- Моя!
- Забирайте, тогда.
- Сейчас буду.
Нахмуриваясь, вздыхаю, глядя в глаза Регины.
Ну что ты за ущербное животное, Медведев, а? Ты что сейчас просто так свалишь? Даже не отведаешь сладкого?
Что ей будет, этой козе мелкой? Что она - час не подождёт?
На поезд опоздает...
Ну, какое, к чертям, твоё дело? Опоздает и опоздает! Она вообще без паспорта на него не сядет!
И что ей теперь, куда деваться-то? Надо же как-то этот вопрос порешать.
- Что-то я не поняла, Медведев, - недовольно ведет идеально вычерченной тёмной бровью Регина. - Ты меня сейчас бросишь?
- Я позже приеду. Через час-полтора. Работа.
Закатывает глаза, терпеливый вздох. С показным равнодушием ко мне рассматривает свой маникюр.
- О-кей! - бросает рассерженно. - Раз уж работа...
Работа?! - скептически взываю я к своей адекватности. - Какая работа?! Пусть с ней "октябрьские" теперь мучаются! Ты чего, Медведев? Что за заботушка? Она ж сама сбежала...
Я рассержен на нее за это, да.
- Не злись, - подхватываю пальцами за подбородок точеное лицо Регины, коротко целую в губы. - Приеду, всё отработаю.
Заберу её оттуда и сразу же вернусь!
- Давай шампанское открою, чтобы не слишком скучала?
- Я тебя дождусь.
Айдаровкая пиццерия недалеко от октябрьской дежурки. И я скорее из вредности, чтобы доказать себе, что Марья не пуп земли и остудить собственный пыл - лететь, вытаскивать девчонку - сначала забираю заказ. Ставлю многочисленные коробки на переднее сиденье.
"Пусть сзади прокатится. Нечего голодных медведей дразнить, а потом кидать!" - припоминаю, как она облизывала губы после "Озорного мишки"... Усмехаюсь себе. Ладно... Еще на девчонку я не злился. Просто по-человечески помогу и всё. Новый год все-таки.
Подхожу к дежурке, в окне за стойкой тоже восседает манекен, судя по сдвинутой на лицо фуражке.
Отряхиваюсь от снега, захожу внутрь.
А нет, не манекен, дежурный двигает фуражку на затылок. Лицо знакомое, имя не помню.
- Здорово, лейтенант, - тяну руку, пожимает. - Девочку Ваши должны были привезти.
- Там, - кивает на коридор.
Прохожу мимо обезьянника. Какой-то приблатненный чувачок, опираясь предплечьям на решётку выставил кисти с поплывшими татухами в проход.
- Ээ... братан... - пренебрежительно. - Сигаретой угости.
Игнорируя прохожу дальше. Побриться бы, а то скоро бандиты за своего начнут принимать.
- С новым годом, коллеги, - оглядываю дежурку. - Капитан Медведев. Кто мне зво... - натыкаюсь взглядом на сидящую в уголке Машу. Вай! Пай-девочка! Осталось только ручки на коленки положить и два банта.
Встречаемся взглядами, Маша густо покрывается краской. Прелесть... Хочется заставить её смотреть в мои глаза близко-близко и впитывать эту эмоцию. Цепляет... Маша, не выдержав моего взгляда, закрывает лицо ладонями. Жму руки ментам.
- За что забрали-то?
- С другим человеком перепутали.
- Бывает. А где?
- Вокзал.
- Это же наша территория.
- Автовокзал, в смысле.
- Мм...
Логично. Там можно и без паспорта с водителем договориться.
- Пойдём, горюшко моё, - киваю ей на выход.
Поджимая губы, пытается спрятать улыбку. В глаза не смотрит. Щеки горят яркими пятнами.
- До свидания... - оглядывает всех.
Вежливая ты моя!
Как провинившаяся девочка идет впереди меня по коридору на выход. О, да. Я бы отшлепал эту попку!
Вот теперь "настроение" поднимается, как положено, мешая ровно идти.
Маша неуверенно притормаживает перед обезьянником и опасливо начинает обходить торчащие руки.
Пинаю с грохотом по решётке.
- Лапы втащил обратно, - рычу я.
Марья испуганно оборачивается. Мужик, выпрямляясь, лениво втягивает кисти.
- Пойдем... - успокаивающе приобнимаю за плечи. Выходим с ней на улицу. Разворачивается, поднимая опять на меня свои чистые девичьи очи.
