Просто…
Подошел и увидел, что у малявки выпала изо рта пустышка, которая запуталась в пышных оборках платья.
Быстро достав соску, я хотел сунуть малышке ее в рот, но она неожиданно схватилась за мой палец и потянула в рот, начав слюнявить его беззубым ртом вместо пустышки.
Моргала темными бусинками глаз, пыхтела и усердно сосала мой палец.
— Снова проголодалась, — сзади накатил запах духов, плеча коснулась тонкая женская рука.
Я обернулся. Передо мной стояла супруга Расула. Действительно, красивая.
— Кажется, ты Леонид? Сын Яковлева? — сощурилась на меня Лианна.
— Да.
— Наверное, пошел в мать или в других родственников.
Я ничего не ответил. Такие разговоры казались мне пустыми.
— Пожалуй, только глаза немного похожи, тоже темные.
Взгляд Лианны скользнул по моему лицу, задержался на глазах и переместился вниз, на темноглазую дочку.
— Поздравляю с днем рождения любимого супруга и рождением замечательной дочки! — словно опомнился я.
— Поздно поздравляешь, парень. Ей уже несколько месяцев. Красавица? — улыбнулась Лианна.
Нельзя было считать маленького, лысого покряхтывающего человека в облаке розового тюля красавицей, но пожалуй, да…
Воспитание требовало согласиться.
Плюс у нее темные глазки, как пуговки, кажется, даже зрачков не видно, такие темные, завораживающие.
— Красавица.
— Иди ко мне, голодная, — улыбнулась Лианна, взяв дочурку на руки. — Поможешь? — обратилась ко мне. — Отнеси переноску!
Она пошла вперед, будучи уверенной, что я помогу ей. В целом, так и произошло. Я поставил пиво на столик, взял переноску и поднялся следом за Лианной.
— Поставь переноску вон туда. Она закрепляется, — попросила Лианна.
Мне пришлось разбираться, как эта хрень для детей присоединяется, чтобы потом еще и покачивалась.
Лианна принялась кормить грудью, ничуть не стесняясь меня.
Просто села, расстегнула платье до самой талии, задрала лифчик и прижала дочку к груди.
Меня торкнул от вида ее сисек и провокационного поведения. Я слышал, что Лианна довольно раскованная, слышал от отца и друзей, за обсуждениями общих знакомых, но тогда и не представлял, насколько.
Сейчас она вывалила свои сиськи, кормя дочку.
У Лианны была маленькая, но довольно высокая грудь, с торчащими сосками, который мгновенно обхватили губки малышки.
Вертлявая девочка пыталась и мамину грудь сосать, и крутить головой во все стороны, разглядывая нового человека в окружении — то есть меня.
— Ясмин! — шикнула на дочку Лианна. — Ешь или отправишься спать голодной.
Та сосала, и похлопывала ладошкой по второй груди.
Неожиданно у меня сильно встал. Буквально толкнулся в ширинку концом. Охренеть просто…
Не думал, что меня торкает от подобного.
Но если быть честным, Лианна была красоткой, пусть старше. Думаю, у многих бы встал.
Так я оправдывал себя, поспешно покинув комнату и унося с собой это ощущение — сильнейшая эрекция, набухшие от притока молока груди, и темные бусинки глаз Ясмин.
***
Второй раз непосредственно с Ясмин я пересекся намного позднее.
Через пятнадцать лет.
Мое имя уже гремело. Была головокружительная карьера, собственный счет в банке, не зависящий от прихотей и интересов семьи, и клиентская база.
Одним из клиентов был тот самый Расул, судящийся с родственниками жены о ее деньгах после ее смерти.
Официальная версия — инсульт. Настоящая — передоз.
Я знал, что Расул и Лианна баловались всяким, и такие увлечения не всегда хорошо заканчиваются.
Для Лианны это закончилось печально, а потом налетели многочисленные родственники, которые решили делить имущество. Потому что легкомысленная Лианна никому не завещала собственную недвижимость, машину и ценности.
В разговорах с ним иногда проскальзывала тема детей. Но я как-то пропускал ее мимо ушей. Дочь — и дочь, какая, к черту, разница, если только разговор не касается завещания или чего-то еще, связанного с непосредственным участием отпрысков.
Но на этот раз разговор коснулся дочери гораздо плотнее, Расул злился, что родня Лианны решила “срубить бабла” и просил сделать упор на том, что он остался вдовцом.
— С иждивенцем на руках, — добавил грубо. — Совсем охренели, твари!
У него было плохое настроение, кажется, проигрался в карты. Ему бы завязать: пагубные страсти не доводят до добра.
Если нет чувства меры и контроля, все летит к чертям.
Контроль — это важно. Но, кажется, именно о нем Расул ничего и не знал, в принципе, потому что даже при мне делал ставки в телефоне, отзваниваясь букмекеру.
— Подумай, что можно сделать! — кивнул мне и быстро вышел.
Из другой комнаты донесся его немного раздраженный голос.
— Не сейчас, Ясмин. Мне некогда. Занят! Проводи гостя, если не знаешь, чем еще занять себя, слоняешься без дела!
Я и сам мог найти выход, но меня все же догнал тихий голосок.
— Добрый вечер. Меня зовут Ясмин, дочь Расула. Вам принести что-нибудь выпить?
Хоть кто-то помнил о правилах гостеприимства в этом доме. Вообще-то я спешил, но обернулся и… завис на темных, почти черных глазах девушки. Девочки.
Худенькая такая, тонкая, воздушная.
Платье такое же — паутинкой. В голове промелькнуло — она занимается балетом, поэтому такая тоненькая. Руки, ноги — как тростинки.
Темные глаза смотрели терпеливо, дожидаясь ответа, меня же швырнуло на много лет назад, когда эта самая девочка сосала мой палец, а потом с аппетитом лакомилась грудью своей матери.
И меня так же торкнуло, как тогда, мощно раскатало, забурлило. Ясмин сильно была похожа на мать.
Пухлый рот, темные глаза — магнит моих пороков.
Мне не стоило размыкать плотно сжатых губ, но…
— Пожалуй, выпью. Воды.
Как вам встреча Лени и Яси?:)
Леонид
— Вам с газом или без газа?
— Без.
— Добавить льда? Или мяту?
— Просто воды и два кубика льда.
— Присаживайтесь, я принесу.
Я смотрел, как она уходила. Просто посмотрел на то, как она держала спину. Потом смотрел, как она опустила на столик поднос с бокалом воды.
— Приятного…
Изящность. Грация. Покорность…
Один вид этой девчонки будил во мне самое темное.
Благо, мои желания всегда находились под контролем.
Я спокойно пил воду, Ясмин сидела в кресле напротив и терпеливо ждала, думала о чем-то своем. Ее взгляд был задумчивым, влажным, как будто она плакала.
В моей голове зазвенел тот самый младенческий плач — звуки из прошлого. Сейчас она давно не младенец, но я почему-то был уверен, что узнаю ее плач из десятков, и в нем будут звучать те же самые знакомые интонации.
Мне бы уйти.
Просто глотнуть воды
