– Почему так мало?
– По акции. Хотя, ты не знаешь, что это такое.
– Значит я точно смогу прожить на деньги, которые получу от продажи украшений.
– Ты реально думаешь, что твой отец тебя не найдет?
– Реально.
– Маш, ты сбежала из дома только для того, чтобы не выходить замуж за какого-то старика? Кстати, сколько ему?
– Сорок. Он не то, что бы старик, просто для меня старый.
– Повторю вопрос, только для того, чтобы избежать этого «старика»? – демонстрирует кавычки.
– Нет, не только. Я давно хотела, но трусила. Да и как-то контроль был пожестче, а тут такой случай подвернулся.
– А для чего еще?
– Я хочу жить, как все обычные люди. Пользоваться компьютером и знать, что никто не просматривает после меня историю браузера. Пользоваться телефоном, зная, что никто меня не прослушивает. Хочу смотреть кино, которое выберу я. И книги! Как же я хочу прочитать любовные романы. Хочу ходить по обычным магазинам одна, без сопровождения. Хочу заниматься тем, что мне нравится, а не тем, что выбрал папа. Хочу сходить хоть раз на свидание, да… много таких «хочу».
– Тяжелый случай. И, кажется, безнадежный.
– Вот увидишь, через год ты меня не узнаешь. И папа меня не найдет.
– Как зовут твоего жениха?
– А зачем тебе?
– Хочу оценить степень катастрофы.
– Вячеслав Архангельский.
– Д-а-а, – протяжно произносит Миша, как только вбивает в телефоне имя моего несостоявшегося мужа. – Пишут, что ему тридцать девять.
– Не велика разница.
– И да, он прям очень мерзкий, – иронично произносит Миша, отодвигая телефон в сторону.
– Мерзкий, не потому что некрасивый. А потому что…
– Потому что что?
– Потому что я его не люблю. Я его не выбирала. Почему я должна спать с тем, кто мне неприятен? Я по любви хочу.
– Господи, ну как можно быть такой наивной?! Какая к черту любовь?!
– Обыкновенная.
– Я все могу понять, но как у такого человека как твой отец и при таком образе жизни, может быть такая дочь – нет. Что ты употребляешь, чтобы оставаться такой наивной мечтательницей?
– Ничего. Оно само как-то.
– Само, блин. Ну и какой план у просто Марии?
– А что, хочешь мне помочь?
– Да не дай Боже. Просто спущу тебя с небес на землю и переубежду… переубедю, ну ты поняла.
– Попытаешься меня переубедить. Но не переубедишь. Мой план должен сработать. Сначала я на несколько недель затихну, а дальше найду фиктивного мужа. Выйду замуж и все, Архангельскому не девственницей я не нужна, – улыбаюсь в тридцать два зуба.
– Машенька, я тебе сейчас такую вещь расскажу, но ты сильно не удивляйся. Чтобы лишиться этой самой девственности – замуж выходить не нужно. Достаточно просто сходить в какой-нибудь клуб и с твоей внешностью на тебя клюнет любой.
– Спасибо за комплимент, но мне это не подходит. Папа вернет эту девственность хирургическим путем. Ну не он, а врачи. Я знаю, что так делают. Я все предусмотрела. А вот, если я выйду замуж и, конечно же, об этом сообщу, тогда это сразу подразумевает консумацию брака.
– Чего?
– Плотские брачные отношения. Вступление в интимную связь.
– То есть секс.
– Да. Поэтому мне нужен фиктивный муж. Но не из агентства. А обычный мужчина. Как ты, например. Кстати, ты не хочешь быть моим мужем? Фиктивным, конечно. Ты меня как мужчина не привлекаешь.
– Всегда мечтал об этом. И вот в тридцать один мечта наконец-то может сбыться.
– Ммм… очень приятно, что я твоя мечта. Я понимаю, что ты шутишь. Я тоже пытаюсь. Просто не очень получается, да?
– А ты не шутишь.
– Да, не шучу. Жду твоего положительного ответа утром. Фамилия у тебя, конечно, не очень красивая, но придется взять.
– На тебя плохо влияет колбаса. Больше тебе не дам.
– А я сама куплю.
– Тебе, Машенька, пора баиньки.
* * *
Ночь выдалась отвратительная. Медведев, в отличие от меня, всю ночь спал как убитый. Не храпел и даже не касался меня. А вот я проворочалась всю ночь. А под утро начало чесаться все тело. Сейчас, кажется, что у меня горит каждый участок кожи. Еще немного и я раздеру себя до крови. От безысходности хочется завыть в голос и наконец разбудить Медведева.
