После паузы с подачи Клюева собеседование продолжилось, но теперь отвечать на вопросы стало гораздо сложней.
Пытаюсь сосредоточиться и выглядеть хотя бы внешне спокойно, но, чувствую, выходит паршиво, ещё бы, моё интервью оценивает сам генеральный директор. Вот зачем он сюда явился? Мою кандидатуру рассматривают не на руководящую должность, а на обычную рядовую. Я бы ещё поняла его присутствие, если бы это была фирма средней руки с численностью сотрудников до ста человек, но у него в подчинении тысячи, неужели более важных дел не нашлось?
А ведь этот Калинин не только слушает, он ещё и наблюдает. Но не открыто в упор, а искоса и от случая к случаю. Несколько раз уже замечала, пока начальник юридического отдела задаёт вопрос, генеральный смотрит в экран телефона, но как только я начинаю отвечать, его взгляд тут же поднимается на меня.
— Что ж, Валерия Павловна, с вашим профессиональным уровнем в принципе всё понятно, — заявил Клюев, причём таким тоном, что совершенно неясно, кто я для него, высококлассный специалист или бездарная посредственность, которую он даже под страхом смерти не готов принять на работу. — Думаю, на этом, если ни у кого нет вопросов, закончим.
Выдохнула, даже если собеседование провалила, всё равно можно расслабиться: теперь уже ничего не изменишь и не исправишь.
— У меня есть несколько, — я даже успела встать, когда из угла зала послышался голос директора.
Быстро вернула свою пятую точку обратно.
Калинин убрал телефон, неспешно подошёл, но стул он для себя отодвинул не рядом со своими сотрудниками, а почему-то возле меня.
— Вы позволите, — генеральный указал пальцем на моё резюме, и Клюев тут же передал ему бумагу.
Пока я гадала, дополнительные вопросы — это хорошо или плохо, Тимур Артёмович, чуть склонив голову, внимательно изучал резюме.
— Значит, вам, Валерия Павловна, двадцать пять лет, — задумчиво произнёс он, и я растерялась.
Это мысли вслух или вопрос? Если вопрос – то какой-то нелепый, там же вроде чёрным по белому напечатано. А отвечать надо или как?
Выбрала компромисс, кивнула в знак подтверждения.
Хотя навряд ли Калинин это заметил, он же сидит ко мне боком.
— Так.., так…, высшее образование, между прочим, неплохой вуз, а вот прописаны вы далековато. Проживаете по прописке? — по-прежнему глядя исключительно в резюме, поинтересовался мужчина.
— Нет. Фактический адрес ещё дальше, но это в скором времени перестанет быть проблемой, планирую переехать куда-нибудь ближе к центру.
— Не замужем, — в очередной раз директор прочитал пункт моей биографии вслух и следом зачем-то полностью ко мне развернулся. — А раньше в браке когда-нибудь состояли?
Сказать, что вопрос генерального выбил у меня почву из-под ног — ничего не сказать. Оторопела, до раскрытого рта и округлившихся глаз.
За прошедшие две недели побывала на пяти собеседованиях и никому из рекрутов не пришло в голову спросить меня, двадцатипятилетнюю девушку, была ли я когда-нибудь замужем.
Соврать очень тянуло, но я, сглотнув, всё же сказала, как есть:
— Да, я была замужем.
Не знаю уж почему, но Калинин удовлетворённо кивнул.
— Как долго?
И чего он прикопался к этому пункту?
— Пять месяцев.
— Давно развелись?
Ей-богу, у меня сейчас начнёт дёргаться глаз.
— В начале этого года.
— Причина?
Мне очень хочется, чтобы меня приняли на работу именно в эту компанию, но личная жизнь на то и личная, что в неё никому не разрешено лезть.
— Простите, а как причина развода поможет вам принять решение взять меня в штат или нет? — максимально корректно отправила Калинина погулять в сад.
— Валерия, хочу напомнить, здесь вопросы задаёте не вы, — вроде бы Тимур Артёмович голос не повышал, наоборот, фразу произнёс достаточно дружелюбно, но у меня от его слов мороз пробежался по коже. — Так какова причина развода?
— Не сошлись характерами.
