Я застываю на месте, когда она расстегивает пуговицы на джинсах.
— Каролина, — снова предупреждаю я, на этот раз более жестко.
Мне не нравится, что мой член дергается, когда я смотрю на нее. Я прикрываю промежность ладонью, мысленно приказывая ей успокоиться.
Я не очень-то убедителен.
Ни для него, ни для Каролины.
— Рекс, — говорит она, снова подражая моему тону. — Сделай это, или я найду кого-нибудь другого.
Мои ноздри раздуваются при мысли о том, что это может сделать кто-то другой. Моя спальня кажется в десять раз меньше, пока мы смотрим друг на друга.
Ее дыхание тяжелое.
Мое – глубокое.
Она ждет, что я дам ей то, что она хочет.
Я жду, когда она передумает.
Она не передумает.
Я знаю Каролину, и я знаю, когда она решительна. Это решительная Каролина.
Я никогда в жизни не видел ее такой решительной.
Я в полной жопе.
Она наклоняет голову в сторону.
— Итак... мы можем начать сейчас?
Господи.
— Я не хочу, чтобы это встало между нами, — прохрипел я.
— Не встанет. Мы будем вести себя так, будто этого никогда не было. — Она так чертовски уверена в себе.
— Тогда зачем мы это делаем?
Она пожимает плечами, и я провожу рукой по лицу, когда она расстегивает молнию на джинсах.
Нервничая, что могу упасть на задницу, я сажусь на край кровати. Мои глаза прикованы к ней, когда она высвобождается из джинсов, и я задыхаюсь, увидев ее черные мальчишеские шорты. Я видел ее в бикини много раз, когда она приходила купаться. Это трудно, но я всегда старался не пялиться на нее.
Здесь более интимно, чем на заднем дворе.
Мы в моей спальне. Она раздевается передо мной.
И выглядит она охренительно.
Я не могу удержаться от того, чтобы не рассмотреть каждый ее дюйм. Загорелая кожа. Прямые волосы собраны в тугой хвост, демонстрируя идеальные углы ее лица. Поскольку освещение ограничено, я не могу видеть так много, как мне хотелось бы, но я вижу достаточно, чтобы хотеть ее больше. У нее полная грудь, и я наблюдаю за ее изгибами, не в силах остановить себя от того, чтобы провести языком по нижней губе.
— Пожалуйста, Рекс, — шепчет она. — Сделай это для меня.
Мы не проронили ни слова, когда я встал. Я держу безопасное расстояние между нами, пытаясь придумать план.
Мы сделаем это.
Займемся сексом.
Я собираюсь лишить девственности свою лучшую подругу.
Мое сердце колотится, когда я прочищаю горло.
— Я не уверен, как это начать.
Почему я чувствую себя в данной ситуации девственником?
— Делай все, что ты обычно делаешь, — говорит она уверенно, как будто это я лишаюсь девственности. — Часть А входит в часть Б. — Одна из ее рук образует букву «О», а другой она просовывает в нее палец. — Мы оба проходили курс сексуального воспитания.
— Ладно, давай не будем говорить о сексе, как будто мы следуем инструкциям по сборке мебели. — Я нервно вздохнул. — И если я буду делать то, что обычно делаю, это будет более интимно. Я не просто вставляю часть А в часть Б.
Она вздрагивает, ее губы формируют букву «О», подобно тому, что сделала ее рука.
— Ох.
Она мелкими шажками возвращается к моей кровати, откидывает плед и проскальзывает под простыни. Я теряю дар речи, когда она снимает очки и кладет их на мою тумбочку.
Не совсем комплимент, когда цыпочка снимает очки перед сексом.
Пожалуйста, передумай. Пожалуйста, передумай.
Я пожевал нижнюю губу, шаркая ногами по полу. Мое сердце никогда не билось так сильно. Я уверен, что выгляжу как сумасшедший.
Она смотрит на меня с ожиданием.
— Раздевайся. Залезай на меня сверху. Мы займемся сексом. — Она машет рукой в воздухе. — Тебе не нужно делать это как-то особенно, целовать меня или еще что-то в этом роде. Просто засунь свой... пенис в мою вагину, возьми мою вишенку, и все будет хорошо.
— Господи, Лина! — Я провел руками по волосам. — Это не так работает.
— Да, так. Я девственница, а не тупая. — Она стучит ладонью по кровати. — Давай сделаем это.
