разойдемся к общей радости.
Выпрямилась и подобралась.
– Ну нет. Я же говорила. Я еще слишком молода, чтобы связывать себя обязательствами.
– Пока вы слишком молоды, вы больше ценитесь на рынке невест, а значит и продать себя сможете продать себя дороже, – цинично заметил Цербер.
– С моим отцом, я буду еще долго цениться. Красивых много, а с нужными связями мало.
– Вы ведете себя так, что скоро эти связи совсем оборвутся.
– Кровные? Ну сомнительно. Кровные связи это часто, как проклятие, от которого очень трудно избавиться. Да и чтобы я не творила, отец все равно держит на контроле. А вот вы рискуете. Мы может, с отцом и придем когда-нибудь к миру, а вот вы останетесь крайним. Я злопамятная. В этом кстати, в папу, забываю иногда что у нас все-таки есть общие черты характера, но только самые плохие.
– За меня не переживайте, Елизавета Натановна, – хмыкнул этот непробиваемый, затем посмотрел, что я там наработала, все раскритиковал, затем раздражающе подробно и скрупулезно долго объяснял, где я не права и как ему надо. Не отстал, пока не убедился, что я все усвоила. Это же надо быть таким дотошным. Как его невеста терпит?
– А когда вы меня поведете знакомиться с коллегами? Почему я никому не представлена?
– Пока мне бы этого делать не хотелось. А вам так хочется тут уже со всеми познакомиться?
– Ага. Что, боитесь меня показывать?
– Есть некоторые опасения.
– Это правильно, – злорадно хмыкнула. – Слушайте, – протянула руку и одним своим наманикюренным коготком плавно провела по руке Цербера. Застыл. Прищурилась. Теперь задумчивые круговые движения пальчиком. – А как ваша невеста относится к тому, что у вас появилась новая, невероятная красивая и взбалмошная помощница?
Начальник с силой накрыл мою шаловливую руку своей. Ощущения такие, словно меня в капкан поймали. Дернула. Отпускать не торопится. У меня по коже бегут мурашки. Но это не страх. Мне нравится ощущать силу мужских рук.
– Во-первых, не стоит преувеличивать свою красоту. Во-вторых, моя невеста очень умна и адекватна, она отлично знает, что только она одна в моем вкусе.
Цербер небрежно отбросил только что пойманную руку.
– М-м, это вы так хотите сказать, что однолюб? Верный и преданный?
– Именно так, Елизавета Натановна.
– Спасибо. насмешили, – презрительно хмыкнула.
– Вы не верите моим словам?
– Я просто знаю, что не бывает мужчин однолюбов. На сторону так или иначе, но смотрите.
– Вы не можете быть уверены за весь мужской род.
– Ну-ну.
– Как вы замуж собираетесь с такими жизненными установками?
– Вы могли заметить, что я туда не стремлюсь.
Начальник откинулся на спинку стула.
– Предположим. НУ а что насчет женского рода. Как по вашему там есть вечные любовь и преданность?
Подарила Церберу взгляд умудренной жизнью женщины. Ну, я надеюсь, что получился такой.
– Даниил Александрович. Этот мир и наша жизнь очень многогранна. Человек живет достаточно долго, его взгляды и восприятие меняются. Со временем у его взгляды могут совершенно измениться, а значит меняться могут и привязанности. Я считаю, невозможно относится одинаково к кому-то всю жизнь. Да, женщины возможно более склонны к моногамности, а значит и прожить могут легко с одним человеком всю жизнь. Но вот насчет любви я не уверена, что можно пронести это чувство через всю жизнь в неизменном виде. Я вас удовлетворила своим ответом?
– Получается, о женщинах у вас все-таки мнение лучше?
– Что значит лучше? Я никого не осуждаю.
– Но при этом заводить серьезные отношения не желаете из-за того что боитесь, что ваш мужчина вам изменит. Видимо, перед глазами пример вашего отца.
Эй-эй!
– Это что за домыслы доморощенного психолога тут пошли? – едва не рассмеявшись спрашиваю я. – Так хочется во мне покопаться? Измажешься. И что-то вы тут засиделись Александр Церберович? Невеста не заревнует? Мне вообще-то работать надо.
– Вам полчаса на следующее задание, – произнес начальник вставая.
Глава 4
За оставшееся до конца рабочего дня время переделала кучу бесполезных заданий. По ощущениям, провела часть своей бесценной жизни, занимаясь полной ерундой. При этом Цербер еще и активно критиковал все, что я делала. Все ему не так и не этак. За десять минут до официального окончания рабочего дня захожу к своему пунктуальному начальнику.
– Я сделала ваше последнее задание, по почте отправила.
– Да, я просмотрел, много грубых ошибок, но так и быть, принято.
– Хорошо. Уже конец рабочего дня, вы меня отпускаете?
– Нет. До конца рабочего дня еще десять минут. Делайте следующее задание. Уйти сможете, только когда все доделаете.
Про себя я адски расхохоталась. Он это специально сделал. Я как знала. Надеялся меня взбесить. Следующее задание минимум на час. Вот такая он злая мачеха, не отпускающая падчерицу гулять. Но его ждет сюрприз.
– Хорошо, Даниил Александрович, – ангельским тоном отвечаю я.
Начальник вопросительно приподнимает бровь. Он-то надеялся на бурю, скандал. Может, он любит, когда на него кричат? Есть такие любители, да. Или он энергетический вампир, подпитывающийся сильными негативными эмоциями, поэтому ему со мной кайф работать.
Ушла и выслала сделанное задание ровно в конце рабочего дня. Да, я сделала два последующих задания заранее, чтобы освободить себе время на ноготочки, которые сами себя не подпилят. Быстро собралась. Заглядываю к шефу.
– Даниил Александрович, я вам последнее задание выслала, могу уходить? Рабочий день закончен.
Пару минут босс молчит, проверяет, видимо, что я ему прислала.
– Идите, Елизавета Натановна. Завтра не опаздывайте.
Смотри, какой невозмутимый. Никакого удовольствия.
– И раз вы так быстро можете справляться с заданиями, завтра я увеличу вашу норму на выполнение работы.
Гад. Громко хлопнула дверью.
Спускаюсь вниз, нахожу вызов и медленно в поганом настроении бреду к дороге. Машинки моей нет, и теперь никто не позаботится о том, чтобы мне ее подогнать. Поеду на такси, что делать. Причем даже не в комфорт-классе. Бр-р. Ужасный день.
Рядом со мной на дороге остановилась черная машина, из которой вышел знакомый отцовский охранник. Виделись утром.
– Елизавета Натановна, ваш отец просил отвезти вас домой.
О-о! А вот это кстати. Неужели у папы совесть проснулась? С готовностью сажусь в машину. День, кажется, налаживается. Еду, улыбаюсь. Только через некоторое время замечаю, что машина едет куда-то не туда.
– Вы не туда едете.
