— Мы?
Я открыла рот, чтобы рассказать ей о своих отношениях с Сойером, но мой язык запнулся в объяснениях. Как достаточно быстро объяснить копу всё что произошло, что бы она поскорее перешла к подробностям случившегося с моим ребёнком?
— Мой, э-э…
Чья-то рука проскользнула мимо меня и потянулась к руке офицера, спасая меня от ответа.
— Сойер Смит. Я отец Джульетты.
Черт возьми. Ее отец. Я вылила воображаемое ведро ледяной воды себе на голову, чтобы заставить свой мозг снова сосредоточиться. Это было так… он сказал это так легко, так гладко. Как будто он тысячу раз говорил, что он её отец. И хоть он и использовал своё фальшивое имя, удар был эффективен настолько, чтобы выбить из меня дух.
Он явно очаровал офицера. Ее настороженность немного ослабла, и подозрение исчезло с её нахмуренного лба.
— Смит? — обращаясь ко мне, она спросила: — Бейкер?
— Мы не женаты, — объяснил Сойер так же легко, как сказал, что он отец. — На самом деле, Джульетта еще даже не знакома со мной. Мы не планировали беременность. — Он сделал паузу, позволяя полицейскому заполнить пробелы. — Я переехал в этот город, чтобы наладить отношения со своей дочерью. Мы с Кэролайн работаем над тем, как сказать ей об этом.
Голос офицера понизился.
— Понятно.
Мой язык онемел, когда я пыталась вспомнить все те мелкие детали, которые мне нужно было бы излагать полиции час за часом, пока мы не нашли бы её. И так часто, как они просили бы.
— Я знаю, что это трудно понять, — успокаивающе сказал Сэйер. — Мы сами до сих пор пытаемся разобраться со всем. — Он повернул голову, и наши взгляды встретились, жесткий взгляд в его глазах сказал мне, что нам действительно нужно поговорить о том, что произошло. И как можно скорее.
У меня закружилась голова. Слишком много всего происходило. Мне нужно было вернуть Джульетту. Остальное может подождать. Это было очевидно. Логически я это понимала. Но, кто-то должен был чертовски дорого заплатить после того, как все закончится.
Офицер замешкалась, не зная, что сказать дальше, в то время как мисс Бет и мисс Хармони из детского сада присоединились к нам.
— Кэролайн, — прошептала Хармони, притягивая меня в объятия. — Мне очень, очень жаль.
Порыв ветра зашуршал моей одеждой, привлекая внимание к моему холодному, мокрому плечу. Хармони плакала прямо на мне. Я сделала шаг назад и положила руки ей на плечи, удерживая её на расстоянии. Новая Кэролайн обняла бы её в ответ и предложила утешение. Старая Кэролайн винила её в том, что она отдала её дочь незнакомцу. Старая Кэролайн ненавидела ее. Старая Кэролайн хотела задушить эту женщину.
— Что произошло? — я надеялась, что мой тон немного её отрезвит.
Она с трудом втянула воздух, сотрясаясь от рыданий.
— У нас был тихий час, — всхлипнула она. — Сработала пожарная сигнализация. Это был настоящий хаос со всеми малышами. А дети постарше спали. — Она закрыла лицо руками и попыталась успокоиться. Её голос был высоким, когда она говорила сквозь рыдания. — Пока мы покидали здание в спешке, снаружи ждал мужчина. Он прятался. У нас было полно дел. Каждый учитель отвечает за определенное количество детей, но мы учли Джульетту, прежде чем покинуть здание. Когда мы добрались до безопасного места, то начали пересчитывать, но её уже не было.
Ярость, бурлящая в моей крови, заставляла мою кожу гореть, несмотря на то, что с гор дул ледяной ветер.
— Вы даже не поняли, что она исчезла?
Сойер встал передо мной, разорвав сокрушительную хватку, которую я держала на Хармони, и не осознавала этого, пока не отпустила её.
— Откуда вы знаете, что её забрал мужчина, если вы даже не поняли, что её нет?
— Записи с камер наблюдения, — икнула она. — Пожарные обыскали здание, и когда не смогли её найти, мы просмотрели записи, чтобы выяснить, что произошло.
Сойер повернулся к полицейским, столпившимся вокруг нас.