Ну а что ещё я могла сказать? Что муж после свадьбы из прекрасного, умного и заботливого мужчины превратился в сущего дьявола с хвостом да копытами и обожал резвиться в игру под названием «Пока не признаешься в измене, спать мы не ляжем». Люди часто, говоря о разводе, упоминают несовместимость характеров. Лично несколько раз слышала эту фразу. Правда, дело происходило не в реальной, а киношной жизни, но тем не менее собеседников это объяснение вполне устраивало.
Только вот, похоже, Калинин мелодрамы не смотрит и не в курсе, что это объяснение должно его полностью удовлетворить. Косится на меня крайне недовольно.
— Ясно, значит, не желаете отвечать. Хорошо, дело ваше — разочарованно протянул он и отодвинул от себя лист с моим резюме, жестом показывая, что в этом случае мне в его компании места нет.
На этом весьма печальном моменте вдруг ожили кадровик и главный юрист. До этого они, притихнув и вообще не шевелясь, с неподдельным интересом наблюдали за развитием событий.
Зоя Фёдоровна, которую можно было отнести к моей группе поддержки, поймала мой взгляд и начала стрелять глазами в директора, беззвучно намекая: «Скажи ему всё, что он хочет. Жалко тебе, что ли».
Другая сторона, выступавшая против моей кандидатуры, а именно Анатолий Вениаминович, улыбаясь каким-то своим мыслям, с довольным видом потёр друг о друга ладони, как будто судья только что вынес решение в его пользу.
Честное слово, не собеседование, а вечернее ток-шоу.
Неужели я не получу работу, только из-за отказа трясти перед посторонними людьми своим грязным бельём?
Генеральный вновь достал телефон, Зоя Фёдоровна захлопнула папку, а начальник отдела, положив ладонь на живот, посмотрел на часы, он, наверное, проголодался и собирается прямо отсюда пойти на обед.
Чёрт, они же сейчас встанут и уйдут.
— Мы с бывшим мужем не учли нашу двадцатилетнюю разницу в возрасте и слишком поспешили с регистрацией брака — говорить правду не собираюсь, это всё же моё личное, а вот ложь спокойно озвучу, если Калинину так приспичило, пусть слушает. — И только уже после свадьбы, узнав друг друга лучше, выяснили, что у нас совершенно разные планы на будущее.
— У него, наверное, уже имелись детки, и он не планировал становиться отцом ещё раз?! — с сочувствием покачав головой, вставила свои пять копеек Зоя Фёдоровна. — А ты девушка молодая и, конечно, хотела ребёнка.
Вообще-то, почти то же самое намеревалась сказать, только с точностью до наоборот. В моём варианте бездетный муж поторапливал меня с рождением ребёнка, потому как возраст его уже поджимал, а мне вчерашней студентке хотелось строить карьеру, и я не спешила уходить в декрет.
Но, надо признать, версия Зои Фёдоровны куда лучше моей, в ней я выгляжу более положительным персонажем.
— Всё, верно, — кивнув кадровику, перевела взгляд на Тимура Артёмовича и с убийственно серьёзным лицом поинтересовалась. — Как мы на кухне колотили посуду, надо рассказывать?
Брови Калинина удивлённо приподнялись, видимо, он никак не ожидал от меня шпильки в свой адрес. Тем не менее вопрос с явной саркастической подоплёкой не вызвал у директора раздражения, а наоборот позабавил, он даже губу закусил, чтобы спрятать улыбку, но озорные огоньки в глазах сдали его с потрохами.
Выходит, не такой уж он и неадекватный, скорее всего, его неуместные вопросы были лишь своеобразным тестом на стрессоустойчивость.
— Нет. Полагаю, нам не стоит так глубоко погружаться в ваши семейные проблемы, — изрёк он и теперь уже, не скрываясь, обаятельно улыбнулся.
Генеральный, конечно, тот ещё жук, и ради достижения цели без зазрения совести натопчет грязными ботинками в чужом личном пространстве, но надо признать улыбка у него потрясающая.
Любовалась бы и любовалась…
— Наверное, мы уже можем отпустить Валерию Павловну, — предложила кадровик и по очереди посмотрела на обоих мужчин.
Клюев поддержал Зою Фёдоровну кивком головы, но никто с места не встал, ждут дозволения главного босса.
— Валерия, а вы уже определились, готовы ли у нас работать? — поинтересовался Тимур Артёмович, в очередной раз пренебрегая предложением подчинённых подвести черту под собеседованием.
