сорок и говорят, что ей посчастливилось поработать немного в Европе, под началом самого Гордона Рамзи. Сама Анастасия хвастаться не любит, своими талантами и опытом не кичится, потому правда ли это знает только она и нанявшие её на работу Орловы.
Мы с ней познакомились в прошлый мой визит перед
