— В-в-в-вы... — я начинаю заикаться от шока. — Вы что, серьезно?
— Ты пять минут назад предлагала проверить самому. Что такое, Цветкова?
Ничего такого. Почти ничего, за исключением того, что я чувствую себя так, словно мне кинули лассо и предложили самолично поймать самого бешеного жеребца Дикого Запада. Учитывая нрав профессора, я даже не знаю, что будет правильным - соглашаться на его требование или лучше вежливо отмазаться. Он уже завалил меня на прошлом зачете, и забраковал только что курсовую, и поиздевался за пару неверных слов, а если я его свяжу, не будет ли он после этого предельно жесток ко мне в институте?
О, Боже.
Еще я подарила ему резиновый член.
Мне кажется, я закапываю себя все глубже и глубже.
— Я не умею. — только и вылетает из моего глупого рта.
— Это легко. Если у тебя не получится - я буду еще сильнее сомневаться в твоим умственных способностях. Не может же у тебя работать один спинной мозг?
Я прикрываю устало глаза.
— Хорошо, так и быть. После этих слов я хочу вас связать целиком.
“И побить” — мелькает мысль. — "Может, спросить у блондинчика, что еще необходимо испытать из-за плохих отзывов?"
— Сначала справься с моими руками. — усмехается профессор, а я, скрипнув зубами, беру со стола веревку и растерянно смотрю то на нее, то на запястья мужчины, прикидывая, с чего начать. Он соединяет руки, перевернув ладонями вверх и протягивает их мне, продолжая: — Теперь складывай веревку пополам...
Глава 6
… — Цветкова, ты совсем плохо соображаешь?
Я вздрагиваю, отвлекшись от раздумий и глядя на два конца веревки в моих руках. Похоже, я снова запуталась. Куда сейчас какой конец нужно запихнуть?
— Я... эм... — произношу невпопад я, начиная паниковать. Да, я плохо соображаю последние пятнадцать минут. Вид даже небольшого кусочка тела профессора, связанного собственноручно, действует на меня сильнее, чем я ожидала. Настолько, что я делаю пометку “сходить к психологу и пройти тест на извращенность”.
Ведь мысль о полной власти над кем-то не должна же так заводить человека? Может, дело просто в том, что я связала самого говнистого и красивого человека института, хотя в обычные дни он даже приближаться к себе никому не позволяет.
Несмотря на бестолково перекрученную веревку, я ощущаю, как сердце бьется сильнее, стоит мне на секунду прикоснуться к обнаженным рукам мужчины. Ха-ха! Обнаженные руки! Я замираю, уставившись на те места, в которые врезается веревка. Парни моего возраста вечно обмениваются порновидео с полностью раздетыми людьми, и мои ощущения от их просмотра ни капли не сравнятся с эффектом от всего лишь закатанных рукавов водолазки мужчины передо мной.
Профессор устало опирается задницей об стол, запрокинув голову и вздохнув.
— Я вызываю службу отлова животных.
— Что? Зачем? — отмираю я.
— А ты как думаешь? Глупая бездомная собака забрела в мой магазин и принесла сплошные проблемы. Хочу найти ее хозяина.
— Прекратите. — я прикрываю устало глаза. — Вы сейчас далеко не в выигрышном положении, чтобы оскорблять меня.
— Да это точно. — я чувствую ,как профессор пытается пошевелить связанными руками. — Я сто раз сказал тебе делать узлы жестче, чтобы они не затягивались, когда не надо. На запястьях проходят нервные окончания и лучевая артерия, которую ты сейчас мне пережала.
— Простите, я сейчас развяжу. — спохватываюсь я, отпуская концы веревки. Потом растерянно дергаю узлы, и бестолково пытаюсь что-то подцепить своими пальцами. — Знаете, веревка правда распускается, отзывы не врали. Вот тут она пушится.
— Неудивительно. Ты крутила ее два часа. Любая веревка с таким бестолковым отношением не просто распустится, а вернется к первозданному виду - укоренившись в земле и пустив листья.
— Прекратите шутить. Я не могу вас развязать, узлы слишком затянулись. — шепчу я. — Дайте ножницы, я перережу.
