завязала с клубами через год после того, как мне исполнился двадцать один год, потому что не могла справиться с пьяными парнями, которые подходили ко мне и говорили:
«Я слышал, что толстые телки очень круты в постели».
Я содрогаюсь при одной мысли об этом, и они редко были привлекательными. Мой первый раз был с высоким худым парнем, с которым я познакомилась через приложение для знакомств. Он сказал, что любит «больших женщин, потому что они смягчают его кости». Второго раза у нас не было. И, честно говоря, с тех пор у меня не было ни одного раза, потому что мне хотелось чего-то большего.
Чего-то такого, как человек, который стоит передо мной и говорит о том, что мы будем вместе. И, может быть, я делаю поспешные выводы, но это звучит так, будто он хочет, чтобы мы были вместе. И парень поцеловал меня. Полностью, с языком и всё такое. Это ведь что-то значит, правда? Я никогда раньше не видела фотосессии, где он целуется в губы с моделью. И Тифф сказал, что он никогда не заигрывает с девушками, он всегда профессионал. За исключением меня.
Он поцеловал меня.
Он на меня запал.
Я не знаю, насколько серьезно он относится к этому «единению», о котором говорит. Но что бы ни случилось — даже если это будет только один раз — я с ним согласна. Потому что Картер Ривз поцеловал меня!
Девичий визг!
— Можно нам снова накраситься и сменить гардероб? — спрашивает фотограф, — я хочу, чтобы мы были на балконе. Потом мы сделаем несколько постельных снимков.
Постельные снимки? О боже, да. Я хочу оказаться в постели с Картером Ривзом. Мне даже не придется изображать оргазм.
— Вот это да, — говорит Джорджия, когда мы возвращаемся в смежную комнату, где Тифф достает наряды с вешалки, — я чувствую себя полной вуайеристкой9, но мне нравится наблюдать за вами двумя.
— Это безумие, правда? Я всё время думаю, что он, наверное, шутит, но, — я оглядываюсь по сторонам, чтобы убедиться, что никто не подслушивает, — он был… возбужден.
Джорджия прикрывает рот, чтобы подавить визг: — Большой? — удается ей сказать.
Я киваю:
— Огромный.
— Вау.
— А вот и мы, — Тифф подходит к нам, неся шелковую ночную рубашку и подходящий к ней халат цвета слоновой кости, — в этом образе ты будешь выглядеть как девственница, — она протягивает мне наряд, и я благодарю её, — я работала с ним на многих съемках, но никогда не видела его таким. Здесь происходит что-то особенное, я это чувствую.
— Ты действительно так думаешь? — спрашиваю я, чувствуя надежду, но и наивность, потому что это не совсем обычное явление. Всё, что мы знаем друг о друге, весь мир знает через социальные сети. Он показывает себя в сети теплым, добрым и терпеливым, а я слежу за тем, чтобы мои сообщения были открытыми, доброжелательными и вдохновляющими. Достаточно ли этого, а также того, что между нами есть напряжение, чтобы связывать с этим свои надежды? Что, если всё это — злая шутка? Например, когда я училась в школе, кто-то положил мне в шкафчик записку от моего возлюбленного с приглашением на встречу выпускников. Когда я подошла к нему, чтобы спросить, правда ли это, он рассмеялся мне в лицо: «Зачем кому-то встречаться с тобой?» Это воспоминание до сих пор преследует меня и заставляет сомневаться в том, насколько всё это искренне. Всё происходит довольно быстро и натужно.
Неужели я глупая, если верю, что я ему действительно нужна?
Я не могу доверять своим суждениям.
— Действительно, он как будто… — она делает паузу, подыскивая подходящее слово, — полностью очарован. Я чувствую притяжение, которое витает вокруг вас двоих.
— Я тоже, — говорит Джорджия, — я снимала кое-что за кадром, и он как будто приклеился к тебе. Он хочет тебя, сильно.
— Я всё думаю, может, это розыгрыш. Я жду, когда все, кто дразнил меня в школе, ворвутся и начнут смеяться надо мной, — я издаю нервный смешок.
— О нет, милая, — Тифф берет кисточку с пудрой и наносит её на моё лицо, — мне неприятно, что ты вообще беспокоишься о чем-то подобном. Но я обещаю тебе, клянусь жизнью моего маленького мальчика, что это абсолютно серьезно. Картер по тебе с ума сходит.
Моё сердце бешено колотится в груди:
— Это реально, — повторяю я.
— Как будто ты Золушка, а это бал, — говорит Джорджия, — он — твой прекрасный принц, и если ты не потеряешь туфельку, это может стать началом твоей счастливой жизни.
Картер
— У меня уже есть всё, что нужно, — говорит Саффрон, глядя на меня поверх очков и роясь в сумочке, — эти фотографии идеальны. Так что сейчас мы упакуем все вещи, и я приглашу всех на праздничный ужин.
— Праздничный ужин? — говорю я, опустив руки, потому что мне очень хочется побольше поработать с моей Зефиркой. Мои руки пустые без неё.
Она встает прямо.
— Да, но ты не пойдешь, — она протягивает пластиковую карточку-ключ, — я заплатила за эти две комнаты, так что они в вашем распоряжении до утреннего выезда, — Саффрон прижала ключ-карту к моей груди, — заяви права на свою королеву, Картер. И позвони мне с подробностями, потому что без них я умру.
С ухмылкой, которую я не смог бы сдержать, даже если бы захотел, я сжимаю в ладони карточку и убираю её в задний карман.
— Я никогда и ни с кем не делюсь подробностями о своей женщине, но поскольку ты писатель, я уверен, что ты сможешь придумать что-нибудь.
— Ты должен хотя бы подтвердить для меня ваши отношения. Как ты думаешь, она так же влюблена в тебя, как и ты в неё?
— Я обещаю тебе, Саффрон, Марша Фостер была рождена специально для меня. Я понял это, как только увидел её.
Она счастливо вздыхает, а я отворачиваюсь и направляюсь в комнату, где фотограф и его команда заканчивают работу над своими делами.
— Удачи, приятель, — говорит Джефф, подмигивая мне, когда все они уходят, оставляя меня одного в большом гостиничном номере.
На долю секунды я начинаю нервничать, прежде чем открывается смежная дверь и входит самое прекрасное создание, одетое в кремово-белое платье, от которого она выглядит даже лучше, чем пахнет. Мне нужно попробовать её на вкус.
— Где все? — спрашивает она, оглядывая пустую комнату и слегка хмуря брови.
— Они ушли, но номер оплачен до утра. Я подумал, что ты захочешь насладиться им вместе со мной.
— Серьезно?
Я смеюсь: — Почему всё это так
