наверное.
— Река, — кивает Нил. — У меня есть немного времени. Можем туда спуститься. Только пиджак накинь. Уверен, ты рискуешь замерзнуть там.
Я начинаю колебаться, особенно остро ощущая, что совсем не знаю этого человека. И было абсолютно сумасбродной идеей ехать с ним, не говоря уже о том, чтобы спуститься к берегу.
Я не успеваю возразить, но вероятно, Нил прочитал ответ в моих глазах:
— Хорошо. Тогда можем ехать дальше.
Его равнодушие почему-то ранит. Но… что я скажу?
Дальше мы движемся в молчании, и я слишком поздно соображаю, что по правую сторону от меня мелькают скудные кусты. А еще мы едем вдоль берега.
— Не волнуйся, я не маньяк. Спокойно наслаждайся видом.
Машина останавливается. Нил распахивает дверь и освещает фарами пространство.
— Ты всегда такой? — удивленно осведомляюсь я, стараясь замаскировать охватившее меня напряжение.
— Какой именно?
— Не прислушиваешься к чужому мнению. И делаешь по-своему.
— Да. Всегда. Я так привык. И кроме того, — продолжает он расслабленно, — заметил, что ты хотела. А так как мне это ничего не стоит, помимо пяти минут моего драгоценного времени, то счастлив тебя порадовать. Жду в салоне, — невозмутимо заявляет.
На берегу особенный влажный воздух, я выбираюсь из салона. Кажется, время убегает без счету.
Я теряюсь, когда чувствую прикосновение к плечам чуть жестковатой прохладной ткани.
— Арина, ты забыла о пиджаке.
От раздавшегося в ночи приятного низкого тембра меня на пару секунд бросает в дрожь.
— Спасибо.
Нил занимает место справа от меня. И опустив руки в карманы, сосредотачивает внимание на таинственных бликах водной глади, но у меня складывается впечатление, что он мыслями витает далеко отсюда.
Я то и дело тайком бросаю на спутника косые взгляды. Он задумчив, собран, серьезен. Мне никак не удается отделаться от ощущения его отрешенности. Налет равнодушия отчетливо выделяется на фоне спокойствия и показной вежливости. Ничто не вызывает у моего спутника интерес. У меня создаётся впечатление, что Нил на все вокруг смотрит с прохладцей, немного свысока и с легкой долей снисхождения. Или… или такая реакция у него только на меня?
— Арина, я испачкался?
Ленивый поворот головы… скучающий тон… а взгляд сверкает, как звезды.
Я, содрогнувшись, ловлю ртом воздух и тут же смыкаю губы, перехватывая горящий взгляд. Даже в темноте видно, как блестят мужские глаза: с предупреждением и опасностью.
— Что, прости? — непонимающе переспрашиваю я.
— У меня грязь на лице?
Опешив, я стараюсь разглядеть какое-либо следы на его коже. Но… в темноте, конечно, не нахожу.
— С чего ты взял?
Я озадаченно пожимаю плечами.
— Ты во мне сейчас дыру взглядом пробьешь. Что-то не так?
— Прости, — лепечу я, отворачиваясь, смущённо опускаю голову. — Мне вдруг стало интересно, о чем ты задумался. И я неосознанно засмотрелась.
Отчего-то очень важно уверить Нила, что я уставилась на него бессознательно и непреднамеренно.
— Тебе кто-нибудь когда-нибудь говорил, — он растягивает слова, обволакивая меня своим удивительно глубоким голосом, — что… вот так смотреть на мужчину — опасно?
Глава 4
Глава 4
Я порывисто выталкиваю воздух из легких, а затем дыхание и вовсе стопорится. От неожиданности отступаю на шаг назад.
— Н-нет… — заикаясь, роняю я неуверенно, пытаясь удержать равновесие: каблуки утопают в размягченной земле, и я нервно нащупываю участки потверже и поустойчивее. Но тщетно. — А… Как «так»?
Секунды растягиваются, заставляя ужасно нервничать. Нил же мучает меня суровым молчанием.
— Вот так пристально, — объясняет он, до безумия чувственно растягивая слова. — Призывно. И многообещающе.
Он настолько меня ошарашивает неуместным предположением и остаётся при этом таким невозмутимым, что я с трудом нахожусь с ответом.
— Но я ведь ничего такого… — лепечу едва слышно, окончательно смущаясь.
— Делаешь, Арина. Делаешь, — бесстрастно заявляет он. Безразличный тон идет вразрез со словами. — Твой откровенный взгляд на мужчину может сработать как руководство к действию.
Нетерпеливая ночь молчаливо проглатывает проносящиеся мимо секунды. Напряжение зашкаливает, адреналин бьет в голову, впивается холодными щупальцами.
— Ты сейчас на что намекаешь?
Его поразительная бестактность сбивает с ног. Если он сделает хотя бы шаг вперед… что мне остаётся?
— Это не намёк, а щедрое предупреждение. На будущее, — спокойно роняет Нил.
— Тему советов мы сегодня уже поднимали. Что же касается щедрости… Возможно, стоит ее приберечь для того, кто оценит.
— Возможно, — отстраненно соглашается Нил и тонко подмечает: — Тем более что ценить старания других дано далеко не каждому.
И направляется в сторону машины. Распахивает дверь с моей стороны. Так и оставляет.
— Когда будешь готова, поедем дальше, — ставит он меня в известность, а сам занимает водительское сидение, намереваясь дожидаться моего возвращения.
По дороге домой в салоне царило мертвенное безмолвие.
Лишь однажды я еще раз предложила высадить меня в городе и вызвать такси, на что мой спутник лишь усмехнулся и твердо покачал головой.
Когда машина остановилась возле ворот отцовского дома, Нил заглушил мотор и, под моим ошеломленным взором обойдя авто, распахнул дверь.
Смотрю на протянутую руку и не понимаю, что именно мне кажется таким необычным.
Видимо, широкую мозолистую ладонь я разглядываю неприлично долго, потому как ловлю колючую ухмылку и слышу резкий ироничный тон:
— Ладно. Не стоило даже заморачиваться.
Я отмираю, осознавая, как невежливо и некрасиво поступила. Но мне действительно никогда раньше не приходилось прикасаться к таким огрубевшим рукам с желтоватыми утолщениями на подушечках ладоней. У Дена руки всегда ухоженные, мягкие.
Нил отворачивается, а я успеваю
