— Я бы на вашем месте стала что-нибудь принимать, на всякий случай, для профилактики.
— Я не верю лекарствам. Главное — внутреннее неприятие болезней, занятия спортом. Все остальное — для слабаков, с одной стороны, и для выкачивания денег — с другой.
— Вы так категоричны. Неужели никогда не болеете?
— В детстве, — и, подумав, добавил: — Разве что к стоматологу приходится иногда заходить.
Пожав плечами, Анна, внутренне удивляясь самой себе, опять промолчала, не ввязываясь в спор. Погода портилась, вместо дождика пошел мокрый снег. Свет от фар встречных машин слепил глаза.
— А вы где раньше работали?
— После института в проектном НИИ, потом декрет, а после декрета началась другая жизнь, закончила энное количество курсов, занималась подзабытым английским. Сначала в Польшу ездила, в Турцию пару раз, потом у арабов работала. После того как их обокрали, а шефу пробили голову, перешла в «Nice color».
— К Артюхину?
— Вы его знаете? — немного встревоженно спросила Анна и, снова вернув голосу спокойствие, многозначительно добавила: — Мир тесен.
— Почему вы оттуда ушли? Ведь это сильная компания, и, насколько я знаю, Владимир не разбрасывается хорошими кадрами. Вы долго у него работали?
— Полтора года. У меня возникли проблемы личного характера.
— Сами уволились? Только не обманывайте. Я могу проверить.
— В трудовой книжке записано, что по собственному желанию, и мне не хотелось бы говорить больше на эту тему. В любом случае люди должны доверять своему мнению.
«Посмотрим, — подумал Костя, припоминая, слышал ли он что-нибудь скандальное в последнее время о „Nice color“. — Проверить не трудно. Во всяком случае, я должен знать, кто она такая».
К Киеву подъезжали глубокой ночью.
— В какой гостинице мы должны остановиться? — спросила Анна.
— Вы так хорошо знаете город? — удивился Крылов.
— Не так, чтобы очень, но ориентируюсь неплохо. Когда-то давно студенткой была здесь два месяца на практике, а после — часто в командировках. Может быть, хуже знаю новые районы, но это — проблема любого большого города.
— Гостиница «Салют», — прочитал Костя с листа, переданного с утра по факсу. — Правда, есть одна проблема, — произнес он, дочитав текст до конца. — Но, думаю, я ее решу.
Проблема состояла в том, что номер был заказан для двоих. Костя никогда не ездил в Киев с женщинами, и поэтому никто, зная о количестве командированных, даже не подумал перезвонить и уточнить. Хотя до сегодняшнего утра он и сам не знал, с кем поедет.
— Слушаюсь, шеф, — весело ответила Анна. «С ней достаточно комфортно. И интересно», — подумал Костя.
Поставив машину на гостиничную стоянку, Крылов легко договорился о дополнительном номере и, закончив оформление, предложил своей спутнице перекусить в ночном кафе. Но Анна вежливо отказалась, сославшись на то, что ночью не ест, но компанию, если это необходимо, составить сможет.
— Нет, тогда отдыхайте. Завтра в восемь встречаемся в холле. Впрочем, уже сегодня. Не забудьте позавтракать.
Спустившись утром на завтрак. Костя поискал глазами в зале ресторана свою спутницу. «Неужели проспала? Ждать будет некогда». В груди медленно нарастало раздражение. «Точно спит. Придется позвонить».
Поднявшись наверх, он набрал по внутреннему телефону номер комнаты Анны. Никто не снимал трубку. Он вышел в коридор и постучал в соседнюю дверь. Никакого ответа.
«Странно», — подумал Костя и, захватив довольно объемный кейс, вышел из своей комнаты. Уже захлопнув дверь, он услышал доносящийся из номера телефонный звонок. Но времени возвращаться не было.
В холле у телефона администратора стояла Анна. Костя чуть не присвистнул, когда она, держа трубку у уха, повернулась к нему лицом. Вчера за выяснением отношений в темноте машины у него не было возможности рассмотреть ее как следует. Сегодня же перед ним стояла высокая интересная девушка в темно-синем костюме с удлиненной юбкой. Нарочито небрежно повязанный шарфик придавал строгому костюму игривый вид. Светлые прямые волосы до плеч, неброский макияж и лукавый блеск глаз делали ее очень обаятельной.
— Вы опоздали на восемь минут, Константин Петрович. Простите, задержались. Я уже всем здесь глаза успела намозолить, — игриво, на вчерашней ноте заметила Анна.
«То-то все чуть головы не свернули», — съязвил про себя он, отметив, что с такой девушкой приятно показаться на вечеринке, но никак не в головном киевском офисе. Могут просто неправильно понять. «А вообще, немного полновата, если уж на то пошло», — еще раз окинув ее взглядом, нашел он к чему придраться.
— Мы не в отпуске. И мне не до шуток, — серьезно, не обращая внимания на ее тон, жестко заметил Костя. — Подождите меня у выхода, — добавил он, проходя мимо.
Замечательное настроение Анны испарилось в один момент. «Ну вот, опять, — ругала она себя, стоя под козырьком гостиницы. — Не смогла переключиться. Вчера мы большей частью были попутчиками, а сегодня я — подчиненная. И мне указали мое место. Правильно сделали».
Молча усевшись на заднее сиденье, Анна принялась рассматривать город.
«Обиделась, — подумал Костя, наблюдая за ней в зеркало. — Ладно, сейчас это не главное, потом разберемся. И вообще, что-то я слишком много уделяю ей внимания».
— …А еще был такой случай. Мы работали с одной польской фирмой. Так вот, директор неплохо знал русский язык, но постоянно устраивал нам веселые минутки. Например, вернувшись домой, в Варшаву, перезванивает и говорит: «Анна, здесь такой ужас! Я забыл закрыть в квартире балкон. Захожу, а у меня там „голубцы“ летают!»
В комнате, где готовились открытие заседания и встреча высокого гостя, раздался взрыв смеха.
Анна почувствовала себя в своей тарелке с первых минут общения с персоналом. Просто она случайно опрокинула графин с водой и, расхохотавшись над собственной неуклюжестью, сразу расположила к себе сотрудников фирмы внутренней раскованностью. Затем, когда у девушек никак не получалось открыть окно, она, не раздумывая, сбросила туфли и, быстро вспрыгнув на подоконник, что-то дернула, покрутила и легко его распахнула.
За подготовкой зала заседаний завязался разговор, в ход пошли разные истории, которых Анна знала множество. В общем, как это часто бывало, она очень быстро стала своей в этой малознакомой компании девушек, занятых одним делом.
— Однажды я должна была его встречать утром на вокзале. Приблизительно через час после того, как поезд по расписанию отправился из Варшавы, раздался звонок, и Кшиштоф сообщил:
