— Говоря о слове «этика», ну, обобщая, Вы считаете, что закон совершенен?
— Вовсе нет.
— Как Вы думаете, нарушение закона делает человека плохим?
— Это сложный вопрос.
— Это простое «да» или «нет».
— Нет, — сказала я. — Нарушение закона не делает человека плохим, но…
— Значит, ваш ответ — нет, — перебил он. — Хорошо.
Он выглядел так, словно хотел сказать что-то еще, но не задал ни одного вопроса. Он смотрел в мои глаза, а я смотрела в его, снова и снова теряясь в них.
Он наклонился вперед, и я последовала его примеру, естественно притянутая к нему так, как никогда раньше не была притянута к мужчине. Его взгляд остановился на моих губах, он поднял руку, но стук в дверь заставил его откинуться в кресле.
— Войдите, — сказал он, и брюнетка вошла внутрь.
— Извините, что прерываю, но у вас срочная встреча.
— Скажите, что я буду через минуту.
— А еще внизу разъяренный таксист ругается на администратора, — сказала она. — Что-то насчет того, что мы должны ему денег.
— Я разберусь с этим, — он встал и протянул мне руку.
Я подняла портфель и пожала его руку, чувствуя, как по моим венам мгновенно пробежал электрический разряд.
Он издал тихий стон, подтверждая, что тоже почувствовал это.
— Было интересно познакомиться с Вами, мисс Таннер, — сказал он, все еще держа меня за руку. — Я не шутил насчет плана оплаты. Вы можете прислать мне по почте свои идеи и приличные сроки.
— Взаимно, мистер… Вообще-то я не расслышала Ваше имя.
— Оно Вам не понадобится, — он отпустил мою руку и открыл дверь. — До свидания, мисс Таннер.
МОТИВ
ВЕРОЯТНАЯ ПРИЧИНА, ПО КОТОРОЙ ЧЕЛОВЕК СОВЕРШИЛ ПРЕСТУПЛЕНИЕ, НАПРИМЕР, РЕВНОСТЬ, ЖАДНОСТЬ, МЕСТЬ ИЛИ ЧАСТЬ ХИЩЕНИЯ
Дэмиен
Я выбросил анкету мисс Таннер в мусорную корзину.
Даже если бы она не была откровенной мошенницей, я бы не решился взять ее к себе на работу; на собеседовании мне удалось задать всего четыре настоящих вопроса, потому что я был слишком возбужден и отвлечен ее присутствием.
Каждый раз, когда она отпивала из своего стакана, каждый раз, когда ее щеки краснели от лжи, я представлял себе, как оттаскиваю ее за волосы и прижимаю к окну.
Я, черт побери, голосую за «нет».
Подойдя к конференц-залу, я поправил галстук, прежде чем открыть дверь.
— Доброе утро, — я протянул руку женщине в костюме кремового цвета. — Я Дэмиен Картер.
— Я знаю, кто вы, — она улыбнулась. — Уинтер Мэттьюс. Я целенаправленно обратилась к вам.
— Чем я могу помочь, мисс Мэттьюс?
— Кто-то сплагиатил мою работу и зарабатывает на этом миллионы. Я хочу засудить его до беспамятства.
Заинтригованный, я предложил ей присесть.
Я достал из пиджака ручку.
— Мне понадобятся доказательства, но расскажите мне немного больше о вашей украденной работе.
— С радостью. Знаете, каково это — видеть слова, в которые ты вложил свою кровь, пот и слезы, под чужим именем? — ее голос надломился. — Это как вторжение в душу.
Я протянул ей салфетку.
— Пока вор привлекает внимание, новых подписчиков и награды, я… — она всхлипнула. — Я тоскую на заднем плане.
— У нас есть специальная команда, которая занимается нарушением авторских прав, — сказал я. — Я прослежу, чтобы они серьезно отнеслись к вашему делу.
— Хорошо, потому что эту вороватую сучку нужно посадить, — ее глаза внезапно расширились, а тон полностью изменился.
— Вот ваше доказательство, — она протянула мне свой телефон. — Мне нужно увидеть ее в оранжевом тюремном комбинезоне, и я хочу получить каждый цент, который она когда-либо получала с моих слов.
— Подождите секунду, — я взглянул на экран. — Вы что-то случайно нажали? Это похоже на чей-то личный аккаунт в X или Twitter.
— Вы что, не слушали? — она фыркнула. — Она украла мои твиты! Она скопировала и вставила их слово в слово, строчка в строчку, эмодзи в эмодзи.
