Лицо Маши заливается румянцем, и я испытываю легкое торжество. Ну, наконец-то и она смутилась. А то я уже устал в одиночку выглядеть долбоебом.
— Да, конечно. Иди.
Захлопнув дверь, я подхожу к писсуару и на автомате расстегиваю ширинку. Это перспектива остаться наедине со мной в туалете так ее засмущала? Интересно, почему? В двадцать лет она уже наверняка не…
Я морщусь, старательно отгоняя от себя ненужные мысли. К чему думать о том, был ли у Маши секс? Не мое дело. Хотя у нее же парень был в Штатах. Наверняка ему перепало.
Нажав кнопку смыва, я саркастично усмехаюсь. Пока ты, придурок, ей какао таскал и на ладошки дышал, чтобы не мерзли.
Помыв руки, я выхожу в коридор и от неожиданности вздрагиваю. Маша стоит на том же месте и выжидающе смотрит на меня.
— Как думаешь, я хорошо выгляжу или лучше заехать переодеться? — она вытягивает шею, пробегаясь пальцами по краю юбки. — Я собиралась второпях и теперь думаю, что цвет рубашки плохо гармонирует с юбкой.
Мой взгляд приземляется ей на грудь, а затем на колени, наполовину прикрытыми юбкой. Потом снова на грудь.
Очнись, долбоеб, — рявкает внутренний голос. — Ты же директор агентства недвижимости, а не педик-стилист. Скажи что-то на директорском и прекращай пялиться.
— Всем плевать, как ты выглядишь, так что никаких переодеваний, — буркаю я. — Иди за мной. Клиента нельзя заставлять ждать.
Не проронив больше ни слова, Маша семенит за мной по коридору. Я шагаю очень быстро, чтобы у нее не было возможности увидеть мое перекошенное лицо. Я и сам не понимаю, почему в ее присутствии превращаюсь в не блещущего интеллектом хама.
Глава 7
— Как мне нравится твоя машина, — Маша восторженно тыкается носом в боковую панель из алькантары и глубоко вдыхает. — Пахнет Сашиными сапогами.
— Сомнительный комплимент.
— Сапогами от Гуччи, — с улыбкой поясняет она. — А что это за марка?
— Тесла, — буркаю я, никак не в силах подобрать для общения с ней нейтральный тон.
— О, этот тот, у которого мощность шестьсот восемьдесят лошадиных сил и запас хода на пятьсот восемьдесят километров?
От удивления я так резко давлю на тормоз, что сам едва не ударяюсь носом в лобовое. А это-то откуда ей известно? Маша и механика — такие же несовместимые вещи, как правда и телевизионные новости.
— Понятия не имею, откуда у меня эта информация, — поясняет она еще до того, как я успеваю задать вопрос. — Говорят, мозг как губка, впитывает все подряд и в нужный момент достает.
Пробурчав «хм-м», я прибавляю радио и сосредотачиваю взгляд на дороге, чтобы ненароком не отвлекаться на ее задравшуюся юбку. Встреча с клиентом Маши назначена в ресторане на другом конце города. Ради трехсот тысяч приходится расстараться.
— Можно я окно открою? — Не дожидаясь ответа, она опускает стекло и просовывает в него ладонь. — О-о! Это же наша песня, Тимур, помнишь? Прибавь, пожалуйста!
Из колонок действительно звучит хит четырехлетней давности, под который мы с ней катались вечерами. Она так и называла ее: «Наша песня». Я в английском мало понимаю, но Маша рассказывала, что это песня о большой и единственной любви. Ну, вот как после этого не считать ее стервой?
— Не помню такую, — вру я, но громкость все же прибавляю.
И почти сразу же жалею об этом, потому что она начинает подпевать. Даже удивительно, что имея настолько мелодичный голос, можно так фальшиво петь. Словно пытают хомяка током.
— Я обожаю петь, — сообщает она во время длинного проигрыша. — Я даже хотела поступать в Джуллиард, чтобы стать певицей, но папа отговорил. У меня ведь неплохие данные, как считаешь?
Самооценка Маши — это то, к чему должен стремиться каждый. Она раздражает меня настолько, что порой восхищает.
— Твой папа был абсолютно прав, — безжалостно подтверждаю я.
Ее сияющий детский взгляд моментально находит меня.
— Да? А почему?
— Потому что… — Я откашливаюсь, потому что слова «Ты поешь отвратительно», застряли в горле и никак не желают выходить. — Короче…
Она все еще смотрит.