— Нам нужно посмотреть эти записи.
Первый офицер обменялась взглядом с пожилым мужчиной-офицером рядом с ней.
— Конечно.
Они провели нас внутрь пустого детского сада. Я вспомнила, как испытала теплое чувство, что поступаю правильно, когда осматривала здание, глупо полагая, что оно лучше всего подойдёт для моего ребенка. И будет для неё безопасным.
Горячее, острое чувство предательства, распласталось во мне, отравляя мою кровь. Логическая часть моего мозга понимала, что это не их вина. Они не жили жизнью, полной преступлений и грехов. Они не вызывали призраков прошлого в своё настоящее. Это была я. Только я несла за это ответственность.
Но эмоциональная часть меня, страдающая мать, потерявшая свою маленькую девочку, нуждалась в том, чтобы обвинить кого-то, драться и уничтожить все, что было связано с этой глубокой, темной болью и страхом.
Его место занял другой офицер, говоривший властным тоном и со спокойной решимостью. Он был вдвое старше меня, и у него были седые усы, которые выглядели так, словно росли у него всю жизнь. Он начал рассказывать о теориях и пожаре, о том, что кто-то совершил поджог, чтобы выгнать людей из здания, и о деталях видеозаписи, но я перестала его слушать.
На данный момент полиция была неизбежным злом. Я знала, у кого была моя дочь. По крайней мере, список подозреваемых у меня был короткий. И я бы не стала называть ни одно из их имен маленькой, деревенской полиции Фриско. В лучшем случае они бы усердно работали в течение нескольких дней, поняли бы, что у них нет никаких ресурсов, чтобы найти её, и сдались. В худшем случае они бы привлекли ФБР, и все, ради чего я так упорно старалась, взорвалось бы у меня перед носом.
Кроме того, мне не была нужна их помощь, чтобы найти её. Тот, кто похитил её, не планировал держать её у себя бесконечно. Она была всего лишь механизмом, чтобы выманить меня оттуда. Или Сойера. Или нас обоих.
Начали воспроизводиться черно-белые кадры. Качество было зернистым, искажая изображения и делая лица почти неузнаваемыми. Может быть, мисс Бет и мисс Хармони должны взять часть непомерных выплат за обучение, которое я платила им каждый месяц, и инвестировать в лучшую систему безопасности. Злой, иррациональный монстр ярости зарычал у меня в груди, и я сжала кулаки, пока ногти не впились в ладони, чтобы не наброситься на всех вокруг.
Но он там был. На нем была кепка, из-за которой я не могла увидеть его лицо, но это была мужская фигура, как и одежда, которую он носил. Дети выходили из здания по двое, учителя периодически распределялись между ними. Никто его не заметил. Он стоял скрытый от посторонних глаз в дальнем углу здания, но если бы кто-нибудь огляделся, то наверняка бы его увидел. Но все их взгляды были прикованы к детям.
Опять-таки, логически я понимала, что в этом и заключалась работа воспитателей, именно так их учили реагировать на возможную угрозу. Эмоционально эта информация подлила масла в мой пылающий огонь.
Джульетта шла позади группы, держась за руку с другим мальчиком, который, казалось, все еще был в полусонном состоянии. Мой желудок сжался при виде нее, и тихое рыдание вырвалось из моей груди.
Джульетта. Всего час назад.
Я неуверенно покачнулась на ногах, головокружение усилилось от моей беспомощности при просмотре этого видео. Всего час. Я опоздала всего на час. Крепкая рука обхватила меня за плечи и прижала к твёрдому телу. Когда я поняла, что это был Сойер и что каждый его мускул напрягся и одеревенел, я осталась рядом с ним, одновременно давая и получая утешение.
Мы в ужасе наблюдали, как безликий человек сделал шаг вперед, схватил Джульетту за руку, когда голова ее учителя была отвернута в другую сторону, и дернул ее к себе. Через секунду его огромная рука прижалась к её лицу. Она была настолько большой, что закрывала её нос и рот почти до самых глаз. В следующую секунду они обошли вокруг здания, никто не заметил, что её похитили, никто не обернулся и не поинтересовался, куда она делась. Дети и учителя быстро исчезли с экрана, камера осталась, чтобы запечатлеть побег похитителя.