— Они в ящике. — флегматично отвечает мне профессор, а я дрожащими пальцами выдвигаю ящик и хватаю увесистые секаторы. С ними моя паника отступает - такими можно перекусить даже корабельный канат. Приставив их к веревке, я нажимаю на ручки, и...
Секатор делает тихий “крак” разваливаясь на две части.
— А чего это он?... — выдыхаю я растерянно, глядя на эти бестолковые остатки в моих руках.
— Молодец, Цветкова. — в похвале профессора звучит смертельный могильный холодок. — Дать номер хирурга?
— Зачем? — я вздрагиваю. — Я сейчас как-нибудь вас развяжу, зачем сразу хирурга?
— Я не для себя. Пора тебе пересадить руки из задницы в плечи.
— Я нечаянно! А есть еще ножницы? — я роюсь в открытом ящике, но кроме скотча, клея, и прочей канцелярии, больше ничего не нахожу. Процесс моих хаотичных поисков прерывает блондин, вышедший из комнаты с телефоном возле уха и стаканчиком в руке. Он направляется к кулеру и набирает воду, а динамик телефона разрывается от чьих-то очень эмоциональных криков.
— Хватит орать. Я предупреждал тебя, что в этом месяце с деньгами у меня швах... — он ловит мой взгляд и делает “тсс” жестом, а я в ответ изображаю пальцами ножницами и тычу пальцем в связанные руки профессора. Блондин вздергивает бровь и качает головой. После достает из кармана сломанный ножик, как бы говоря “у меня только это”.
Блинский блин!
— И что делать? — вырывается у шепотом панический вопрос. Я осторожно трогаю руки профессора, пытаясь понять, не могу ли где-то поддеть узлы и ужасаюсь. — У вас руки холодные!
— Ты перетянула сосуды и артерию. Естественно, кровь в мои пальцы поступает хуже и поэтому они холодные. — отвечает профессор. Он шевелит связанными запястьями, словно пробуя немного ослабить давление и морщится. Я обхватываю руками лицо, стараясь не начать психовать от отчаяния.
— Я сбегаю в магазин! Есть тут поблизости?
— Круглосуточных точно нет. Время видела?
Бах! Я вздрагиваю, когда в стену магазина с треском влетает телефон блондина, разлетевшись на несколько частей. Резко обернувшись ,я смотрю, как он стоит, закрыв устало лицо ладонью. Похоже, его довели...
— Извиняюсь. — глухо произносит парень. — Нервы не выдержали. Так что у вас там? Веревка затянулась?
— Ага. — я краснею от стыда. — Немного.
Он смотрит на остатки секатора на столе.
— Ножниц тут больше нет, а мой нож сломался. Дай-ка я попробую — он приближается к нам, и я отодвигаюсь в сторону, чтобы не мешать. Когда профессор протягивает ему связанные руки, а парень, наклонившись, возится с узлами, мне эта картина почему-то кажется забавной. — Ну вы даете... Нет, тут только резать. Руки еще не немеют?
— Немеют. — с усмешкой подтверждает профессор.
— Плохо.
— Я сгоняю домой за ножом. — бормочу я, понимая, что дело совсем плохо, а блондин оборачивается на меня.
— Ты тут живешь?
— Нет, в южном районе...
— И как ты сейчас уедешь? Там из-за дождя оползень перекрыл дорогу. Мне пришлось отправить такси обратно и пешком идти через лес.
— И как я попаду домой? — интересуюсь я в шоке, потому что новости меня потрясают. В смысле “оползень перекрыл дорогу”? Этот чертов бар находится в пригороде, и единственная короткая дорога, которая ведет сюда - через лес. В объезд добираться до дома можно часа два, если не больше!
— Никак. Можешь переночевать на диванчике тут. Это ведь сейчас не самая большая проблема, правда? Самая большая перед тобой. — вздыхает парень. — Как вы умудрились сломать ножницы?
— Хочешь это обсудить? — взгляд профессора становится убийственным, а я ежусь, прощаясь заранее со своими надеждами на спокойную учебу... если вообще не с жизнью.
— Да нет. — хмыкает блондин. — Чего ты бесишься? Нет случайно зажигалки? Я могу поджечь веревку, и ее можно будет разорвать.
Профессор после этих слов, вырывает свои запястья из рук блондина. Он бросает раздраженный взгляд на то, как парень пытается в кармане найти зажигалку, и произносит:
