— Зачем я только поехал к отцу домой? Сидела бы она сейчас дальше одна и не свалилась с этой грёбанной лестницы! — мужчина нервно ходил по коридору вперёд-назад и, сжимая в руках телефон, тихо ругался.
Делая очередной круг, он увидел, что дверь процедурного кабинета открылась, а Ульяну вывезли на медицинской кушетке с колёсиками в другую сторону. Денис ринулся догнать, но резко замер, чуть не влетев в медсестру, которая остановилась и резко повернулась на шум.
— Мужчина, вам туда нельзя, — строгим тоном проговорила она.
Округлив глаза, Денис уставился на женщину.
— В смысле нельзя? Куда вы увезли Ульяну? — он чувствовал, как начинает злиться и его тон непроизвольно повышался.
— У вашей жены преждевременная отслойка плаценты. Произошло отслоение менее трети поверхности плаценты, но отслоение продолжает прогрессировать. Если произойдёт полная отслойка — ребёнок погибнет моментально, тогда будет одна задача — спасти мать. На данный момент есть шанс спасти и роженицу, и её малыша путём экстренного родоразрешения при помощи кесарева сечения, — с жалостью на лице и в голосе, объясняла девушка.
Мужчина свёл брови у переносицы и помотал головой. Он ничего не понимал, о чём ему пыталась сказать медсестра, но фраза о том, что Ульяна и ребёнок могут погибнуть, резанула по сердцу, словно скальпель.
— Из-за чего она отслаивается? — Денис чувствовал, как на виски начинает давить, а в лёгких будто заканчивался кислород.
— Точная причина не известна. Да и они все могут быть разные: эндокринные нарушения, повышенное давление, наследственные нарушения свёртываемости крови, сдавление нижней полой вены, резкие скачки давления при стрессе, — перечислила медсестра.
— Мне. Нужно. Присутствовать. На родах, — отчеканил мужчина, пристально смотря девушке в глаза.
— Вас не допустят в операционную. Вы понимаете, что там всё должно быть стерильно? — возразила медсестра.
— Значит сделайте всё, чтобы мать и ребёнок остались живы! — резко вскинув руками, прокричал Денис и, не дожидаясь ответа, развернулся, снимая блокировку с экрана смартфона.
Минут двадцать он обзванивал всех знакомых, у которых могли быть связи в этом роддоме, чтобы его допустили в родовое отделение. Потирая лоб и шумно выдыхая, мужчина вновь и вновь пролистывал телефонную книгу, набирая номер. Слушая очередной отрицательный ответ, он был готов наплевать на все запреты и дать взятку главному врачу. Но последний звонок заставил его облегчённо выдохнуть на некоторое время. Спустя три минуты Денису принесли халат, маску, шапочку и прорезиненные тапочки. Быстро напялив на себя обмундирование, он схватил медсестру за руку и, спрашивая направление, буквально бежал к операционной.
Пустить мужчину внутрь так и не разрешили, но он теперь мог стоять возле дверей и наблюдать за происходящим в небольшое квадратное стеклянное окошко. Денис пристально следил за движениями врачей и часто переводил взгляд на лицо Ульяны. Девушка всё время смотрела в потолок и кусала губы. Телефон мужчины начал разряжаться, поэтому он решил больше не звонить Петру Ивановичу, а просто отправить ему сообщение.
*Твоя Ульяна в роддоме. Ей делают кесарево.*
С каждым мгновением Денис начинал нервничать всё больше и больше. Он переминался с ноги на ногу и теребил пуговицу на своём халате, ожидая, когда закончится весь этот процесс, приводящий в ужас все нервные окончания. Но уже через три минуты малышку достали, приложили на несколько секунд к матери «кожа к коже», а после одна из медсестёр унесла её в соседнее помещение.
Распахнув глаза, мужчина уже собирался влететь в помещение, но уже знакомая девушка в медицинской форме открыла дверь и вышла к нему.
— С мамой и ребёнком всё хорошо. Девочка будет находиться в интенсивной терапии для новорожденных. Там её поместят в кувез и обеспечат дополнительную подачу увлажнённого и подогретого кислорода, а также оптимальную влажность и температурный режим. Ребёнок будет находится в кувезе до тех пор, пока не сможет самостоятельно поддерживать температуру тела и обходиться без дополнительной подачи кислорода, — спокойный и тихий голос медсестры звучал для Дениса завораживающе.