Я положил телефон.
— Я написала в Twitter «В раздумьях, гуляя под облаками фокуса в моем сознании» тринадцатого октября и получила три лайка. Эта самозванка написала то же самое две недели спустя и получила два с половиной миллиона лайков.
Я моргнул.
— Если вы прокрутите страницу вниз, то через неделю после этого вопиющего акта плагиата я написала: «Не имею никакого отношения к фальши. Я слишком настоящая», и получила двадцать восемь лайков и пять комментариев. Она добавила эмодзи сердца к тем самым словам — моим словам — и получила свой самый большой твит за все время? За все время!
Я встал из-за стола.
— Не забудьте подойти на ресепшн, когда будете уходить, чтобы получить талон на бесплатную парковку.
— Я преподношу вам дело века на блюдечке с голубой каемочкой, мистер Картер, — сказала она. — Если люди могут плагиатить твиты, что дальше? Книги?
— Вы искренне верите, что никто еще не занимался плагиатом книг?
— Я думаю обо всех авторах, которых вы спасете, если возьметесь за мое дело, — безумный взгляд ее глаз испугал меня до чертиков. — Мы должны засудить и опустить эту дамочку так глубоко в ад, чтобы люди гуглили слово «этот», прежде чем использовать его.
Я вышел из комнаты, пока она продолжала бушевать, раздумывая, не позвонить ли мне в отделение психиатрии.
К счастью для нее, Джессика написала мне, что нужно вернуться в комнату для собеседований.
Когда я вошел внутрь, Эндрю смотрел прямо перед собой и выглядел таким же подавленным, как и я.
— Неужели твое первое собеседование было таким плохим? — я сел рядом с ним.
— «Плохо» было бы приемлемо, — сказал он. — Я считаю, что мы неправильно подходим к этому процессу. Может, нам стоит уволить всех из отдела кадров и заставить новую команду смириться с этим.
— Чтобы это стало возможным, тебе придется уволить Джессику.
Он выглядел так, будто обдумывал эту идею, но я знал, что этого никогда не произойдет.
Сумасшедшая она или нет, но она была такой же частью этой фирмы, как и мы.
Прежде чем я успел рассказать ему о своей катастрофе с «экстренным клиентом», в комнату вошел следующий претендент — парень в сером костюме из Йельского университета.
— Добрый день, мистер Хардман, — сказал я. — Добро пожаловать в фирму. Я Дэмиен Картер, а это Эндрю Гамильтон.
— Мы очень рады познакомиться с вами, — Эндрю не старался звучать убедительно. — Почему мы должны рассмотреть вашу кандидатуру для работы в нашей фирме?
— Ну… — он сел в кресло. — Лично я думаю, что смогу сделать вашу репутацию в этом городе более располагающей.
— Располагающей?
— Как мужик мужику, — сказал он, — я имею в виду, как мужик мужику, каждая фирма в этом городе презирает вас, и я думаю, это потому, что, глядя со стороны, вы слишком самоуверенны в том, что являетесь номером один.
Мы с Эндрю обменялись взглядами, и мистер Хардман положил на стол одну из наших визитных карточек.
— Как это, — сказал он. — На визитке буквально написано: «Добро пожаловать в фирму», и больше ничего, как будто вы единственная фирма в городе. На ней даже нет номера телефона.
— Я разработал эти визитки, — сказал я. — Наши клиенты, похоже, находят нас без проблем.
— Это понятно, но мое поколение — это поколение социальных сетей. Нам нужно чувствовать связь не только с бизнесом. Мы хотим чувствовать, что вы заботитесь о нас еще долго после обмена деньгами. Мы хотим, чтобы вы утешали нас всякий раз, когда…
— Убирайтесь, — в один голос сказали мы с Эндрю.
— Что?
— Сейчас же, — снова сказали мы в унисон, и он взглянул на нас, прежде чем покинуть комнату.
— Хм-м… — я взял визитку и уставилась на нее. — Тебе нравятся наши визитки?
— Я люблю наши визитки.
— Может, добавить нашу контактную информацию?
— Я говорил тебе сделать это много лет назад.
— Может, поэтому я и не сделал этого.
— Тридцать секунд? — Джессика ворвалась в комнату. — Вы задавали мистеру Хардману какие-нибудь реальные вопросы, или вы запугивали его, чтобы он ушел после того, как сказал одну вещь, которая вам не понравилась?
