Ознакомительная версия.
Она была единственным человеком, которого я знала — родители вскоре после моего рождения развелись и совершенно забросили заботу надо мной, заведя себе новые семьи. Когда зашёл вопрос об опеке, меня приютила ба.
Больше своих непутёвых создателей я никогда не видела. Только один раз, на оглашении завещания, после смерти бабули. Пришла одна мать, папаше всё равно ничего бы не досталось, а та не постеснялась явиться. И ещё скандал закатила, когда ей показали большую фигу. Требовала отписать половину имущества, завещанного мне, грозилась пойти в суд, но адвокат живо поставил её на место, зачитав особые указания, оставленные предусмотрительной ба.
Не стану пересказывать некрасивый скандал, произошедший в кабинете адвоката, но скажу, что мне было очень больно. И противно. Я ещё долго пребывала в депрессии и часто просыпалась от кошмаров. Как было раньше, в детстве.
Первое время я часто кричала по ночам и мочила постель, а бабушка брала к себе в кровать. Через неделю я прочно обосновалась у неё в комнате. Ба не возмущалась, она понимала, и потому всегда старалась баловать меня чем-нибудь вкусненьким. Пенсия, и небольшая подработка — вымыть подъезд, квартиру, посидеть с чужим ребёнком — всё, что удавалось заработать, тратилось на меня. Тогда я не особо понимала, насколько тяжело ей было меня поднимать.
Школа закончилась, я решила поступить в медучилище. Провал. Два года подряд я сдавала экзамены, в свободное от занятий время, подрабатывая санитаркой, чтобы в доме были хоть какие-то деньги. Годы шли, я по ночам работала в больнице, днём усиленно училась, стараясь всё делать на «пять», как и учила бабуля.
На втором году интернатуры, я потеряла единственного дорогого человека. Потом оглашение завещания, скандал, депрессия. Я была настолько дезориентирована, что совсем забросила учёбу. Первое время мне шли навстречу, понимая мои проблемы, но вскоре я получила уведомление об отчислении.
Мосты сгорели, прошлое осталось за спиной. Бабушка умерла, родителей я знать не хотела, и в интернатуру возвращаться тоже отказалась. Надо было искать работу, но горбатиться за три копейки в больнице или поликлинике, было выше моих сил. Проведя всю жизнь практически в нищете, немудрено, что я захотела денег. Никто не хотел брать на работу недоучку, и везде мне давали отказ. Кроме той частной клиники где, уступи я, перешагни через себя, с успехом бы работала. Но сказались вбитые моральные принципы…
Пациент открыл глаза и уставился в потолок. Оставленная рядом с подопечным, я не отходила от него, предпочитая сидеть у кровати, поэтому заметила движение ресниц.
— Добрый день, меня зовут Надежда, я ваша новая сиделка, — как можно доброжелательнее начала я, встав так, чтобы ему было удобно на меня смотреть. Егор Егорович скользнул по мне бессмысленным взглядом и снова смежил веки.
Перепугавшись, я проверила его пульс — тело показалось неправильно прохладным — сердце работало слабо, едва справляясь с разгоном крови в теле. Заглянула под одеяло, проверила подгузник.
За время подработки в больницах, я и не такого нагляделась, потому совершенно не испытывала смущения, залезая к больному в подгузник. Могу и помыть, и переодеть, и накормить. В этом смысле мой вес только помогал — будь я худой, вряд ли бы справилась со здоровым мужиком.
«Хотя, этот-то, небось, весит как не слишком упитанный баран, — хохотнула про себя я и тут же испугано огляделась по сторонам. — Надо бы попридержать мысли при себе, а то вылечу вперёд себя, если кто узнает, как я назвала несчастного».
Карта с записями лечения подопечного заманчиво белела на столе, привлекая всё моё внимание.
«Надо бы проверить, что там с ним произошло. И как его лечат. И лечат ли вообще, — нерешительно покусывала губы, борясь с искушением. — Как-то странно отреагировал доктор на мои вполне естественные вопросы».
Выглянув за дверь, прикрыла её, и мухой метнулась к манящей папке. Не факт, что после ухода дока домой, мне будет доступно сие информационное чтиво. Оглянувшись на запертую дверь, раскрыла первую страницу тоненькой папки. Так, так, так…
Я читала и понимала, что ничего не понимаю. В анамнезе указывалось, что у господина Королькова по невыясненным обстоятельствам наступил паралич тела. Анализы. Назначено лечение. Динамика — без изменений.
Бред полный! Это — не лечение, а банальное поддержание жизни в поломанном организме. Неужели, врач настолько тупоголов, что не может в этом разобраться? Даже я, человек непрофильной специализации понимаю, что назначенное лечение неэффективно!
«Шарлатан! Коновал! Может, поэтому он так насторожился, когда заподозрил во мне медика. И пусть я всего лишь педиатр, но общий курс тоже изучала».
Я вовремя вернула карту на стол, потому как задержись я на пару секунд, быть мне, пойманной на горячем. Докторишка, а теперь я была на сто процентов уверена — он шарлатан, настолько тихо подошёл к комнате пациента, что я его даже не услышала.
— Что-то интересное нашли? — с ехидцей обратился он ко мне, кивая на карту, которую я секунду назад держала в руках.
— О, нет! Только хотела посмотреть, когда лекарства давать пора, — снова включаю деревенщину. Врач презрительно скривил губы, а я продолжила играть:
— Просто он глаза открывал, вот я и перепугалась, — тараторю, неприлично тыкая в сторону подопечного пальцем.
— О! Как я мог забыть! — хлопает себя по лбу врач и явно пытается выставить меня за дверь. — Ты иди на кухню, там обед уже готов, а я пока лекарства дам. Давай, давай, не мешайся тут!
Как же я хочу посмотреть, что он с ним делает! Но меня практически вышвыривают за двери и к тому же захлопывают её прямо у меня перед носом. Но нарываться в первый же день не стоит. Может, позже получится узнать, какие препараты он получает.
Живот недовольно забурчал, напоминая, что та маленькая булочка с кофе уже давно переварена и действительно не мешало бы наполнить несчастный, умирающий от голода орган. Пойду на кухню знакомиться с прислугой парализованного. Много нового и полезного можно узнать из чужой болтовни.
«Не нравится мне всё это. Слишком странное лечение у моего подопечного. Что же делать?» — думала я, перебирая ногами в сторону кухни практически на автомате.
В царстве еды я появилась вовремя — все как раз только сели обедать. Двое — мужик, пустивший меня внутрь и вертлявая девица, уже сидели за столом.
— О, гляди-ка! Вот же она пришла! — громыхнул мужик. — Я ж говорил тебе, что Егорычу взяли сиделку, а ты не верила! Проходи, чего как неродная!?
— Эм, здрасьте, — буркнула я, смущённая столь громкой встречей. Девица, усмехнувшись, поглядела на меня и представилась — Катька. Женщина у плиты приветливо кивнула и пропела — Марья Васильевна. Я шаркнула ножкой и выдала — Надежда. Момент испортил мужик — так хлопнул меня по плечу, что я чуть не присела от испуга, и почти выкрикнул — Иван. В ухе немедленно зазвенело, и я поспешила сесть чуть дальше от этого громкоговорителя.
Ознакомительная версия.