Мой член дергается и становится тверже с каждой секундой. Я шокирован тем, что она не упомянула о стояке, виднеющемся сквозь мои треники.
Я дергаю за корни волос.
— Поклянись мне, что это ничего не изменит между нами.
— Клянусь.
Я глубоко вдыхаю, прежде чем стянуть с себя футболку и запереть дверь. Ее глаза прикованы ко мне, когда я сбрасываю треники, и я молча подбадриваю себя, чтобы сохранить спокойствие. Я колеблюсь, когда мои пальцы нащупывают резинку трусов, но решаю пока не снимать их.
Ее кофейно-коричневые глаза встречаются с моими, когда я забираюсь на кровать, беспокойство скользит по мне, как змея. Уверенная манера поведения, с которой она пришла, тает.
Я отступаю.
— Мы можем остановиться. — У меня нет никаких проблем с этим.
Она неистово трясет головой и двигается на месте.
— Нет. Продолжай.
Я отодвигаю плед, и она ерзает подо мной, когда я переползаю на нее. У меня перехватывает дыхание, когда я протягиваю руку, проводя пальцем по ее телу, а затем между ног.
Она напрягается, сжимая ноги и ловя мой палец.
— Что ты делаешь?
— Готовлю тебя, — объясняю я, положив руку ей на бедро.
— Что? Зачем? — Я слышу ужас в ее вопросах.
— Я не могу просто засунуть свой член в тебя, Каролина. — Мой голос понижается. — Чем ты мокрее, тем меньше боли. Я хочу, чтобы тебе было комфортно, а для этого нужна прелюдия.
Ее грудь вздымается.
— Ох... тогда, думаю, мы можем сделать быструю прелюдию.
Я качаю головой, не в силах побороть улыбку. Кто сказал, что мы можем сделать быструю прелюдию?
Она широко раздвигает ноги, давая мне разрешение, и я удивляюсь, что моя рука не дрожит, когда я протаскиваю ее между ее ног. Я провожу пальцем между ее щелями, двигая им вперед-назад, а затем обвожу его вокруг ее клитора.
Она задыхается, когда я медленно ввожу в нее палец.
Мой член болит. Она такая чертовски тугая.
— Расслабься, — шепчу я, ожидая, пока она сделает то, что я сказал, прежде чем двигаться.
Я сдерживаюсь, пока ее плечи не прижимаются к простыням, а мышцы не расслабляются, прежде чем погладить ее. Чем больше я глажу ее, тем больше она расслабляется.
— Кто-нибудь когда-нибудь делал это с тобой? — прошептал я, не сводя с нее глаз.
Ее глаза были закрыты с первого толчка моего пальца, и я ждал, когда они откроются.
— Однажды, — шепчет она, ее ноги дрожат, и чувство удовлетворения охватывает меня, когда она начинает двигаться против моей руки. — Это никогда не было так. Никогда не чувствовала ничего подобного.
Мое удовлетворение сменяется гневом.
Кого, блядь, она впустила в свои трусики, и как я могу найти его, чтобы надрать задницу?
Я ускоряю свои толчки и колеблюсь, прежде чем добавить еще один палец и поласкать ее клитор. С таким напряжением, как у нее, секс будет для нее болезненным. Я хочу сделать это настолько комфортным, насколько могу, чтобы ей было хорошо. Я не хочу, чтобы у нее был типичный «опыт потери девственности — хреново, больно, и даже не кончила».
Мой рот наполняется слюной. Как бы сильно я не хотел опустить голову ей между ног и попробовать ее на вкус, я сдерживаюсь.
Мы уже перешли одну чертовски серьезную черту.
Достаточно.
Мне нравится звук ее тихих стонов, разносящихся по моей спальне.
— Ты в порядке? — спрашиваю я, делая небольшой вдох.
Она кивает, и ее голос звучит скрежетом, когда она отвечает:
— Думаю, я готова. У тебя есть презерватив?
Я хочу продолжать гладить ее, продолжать играть с ней, чтобы она кончила, но я только киваю. Я поглаживаю ее клитор еще несколько раз, а затем осторожно вытаскиваю из нее пальцы. Я не могу сдержать себя, чтобы не поцеловать ее в живот. Я сжимаю руку в кулак, разжимаю ее и тянусь к ней, беря презерватив с тумбочки.