— Потому что пение ты всегда успеешь освоить. А у тебя вроде бы всегда был талант к медицине, — раздраженно заканчиваю я, недоумевая, откуда взялось это желание непременно пощадить ее чувства. Она-то мои не пощадила.
— Вот и папа так сказал, — просияв, говорит она.
Спасительный проигрыш заканчивается, и я, поморщившись, возвращаю взгляд к дороге. Маша снова начала петь.
К ресторану, где назначена встреча, я приезжаю со стойким зудом в ушах. На обратном пути включу новости. Лучше слушать их, чем это.
Маша же, напротив, пышет энергией и весельем, тараторя без умолку.
— Тимур, я точно хорошо выгляжу? Ой, я так волнуюсь! Если мы заключим сделку, я смогу сделать наше совместное фото?
— Зачем тебе фото? — хмуро интересуюсь я.
— Саша попросила прислать твою фотографию. Она помнит тебя по моим рассказам и хочет увидеть, остался ли ты таким же симпатичным.
От очередной ее прямолинейности непроизвольно дергается челюсть. Пора бы уже привыкнуть, но пока что-то никак.
— Передай ей, что с возрастом я стал еще лучше, — буркаю я. — Все, идем, а то на встречу опоздаем.
— Я ей так и сказала, — беспечно откликается Маша, следуя за мной. — Но она хочет лично убедиться.
___
Странно, что в таком неприметном ресторане в дневные часы собралось так много народа.
— Вон Сергей Эдуардович сидит, — звучит из-за плеча голос Маши. — Или это не он…
Приехали. И почему у меня ума не хватило переспросить, откуда она его вообще знает? Это ведь Маша. От нее чего угодно можно ожидать.
— Ты его сколько раз видела?
— Один раз. Мы разговорились в аэропорту, а потом он мне позвонил.
Я вздыхаю.
— А ему точно нужна недвижимость? Сдается мне, он немного другим заинтересовался.
— Чем?
— Скорее, кем.
— Сергей Эдуардович? — Машины глаза изумленно расширяются. — Ну, ты даешь, Тимур. Он же ровесник моего папы.
Я не успеваю в очередной раз закатить глаза, потому что в этот момент мужик из-за столика, на который она указала, машет нам рукой.
— Точно, это он, — облегченно заулыбавшись, сообщает она. — Просто он тогда в рубашке другого цвета был, поэтому я засомневалась.
Пнув невидимый мусор под ногами, я обреченно иду за ней. Чувствую, встреча выйдет — закачаешься.
Глава 8
— Здравствуй, Маша, — расплывшись в улыбке, мужик встает и прикладывается к ее руке смачным поцелуем. — А вы…? — И смотрит на меня, как на помойную муху, по ошибке залетевшую в резиденцию Папы Римского.
— Тимур Андреевич, — представляюсь я, делая вид, что он не раздражает меня с первых же секунд.
— Тимур — директор агентства недвижимости, где я работаю, — пищит Маша. — А я вас не сразу узнала. Если бы вы руку не подняли, пришлось бы ходить от стола к столу.
Любого другого сотрудника за столь хреновые навыки коммуникации я бы морально высек с последующим увольнением, но сейчас отчего-то испытываю злорадство. И даже триста тысяч отходят на второй план. Уж слишком этот хрыч в дорогом костюме мне не нравится.
— Присаживайся, Машенька, — продолжает рассыпаться он в любезностях, подтаскивая ей стул. — А ты когда позвонила, я очень обрадовался. Через неделю улетаю в Милан на конференцию и когда вернусь — пока неизвестно. А вы, значит, вместе работаете? — очередной бегло-снисходительный взгляд на меня. — Ты же вроде к родственникам отдыхать приехала? Если деньги понадобились, нужно было просто сказать. Я бы обязательно помог .
Я смотрю, как его отпидоренные пальцы сжимают спинку стула, и испытываю желание ему вмазать. Помог бы он деньгами, как же. Меценат с лопающейся ширинкой.
— Спасибо большое, Сергей Эдуардович. Но мне была нужна только работа, и Тимур любезно мне ее предоставил. Мы с ним, кстати, раньше встречались, представляете? Мне, правда, тогда только шестнадцать было, а Тимуру уже двадцать четыре. Я потом вернулась домой, и через четыре года мы случайно встретились у него в офисе. Знаете, какой он молодец? Его с двенадцати лет бабушка воспитывала, а он все равно сумел успешный бизнес открыть. «Эллада» входит в топ передовых агентств недвижимости. Так что ваши деньги в надежных руках.
