Однако она не верила в насилие и оставалась совершенно неподвижной.
— Как насчет того, чтобы заключить сделку? — сказал он.
— Сделка?
— Ты можешь получить определенные привилегии.
— Я не ребенок.
Он ничего не сказал.
— Как я могу их заработать? — спросила девушка. Она даже не могла поверить, что думает об этом. Ей это было смешно. Она была взрослой женщиной. Ей ни в коем случае не следует развлекать этого мужчину. Из всех людей, к которым мог обратиться ее отец, Джино Мацца должен был быть последним.
Она не собиралась плакать, хотя ее слезы были так близки к тому, чтобы пролиться. Единственный способ пережить это — поступать так, как хотел этот человек, и не плакать.
Она не была слабой и не была такой уже какое-то время. Ее отец всегда говорил, что она сильная женщина и только правильный мужчина сможет быть для нее достаточно хорош. Этот мужчина был не тот, и то, что он застал ее врасплох, не означало, что он обладал здесь всей властью.
Пока она будет держать себя в руках и развлекать его, с ее отцом все будет в порядке. Она должна была в это поверить.
Подняв голову, она встретилась с ним взглядом. Медленно она опустила ноги и откинулась назад. Ей хотелось прикрыть грудь от его взгляда, но это не сработало.
Это был риск. Что Джино искал в игрушке?
Ей приходилось проигрывать каждое взаимодействие с ним, чтобы захватить и удержать его внимание. Были женщины опытнее, красивее, всего больше. В любом случае, она не собиралась менять то, кем она была.
Он улыбнулся.
— Хорошее поведение, оргазмы, удовольствие и даже боль дадут тебе необходимые пассы. Тебе никогда не позволят свободно бродить по моему дому. Я буду твоим проводником.
— Ты будешь морить голодом? — спросила она.
— Еду тебе принесут.
Она кивнула.
— Можно мне книги или телевизор? — Эйвери надеялась на это, иначе ее охватила бы скука.
— Да, для обоих. Опять же, в зависимости от твоего поведения ты можешь хранить их постоянно или потерять.
Она всю жизнь была хорошей ученицей. Она знала, что от нее требуется, и была готова сделать все возможное, чтобы сделать эту часть своей жизни терпимой. Она не могла не справиться с этой задачей.
От этого зависела жизнь ее отца и ее собственная.
— У тебя есть еще вопросы? — задал он вопрос. — С таким же успехом ты можешь убрать их с дороги.
— Я не хочу забеременеть, — сказала она. — Я бы хотела, чтобы все, что мы делаем, было безопасным.
— Ты будешь принимать таблетки. Когда я играю со своей игрушкой, я не хочу, чтобы что-то вставало между нами. У меня здесь будет врач, который возьмет у тебя анализ крови.
— А ты? Я не хочу никаких болезней, — впилась зубами в губу, ненавидя то, что продолжает говорить. Этот человек может убить ее, и тогда ее отец останется один.
Выбирай сражения с умом.
Перестань пытаться заставить его наброситься.
Он может причинить тебе вред, убить тебя.
Безрассудно.
— Иди сюда, — сказал он. Она не могла спорить. Был ли он зол?
С трясущейся головой она двинулась к нему.
* * *
Джино не мог решить, желала ли Эйвери смерти или просто была глупая. Один взгляд на нее, и он понял, что она не в себе и напугана. Она говорила всякую чушь не для того, чтобы разозлить его. Они просто выпалили из ее рта, ни секунды не контролируя себя. Было довольно приятно иметь женщину, которая говорила ясно, не беспокоясь о каждом слове или действии.
Он не имел никаких заболеваний и серьезно относился к своему здоровью. Его член всегда был обернут, и только когда он был уверен, что Эйвери чиста, он пользовался без презерватива. Ни одной другой женщине никогда не предоставлялась возможность взять его без защиты. Женщины, которых он трахал, знали цену и брали все, что он мог им дать.
С Эйвери все казалось по-другому.
Она подошла к нему, стоя на коленях в ванне. Ее грудь дрожала от тяжелого дыхания, и она выглядела такой нервной. Это было мучительно видеть. Ему нравилось делать ее такой.
Протянув руку, он провел пальцем по пухлой груди, дразня кончик ее соска. У нее были красивые, большие соски с красными кончиками. Они были созданы для того, чтобы их сосали.
Проведя пальцами по ее телу, он коснулся ее бедра. На долю секунды он представил ее с ребенком, и эта мысль не оттолкнула его. Он отодвинул это в сторону, сосредоточившись на ее теле.
Взяв ее за оба бедра, он переместил ее на себя так, что ее ноги оказались по обе стороны, оседлав его.
Таким образом, она была открыта для него, открыта и уязвима.
Глядя ей в лицо, он улыбнулся. Она не ожидала, что он это сделает. Он заставил ее нервничать, но она не отпрянула. Ее сила была зависимостью.
— Ты знаешь, что оскорбляешь меня, — сказал он.
— Прошу тебя предоставить мне те же документы, которые ты от меня ожидаешь.
— Я не знаю, чиста ли ты.
— У меня был один сексуальный партнер, и мы пользовались презервативом. Я чиста. Могу ли я сказать то же самое о тебе?
Ее признание шокировало его.
— Только один?
— Да.
— Как очень… девственно.
— Я не девственница.
— Нет. У тебя есть опыт, Эйвери? Ты взорвешь мне мозг? Этот человек, он показал тебе, как сосать мужской член, брать его глубоко в рот, чтобы ты его проглотила?
Он обвил пальцами ее шею, так же, как в магазине ее отца.
— Он научил тебя глотать его сперму? Выжать из него каждую каплю? Набить рот, показать ему?
Ее лицо покраснело. Он переместил руки вниз к ее сиськам, сжимая их вместе.
— А как насчет твоих сисек? Он трахал тебя между ними? Покажи, что ты хочешь,