Шумно выдохнув, он прижался спиной к стене и провёл ладонью по лицу. Мужчина чувствовал, как во всём теле наступила долгожданная лёгкость. Несколько секунд он повторял в голове одну и ту же фразу, что Ульяне и девочке больше ничего не угрожает.
— Можно взглянуть на малышку? — с надеждой спросил Денис, посмотрев девушке в глаза.
Медсестра закусила губу, оглянулась по сторонам, и глубоко вздохнула.
— Хорошо. Но только быстро и не шумите, иначе меня уволят, — тихо ответила она, развернулась и быстро зашагала по коридору.
Девушка поглядывала через плечо на мужчину, чтобы удостовериться, что он не отстаёт. Подойдя к однотипным дверям, она попросила Дениса немного подождать. Время тянулось ужасно медленно. Мужчина снова начинал нервничать. Уперевшись руками в стену, он закрыл глаза и стал постукивать пальцами. В какой-то момент Денис уже был готов зайти, не дожидаясь медсестры, но как только он сделал шаг, дверь распахнулась, и она жестом пригласила его внутрь. Подведя мужчину к кувезу, девушка предупредила его, что у мужчины есть только две минуты и она будет ждать снаружи.
Увидев совсем маленькую кроху, внутри у Дениса всё сжалось, словно кто-то разом выкачал жизненные силы. Девочка была очень маленькой. Ручки и ножки напоминали тростиночки, а фиолетово-красноватый цвет кожи придавал ещё больше болезненного вида. Глаза мужчины заблестели от слёз, а одна, так и не удержавшись, предательски скатилась по щеке с небольшой щетиной.
— Всё будет хорошо, малышка, обещаю. О вас теперь есть кому позаботиться, — прошептал он, наклонившись.
Через несколько минут Денис снова стоял возле дверей операционной. Ульяне накладывали швы. Её вид был уставшим измученным. Повернув голову, девушка встретилась взглядом с мужчиной.
— С девчушкой всё хорошо! — крикнул Денис, чтобы успокоить Улю.
Она улыбнулась и слабо кивнула мужчине в ответ. Помахав ей, Денис вернулся в кабинет, где оставил свои вещи, в сопровождении медсестры. Он быстро переоделся и поторопился покинуть здание.
Выйдя на улицу, мужчина задрал голову, наполнил лёгкие свежим морозным воздухом и посмотрел на ночное небо. На чёрном полотне мерцали тысячи звёзд, будто кто-то просыпал алмазы на тёмном отрезке ткани. От пережитых эмоций и до сих пор ощущая нервозное состояние, Денис даже не чувствовал зимнего колючего холода. Стоя на крыльце роддома в одном свитере, он пытался привести себя в чувства, думая о том, что всё уже позади и жизням двух девочек ничего не угрожает. Шумно выдохнув, мужчина медленно спустился по ступенькам и направился к автомобилю. Но услышал, как его кто-то окликнул.
— Денис! — раздался вдалеке чей-то голос.
Мужчина повернул голову и увидел своего отца, который почти бежал в его направлении.
— Что с Ульяной и Снежинкой? — спросил Пётр Иванович, жадно глотая воздух ртом.
— Сейчас всё хорошо. Была отслойка плаценты, Уле сделали экстренное кесарево, но девочка будет пока находится в интенсивной терапии. И что за странное прозвище — Снежинка? — Денис свёл брови у переносицы и развёл руки в стороны.
— Потому что девочку зовут Снежана. Так и называем её то Снежа, то Снежинка, — пояснил отец.
— Да уж, символично. Если ещё учесть, что она родилась сегодня — двадцать третьего декабря. Вы специально подгадывали, когда сестрёнку мне стругали или всё спонтанно вышло? — ухмыльнулся мужчина.
От услышанного лицо Петра Ивановича вытянулось, а глаза изумлённо округлились. Денису на миг показалось, что отец перестал дышать.
5 глава
Прочистив горло, Пётр Иванович поправил воротник рубашки и сипло спросил:
— Какую ещё сестрёнку? Ты что, думаешь, что Ульяна моя любовница?
— А разве нет? — повёл плечом мужчина.
— Да, сын, от тебя я такого не ожидал. Я её просто приютил у себя, потому что муж выгнал Улю на улицу беременной, — отец шумно выдохнул и провёл рукой по волосам. — Так, поехали домой, по дороге всё расскажу. А в роддом уже утром приеду, — он обошёл машину и направился к двери автомобиля с пассажирской стороны.
