смело. Вернее, посоветовали пару дней посидеть дома, да кто ж послушается.
Пока я ждала медсестру с рецептом и печатью, которой не оказалось на месте, Ярык с травматологом вышел в другую комнату, тоже осмотровую и начали общаться. Через приоткрытую дверь мне невольно слышался их разговор, правда, не весь.
- Что я должен?
- Да брось, бро… Какие деньги?
- Тогда с меня причитается. Зависнем на пару дней в нашем укромном местечке.
- А вот это отличная идея…
- День, только моим, ни слова…
- … и где ты таких находишь, одна краше другой?
- Ты не поверишь, сами под машину бросаются, - послышались смешки.
Дальше я слушать не стала. Стало не по себе. Стараясь не шуметь, кое-как спустилась с кушетки и вышла в коридор. Там на встречу неслась медсестра и, взяв у неё список, я, прикусов губу направилась к выходу.
Возле больницы без проблем остановила такси и поехала домой, по пути заглянув в аптеку.
- Катя, у тебя мозги вообще есть? – тетя Шура заламывала руки и носилась вокруг меня как квочка-наседка. – Я даже боюсь представить… а если бы он не затормозил? Бывает ведь, реакция плохая и всё такое. Да ты и себе, и ему могла беды наделать.
Я только молча соглашалась.
Вернувшись домой я застала перепуганную Шуру в компании Полины, которая ей обо всём доложила.
Завидев, как я выбираюсь из машины, она со всех ног бросилась ко мне и обняла пухленькими ручонками:
- С тобой, правда, всё хорошо?
- Я лучше всех. Смотри! – я стала вращаться на травмированной ноге в подтверждение своих слов, стараясь не показать испытываемой боли.
Это её удовлетворило, хмурые брови разгладились, успокоившись, она побежала домой, а я осталась под раздачей Александры Павловны.
Давно меня не строили, как первоклассницу. Наслушалась на годы вперед. Через двадцать минут она закончила воспитательные меры и, предложив свое плечо для опоры, понравилась со мной в дом.
С кухни доносились аппетитные запахи, я поняла, что ужасно проголодалась.
- Я тут подумала… - засуетилась Шура, – давай будем готовить вместе, а? А то как-то нехорошо будет делиться казанками и сковородками, живя в одном доме. Ты и так тростинка, не объешь, а мне будет компания за столом, устала я от одиночества.
Я согласилась. С меня такой повар, что… Готовить-то я умею, пока никто не умер от моей стряпни, вот только времени никогда нет.
Шура разлила по тарелкам приготовленный суп, и я принялась за еду, попутно рассказывая о себе.
По между прочим вспомнила о своих покупках с магазина и выгружая их в холодильник, наткнулась на бутылку полусладкого.
- Ой, у меня вино есть. Давайте за знакомство?
- Давай. Выпьем не только за знакомство, а и за твое скорейшее выздоровление.
Чем больше мы опустошали бутылку, тем сильнее мне нравилась Шура. Она рассказывала о своей жизни, в которой, как и у всех, были свои счастливые и плохие деньки. Сетовала на то, что Боженька не дал ощутить материнство, и теперь на старости лет она осталась одна.
Мне захотелось поделиться с ней своей жизнью и получилось так, что я открылась перед ней полностью. Вот так… просто. И стало так легко, словно гора с плеч упала. Видимо, именно этого мне не хватало – участия от незнакомого человека, который, не перебивая, выслушает и помолчит с тобой в нужную минуту.
- Ничего, Катюшка, прорвемся, – произнесла она, поднимаясь со стула, когда на улице было темным темно. – Молодое сердце имеет особенность быстро исцелятся. Благодаря горькому опыту ты стала только сильнее. А жизнь… Жизнь прожить - не поле перейти. Всякое бывает на пути. Верь, счастье обязательно постучится к тебе.
На такой оптимистической ноте я направилась в свою комнату. Нога болела, но терпимо. Завтра буду брать школу штурмом. Меня ничто не остановит.
Приготовленное по такому поводу платье придется отложить. Снова достала с гардероба брюки, погладила блузку и умостилась спать, не забыв пожелать: «на новом месте, приснись жених невесте». Двадцать пять лет блин, а в такие глупости верю.
Закрыв глаза, перебирала в памяти прошедший день и когда дошла до встречи с Ярославом, заерзала на кровати. Зацепил, зараза.
И приснился мне жених. Правда, лица не видела. Бежала я за ним, звала. Он будто и слышал меня, возвращался, потом снова отдалялся.
Знаю, точно знаю, что полюбила его сильно, так, как любят только раз в жизни.
Обними меня, словно ты мой алкоголь...
В школу я собиралась отправиться своим ходом. Заприметив мой настрой, Шура сразу его обломила:
- Сырун тебя кланялся, Катерина. Ты куда собираешься с больной ногой?
Кто такой «сырун» уточнять не стала, а только удивилась обширному словарному запасу женщины.
- В школу. Куда же ещё?
- На такси поедем, – заявила она. – Ты пока дойдешь до школы – целый час пройдет, натрудишь ногу, потом ходить не сможешь, а у тебя три урока, я проверила.
Опять такси, опять растраты.
В целом, Шура была права, ушиб продолжал болеть, поэтому я не стала спорить, а смиренно села в приехавшую машину.
Отъезжая от дома, заметила через два двора Полинку. Не смотря на раннее утро, она уже играла на улице.
- Бедная девочка, - причитала Шура, проследив за моим взглядом, – никому до неё нет дела. Один брат занимается её воспитанием. Мать, прошмандовка конченая, батя – не пойми где ошивается. Растут дети сами по себе.
Заметив нас, Поля помахала ручкой. Не удержавшись, я послала ей воздушный поцелуй.
Позже, поднимаясь на второй этаж школы, я мысленно благодарила Александру Павловну за дельный совет. Ещё и день не начался, а мне уже хотелось волком выть. Запив на ходу водой таблетку обезболивающего, я с улыбкой до ушей вошла в учительскую, где начался процесс знакомства с коллегами по образовательному цеху.
В принципе, всё как всегда – женщин больше. Но мужчины тоже имелись, помимо физрука и трудовика, был ещё программист и математик с физиком. Невиданная роскошь, скажу я вам.
Самцы сразу учуяли во мне свободную во всех отношениях самку и распустили хвосты. Особи женского рода насторожились - лишняя конкуренция им была не нужна. Одна Вера искренне обрадовалась мне и заговорщицки подмигнула, когда трудовик начал напрямую подкатывать ко мне.
Проболтав с новыми знакомыми, могу сказать, что всё прошло не так уж и плохо.
Это
