— Расслабься, — хмыкнула она, жирно крася губы. — Я быстро. Главное, будь паинькой.
Нацепила незнакомцу уши на голову, а сама принялась покрывать его тело поцелуями, оставляя красные следы. Подумала и сняла повязку.
Глаза парня горели яростным огнём и казались, ещё темнее, чем есть. Саша усмехнулась.
— И не надо на меня так смотреть, — невинно протянула она, роясь в сумке в поисках телефона. — В отношениях всегда виноваты оба. Так психологи говорят, — голосом примерной ученицы произнесла она и достала «дилдо», потому что мешался.
Стас испугался и вжался в кресло, безрезультатно дернув металлические наручники. В голове крутились панические мысли.
Саша усмехнулась.
— На, подержи, — не смогла отказать себе в удовольствие и бросила фаллос парню на колени. Незнакомец брезгливо прикрыл глаза. — Да, ладно. Не строй из себя невинность. Можно подумать, первый раз видишь резиновый член, — беззаботно произнесла девушка, продолжая, что-то искать, заставив Стаса нервничать ещё больше. Надо было так вляпаться? Поверил, м-ля…
— Нашла, — радостно оскалилась она, снимая блок с телефона.
Стас замычал. Капец… Если фотки попадут в журнал или того хуже в интернет, отец подарит ему на день рождения аккумулятор и спустить вместе с ним в Волгу.
— Улыбайся, — Саша, словно не замечая паники на лице незнакомца, прижалась к нему и уставилась в камеру. Раздался щелчок. Ещё и ещё… — Так не пойдёт, — она решительно достала помаду и нарисовала на непрозрачном скотче улыбку.
Стас обречённо прикрыл глаза.
— А теперь, — девушка убирала вещи назад в свою богатую на сюрпризы сумку. — Теперь я тебя отпущу. Но ты пообещаешь, что не погонишься за мной, тогда твои фотки никуда не попадут, только на глаза моим друзьям. Прости, ничего личного, только игры… — саркастично произнесла она, смутив этим Стаса, и достала маленькие ключики.
Саша решила дать незнакомцу слово.
— Хочешь, что-нибудь сказать на прощание? — и отклеила ленту.
Стас думал, что взорвётся.
— Ты идиотка! Если фотографии попадут в газеты…
— Да, кому они нужны? — искренне удивилась сумасшедшая. — Чтобы их толкнуть, мне придётся доплатить.
Стас нахмурился, не понимая. Неужели она не узнала его? Такое возможно, но тогда…
— Зачем ты это сделала?
Девушка внезапно тяжело вздохнула.
— Потому что у меня нет семьи. Вместо того, чтобы заниматься детьми и домом… В общем, неважно. Спасибо, что выручил, — она похлопала его по плечу и открыла один наручник.
Стас потёр запястье и резко схватил девушку за руку, желая вытрясти из неё правду и стереть снимки.
Саша дернулась и ловко включила телефон.
— Полегче. У нас уговор. Одно неверное движение и фотографии увидит весь мир, а так только пятёрка отмороженных людей, которым нет до тебя дела.
Стас нехотя разжал руку, в которую тут же сунули ключ. Сумасшедшая быстро подхватила сумку и вылетела из машины. В заднее стекло ударил свет фар. Позади стояло такси.
— Стерва! — парень ударил по рулю, стиснув зубы и выдохнул. — Всё продумала…
Откинулся на спинку кресла и рассмеялся. Если эта больная думает, что так просто отделалась, то глубоко заблуждается. Фотографии нужно удалить любой ценой…
Бред какой-то! В произошедшее верилось с трудом. Необходимо найти её. И наказать. Жестко…
Думая это, Стас даже не предполагал, что совсем скоро сумасшедшая найдёт его сама. Найдёт и удивит…
***
Выспаться не получилось. Голос Луи Армстронга льющийся из динамика телефона, призывал заткнуть его чем-нибудь тяжёлым.
— Громов… чтоб тебя… — прохрипела Саша, пытаясь нашарить в кровати телефон. — Кондрашка долбанула! Да, Юрий Саныч, — ровным приветливым голосом произнесла она и села. — Неужели мне привиделось моё повышение и рабочий график? Почему вы мне звоните в семь утра?
Саша уже предвидела беду, а потому, мысленно готовилась к бою и уговаривала себя не сдаваться.