- Спасибо, Михаил!... Вы - мой герой.
Мысленно поправляю медаль.
- Надеюсь, тебе хотя бы стыдно? Я из-за тебя без подарка остался.
- Простите, - покусывает губу. - Я пойду?
Пушистые ресницы хлопают... сейчас взлетит!
- Э, нет, Марья. Я тебя лично в поезд до Воронежа посажу. А то, боюсь, в следующий раз мне прямо во время "дарения подарка" кто-нибудь позвонит и психику мою окончательно сломает.
- Не совсем понимаю, что Вы имеете в виду.
- Главное, я понимаю.
Открываю ей заднюю дверь, помогаю сесть.
- Сначала в участок, потом на вокзал.
- О, нет! Нужно наоборот.
Но наоборот нельзя, остынут пицца и пончики.
- Во сколько поезд?
- Через час двадцать.
- Как раз успеем.
В зеркало заднего вида Машу почти не видно. Только коробку со сладким подарком, что я переставил назад. Но мой взгляд постоянно пытается поймать ее розовые щёчки.
- Можно, я мандаринку возьму.
- Можно. Пончик хочешь? Горячий.
Пятисекундная тишина...
- Хочу...
Скромняжка.
- Только не крошить и маслом не капать! - предупреждаю я грозно. - Тачка только из химчистки.
Протягиваю ей назад коробку с пончиками, испытывая парадоксальное удовлетворение от того, что покормлю эту маленькую паразитку.
"И что это за хрень опять со мной неведомая происходит?" - прислушиваюсь к своим новым ощущениям.
Тормози Медведь, ты ж мужик, а не бабушка. Чувство удовлетворения с тобой должно случаться не при виде пончика между ее нежных губ, а при виде между её нежных губ совсем другого прибора.
В глаза бьёт свет фар со встречки, сбивая меня с будоражащей мысли. Тачку бросает по скользкой дороге на мою полосу, и я резко бью по тормозам, уводят свою в сторону. Маша испуганно вскрикивает. На вираже, краем глаза вижу в зеркало заднего вида фейерверк из политых цветной и еще не застывшей глазурью пончиков.
Избежав аварии выруливаю на полупустую дорогу.
Сердце колотится... Медленно еду дальше. Пончики...
- Маша!...
- М? - тоненько.
- Мои сиденья девственно чисты, правда?
- Ваши глазированные сиденья?
- Маша!! - рычу я.
- Увы. Девственно чиста теперь здесь только я.
- Я тебя выпорю!
- За что?!...
- Было бы за что...
Тихо матерюсь, вспоминая недобрым словом своих пацанов, которым приспичило задержать эту ходячую катастрофу. Так бы жил и горя не знал. А тут...
- Михаил, тут последний пончик в коробочке остался, будете?
- Доедай... и там, в коробочке с конфетами - медалька.
- Да, нашла...
- Смело надевай!
- А?
- Первое место, Маш. За организацию мне проблем в уходящем году.
Глава 4 - Маша-Бумеранг
- О, ну наконец-то! - дружным энтузиазмом встречают меня опера.
Дежурка маленькая, оперов семеро. Помещение для нас непривычное, и все сталкиваются, несогласованно двигаясь в неосвоенном еще пространстве.
- А то мы уже помясистее начали жертву выбирать! - изрекает маленький лысый Крольков. - Айдарова, например.
- Айдарова нельзя, он еще винду не установил, - бросаю взгляд на экран, на котором висит окошко с загрузкой. - Установит, замаринуем.
- Не, Медведь, теперь самый мясистый - ты.
- Меня нельзя. У меня сегодня благотворительный экшен с Машенькой. Надо кого-то менее социально ответственного.
Ставлю стопку коробок с едой на стол. Все с любопытством заглядывают ко мне за спину.
- Кролькова, например. Всё равно бесполезный. Три дела - все висяки.
- А его ж с академии досрочно освободили за примерное поведение, - ржут опера.
- О, растеряша наша вернулась! - удивлённо смотрит на Марью Айдаров. - Опять потеряла что-то?
- Нет, в этот раз она сама потерялась. Пацаны с Октябрьского нашли - вернули мне лично в руки.
- Серьёзно?!
- Серьёзно, серьёзно...
- Всем здравствуйте! - делает лёгкий реверанс Маша, проходясь по лицам мужчин пытливым чуть тревожным взглядом.