То ли он почувствовал флюиды моей злости, то ли выспался, но через пару минут Миша начал ворочаться, а затем придвинулся ко мне. Закинул руку мне на талию и придвинулся к моей спине вплотную. Мы так не договаривались. Так, стоп, а это еще что такое?!
– Миша? – сжала его руку.
– Блин, это ты, – хриплым ото сна голосом произнес Медведев.
– Я – точно не блин, а Мария.
– Да, помню, просто Мария.
– А я тебя точно не привлекаю как женщина?
– Точно.
– Тогда, что это такое сзади.
– Хосе Игнасио.
– Отодвинься от меня сейчас же!
– Тихо, не буянь.
– Мне трудно не буянить, я почему-то вся чешусь. Наверное, белье некачественное.
Усаживаюсь на кровати и перевожу взгляд на Мишу. Вот такого Медведева я еще никогда не видела.
– Еп… етишкины пассатижи…
Глава 4
Алкашка. Причем со стажем. Вот именно так сейчас выглядит Маша, стойко напоминающая мне пропитую мать. Но Берсеньева явно и капли в рот не брала, папаша бы точно не разрешил. Это что такая рожа от аллергии на колбасу? Да хоть на постельное белье, сути не меняет, я по всем фронтам попал. Сколько ору-то будет…
– Почему ты так странно на меня смотришь?
– Любуюсь. Слушай, а ты когда-нибудь алкоголь пробовала? – встаю с дивана и включаю свет. Мать моя женщина. Лучше бы не включал. Одним лицом не обошлось. Ноги и руки в красных пятнах, благо не отечные как шея и лицо.
– Нет. А что?
– И не начинай. Иначе будешь выглядеть так, как сейчас.
– Как?
– Без паники. Это пройдет. Скорее всего у тебя аллергия на… колбасу.
– Как я выгляжу?! Дай мне зеркало.
Давать или не давать, вот в чем вопрос. Не дам – будет истерика, дам – сам получу в глаз и будем на пару ходить красавцами. Хотя, так и так истерика от хрустальной принцессы мне обеспечена.
– У меня нет зеркала, – наконец произношу я, осознавая, что оно реально отсутствует. Вещей тут раз два и обчелся. – Давай так, я сейчас быстро сгоняю в аптеку, попрошу что-нибудь от аллергии, а ты ляжешь и просто успокоишься.
Какая-то секунда и Маша вскакивает с дивана. Не успел даже подойти к двери, как она резко оттолкнула меня. Не ожидал, что при таком весе и в целом комплекции, у нее может быть столько сил.
Перевожу взгляд на часы – половина седьмого. Ну, супер. Сейчас своими криками, от увиденного в зеркале, всех соседей перебудит. Досчитал до десяти и… ничего. Тишина. Ревет скорее всего. Ну и хрен с ней, всяко лучше, чем вопли на весь дом.
Потянулся к Машиной сумке и, совершенно не стесняясь, начал проверять ее содержимое. То, что мне нужно как можно быстрее избавиться от этой девчонки – неоспоримый факт. Но просто так отпустить ее на все четыре стороны не могу. Совесть сожрет. По сути, Берсеньева – это ребенок. Причем самый беспомощный. Обдурить такую – много ума не надо.
В сумке, кроме нехилого количества украшений, на удивление, оказался паспорт, сменное белье и упаковка карандашей вместе с блокнотом. Бегло пролистнул последний. Ничего нового. Эта девчонка и пять лет назад неплохо рисовала. В принципе логично, чем еще можно себя занять, когда тебе все запрещают? Развлеки себя, так сказать, сам. Хотя странно, как вообще папаша мог дать ей согласие взять в руки карандаш, им так-то тоже можно пораниться.
Сложил вещи обратно в сумку и начал убирать диван. Замер, увидев коричневую точку на простыне. Вывернул все белье, осмотрел диван и конкретно так прифегел. Лучше бы это была аллергия на колбасу, но уж никак не клопы!
Быстро залез в телефон и стал читать про укусы этих тварей. Хорошего мало. С какой вероятностью эта девчонка входит в категорию людей, у которых будет самая что ни на есть задница от их укуса? Сто процентная, учитывая то, как она росла. Не дожидаясь, пока Маша выйдет из ванной, я пошел за ней, прихватив ее обувь. Тихонько стучу в дверь.