— Не язви, Калина, — пробасил руководитель всех руководителей и улыбнулся. Эту улыбку можно услышать на большом расстоянии по треску мясистого лица. — Дело есть. Чрезвычайной важности, — произнёс он и сам же рассмеялся.
Ой, как весело. Какой забавный каламбур. Саша немного покривлялась и выдохнула.
— У нас всё очень чрезвычайно… Во сколько?
— Через час. И… будь по форме, — добавил Громов и поспешно отключился, боясь быть проклятым до десятого колена. Калинина могла и не такое.
Саша вдохнула полной грудью, сложив из пальцев буддийскую мудру и процедила:
— Я добрая. Я уравновешенная. У меня всё хорошо, несмотря на отсутствие личной жизни. Одиночество мне к лицу и совсем не старит. Я счастлива! Я, чёрт возьми, счастлива, подрываясь в любое время суток и мчать по первому зову начальства, потому что я грёбанный Чип и Дейл в одном лице!.. Ом… Ом… Ом…
Маркиза, до этого следившая жёлтым глазом за хозяйкой, потянулась и решила, что пора.
— Мяу… — потянулась, прогнув спинку, и выпустила коготки, оставляя зацепки на новом постельном белье.
Калинина обиженно надула губы, желая захныкать, словно маленькая и повалилась на бок, притягивая к себе кошку, которая хотела совсем не этого. Еда в семь утра интересовала пушистую куда больше, чем внезапная нежность хозяйки.
Из шкафа выползла Инки, услышав шорох. Почему это обнимашки проходят без её участия? Надо срочно запрыгнуть на человеческий бок, помурлыкать и сделать лёгкий утренний массаж…
— Инки! — закричала Саша, пытаясь смахнуть кошку. — Зараза… — прошипела она, разглядывая поцарапанный бок. — Ну, вас… Никакой дружеской поддержки. Эгоистки.
Кошки переглянулись и, как только хозяйка поднялась, рванули следом. Теперь главное со всей ответственностью и исполнительностью путаться под ногами, чтобы белые миски скорее наполнили вкусным паштетом с тунцом.
Саша выполняла все действия на автомате. За много лет выработалась привычка, а так как утренний ритуал никогда не менялся, то и не замечался вовсе. Этот час просто выпадал из жизни, как нечто незначительное.
Проснулась Калинина только за рулём собственного автомобиля. В голове неприятно вошкались воспоминания вчерашнего вечера, точнее сегодняшней ночи…
— Дура… — беззлобно выругалась она, просто констатируя факт и завела машину.
Почему вдруг то, что раньше приносило столько удовольствия и радости, вызывает отвращение? Ещё год назад такие «мероприятия» были чем-то обыденным, неотъемлемой частью жизни, а сейчас вызывают только острое разочарование в себе…
Неужели это кризис среднего возраста? Для переходного, старовата уже…
Робота почему-то вдруг перестала приносить удовольствие, коллег не хочется видеть, хотя они отличные ребята и каждый по-своему удивителен. Всё больше тянет домой. И ко сну…
Всю жизнь мечтала стать журналистом, таким… Чтобы люди слушали и сердца замирали от ликующего трепета. Но, когда Саша поступала в институт, интернет только развивался, люди ещё читали газеты и смотрели новости, а сейчас. Хорошо, если в Яндексе читают или на «мыле».
Нет, газеты всё так же издаются, рубрики создаются, но реже, да и спрос гораздо меньше. Хорошо договор с новостным каналом заключили, иначе вообще бы пропали. Тем не менее, работа продолжает приносить приличный доход, но больше за счёт постоянных подработок и внеурочных часов.
А что дальше? Карьерная лестница привела в тупик: Громов никогда не покинет свой пост, он вросся в кресло своими телесами и выкорчевать его оттуда не получится, даже с помощью крана.
Саша не любила тупиковых ситуаций. Пора что-то менять в своей жизни. Или котов или мышление… Конечно, можно сделать перестановку, но от перемены мест слагаемых сумма, как известно, не меняется…
Когда любимое дело потеряло значимость, вдруг всплыла губительная и пугающая пустота… Сёстры не то, чтобы замужем, но у них есть дети, уже хорошо. А у неё? Две кошки. Собственная квартира в центре, спасибо Будде, выплаченный кредит за машину и пустой холодильник.
