Ознакомительная версия.
И кто ты есмь? Что ты? И для чего ты здесь, вольная и невольная? Грешная я же в слове и в деле, во дни и нощи, в уме и помышлении…
Однажды Ксения и Ольга были на концерте начинающей певицы — потрясающей! Чаровала она своим голосом, ворожила пением и пленяла и длинными волосами, и пластикой, и просто самой собой, потому что была чересчур необычна на сцене. Певице преподнесли роскошный букет.
Выйдя на улицу, Ольга вдруг дернула подругу за рукав:
— Посмотри!
Ксения пригляделась. Нуда… Вот она, та самая юная певица — в каком-то рыночном страшноватом полушубке и дешевых мятых брюках, рядом старенькие сморщенные родители… Совсем уж нищенски одетые. А в руках у нее — тот шикарный букет, по которому ее и вычислила Леля. Иначе бы ни за что не догадаться. И кругом никого… Где все эти поклонники, отбивающие в зале ладони? Театр… Разлюби твою мать…
Ксения не запомнила, когда вдруг неизвестный начал упорно и очень хитроумно ей словно мстить за что-то, пакостить на каждом шагу, кто-то ей старался все время помешать, сорвать выступления, испортить жизнь… Ту жизнь, за которую она принимала сцену. Настоящую, подлинную Ксения всегда умудрялась легко испортить себе сама.
Ксения сидела и гадала: кому позвонить сначала? Мите или Олегу? Олегу или Мите?
Задыхающийся шепот в трубке: «Целоваю…» Она набрала номер Сашки. Подошел сын.
— Я приеду к тебе в субботу. Или ты играешь?
— Нет, я свободна… А что у тебя в школе?
Стандартный разговор с привычным набором фраз. Трафарет, шаблон. Веди его, Ксения, веди, старайся… мешай слова, размешивай… и не пробуй отступить от принятого стереотипа. Шаг в сторону карается расстрелом. Кого-то одного или многих сразу.
— Что лепишь?
Митя хорошо лепил из пластилина. Слепил уже много фигурок и расставил их в стенке за стеклом. Парень талантливый — передавал точно и внешность, и детали одежды, и атрибуты, все как надо. И парень эрудированный. Потому что фигуры эти были — Кентрвильское привидение, Нат Пинкертон, Айвенго, Фантомас, Фауст… Сашка много занимался сыном.
Сколько раз Ксения пыталась забрать Митю себе… Сашка каждый раз вопил:
— Только не это! Хочешь, на колени бухнусь? Ты меня со счетов не сбрасывай!
Сбросишь его, как же…
А Митя… Митя, казалось, вполне привык к своему непростому бытию и не роптал, не мучился, не возмущался. Принял все как должное. Он очень любил отца.
— Я решил слепить персонажей книги Стругацких «Обитаемый остров», — сказал сын. — Зефа на каторге, который взрывал там ненужную «одичавшую» технику, агента Фанка, Максима Камеррера, конечно… Начал лепить первую фигуру — Зефа. Неплохо слепил: рыжий, бородатый, с ехидной усмешкой, одет в камуфляжную робу, в руках — гранатомет. А папа посмотрел вечером и говорит, усмехаясь: «Вау! Афганских душманов, что ли, лепишь? У меня прямо волосы заколосились».
Митя расхохотался. И Ксения вместе с ним.
— Митюша… — запнулась.
Он насторожился. Чуткий ребенок…
— Что?
— Митюша… — снова споткнулась. Слова не сцеплялись. Пять секунд на размышление… Неуверенно, медленно двинулась дальше: — Я бы очень хотела… чтобы ты жил со мной…
Сын молчал.
— Мама, я очень тебя люблю. Но у тебя так много всего: театр, кино, Варя, Денис, Маруся, Даша, Глеб… А у папы только я один. Ты понимаешь?
Она понимала.
Говорят, ни одна, даже самая великая актриса не сможет по-настоящему сыграть королеву. Королеву сыграет окружение.
Точно так же роль матери. Ее не сыграть никому с той полнотой и отдачей, на которую она рассчитана. Но ее вполне могут сыграть дети. Легко и свободно. Почти гениально.
— Так я приеду в субботу. Пока!
Ксения встала проверить Дашку. Денис опять уткнулся в компьютер. Когда заходила речь о компьютере, Денис обнаруживал знание таких вещей и задавал такие вопросы, на которые даже продвинутые пользователи порой не находили ответов. Сам запросто ставил игры, разбирался в антивирусах.
— Как это Ксения и Варвара постоянно оставляют тебя дома одного? — однажды возмутился Георгий Семенович. — Безобразие!
— Почему одного? — искренне удивился Денис. — Всегда с компьютером. А еще иногда с Дашкой.
Услыхав, что дед не умеет пользоваться компьютером, Денис страшно удивился. И заявил Георгию Семеновичу:
— Пещерный ты человек!
Тот разобиделся всерьез и выговорил Варваре, которая флегматично заметила:
— А чего зря ломать веники? Это ведь не ребенок, а вошь на гребешке. Сегодня меня уморил. С шести вечера до девяти носился как заводной. А потом начал тренировки «пол — кресло — пол». И так два часа. Вверх-вниз. А я что? Стой рядом и лови в случае чего? И жди, пока либо кресло сломается, либо пол проломится? Вот сейчас уложила, аж перекрестилась. Точно двигатель у него в одном месте. Он такой с малолетства был: отпусти его — и встреча с асфальтом гарантирована. Вечно лоб в клеточку. У-у, спиногрыз!
И отправилась дочитывать очередной роман. За окнами исходил синевой умирающий короткий зимний день. Ксения снова взяла трубку…
— А его нет, — проворковала МК. — Он уехал. Куда — не сообщил.
— И когда вернется?
— Я тоже очень хотела бы это знать. Сказал, после двенадцатого. Ориентировочно. А сегодня у нас какое?
— Десятое, — буркнула Ксения. — Благодарю за информацию!
— И я вас тоже, — промурлыкала Милочка.
— Ксения, а почему Ришар в фильме — блондин? Ведь он рыжий! — прокричал из соседней комнаты Денис.
— Через почему… — проворчала Ксения.
— Ты вечно твердишь одно и то же! — возмутился Денис. — Я тут видел фото Кейт Уинслет после съемок в «Титанике» — такая худенькая стала, а в фильме была прямо толстуха.
— Много бегала по тонущему «Титанику», в трюме барахталась и все остальное — вот и похудела! Денис Валентинович, помолчи хоть три минуты…
Оставался мобильный…
— Это я, которая Ксения… — сказала она. И задохнулась от счастья…
В те годы впервые кто-то другой — незнакомый, неведомый — легко набился Ксении в помощники по уродованию жизни. Кто? Она не раз задавала себе этот вопрос, и Ольга грозила костлявым кулачком и кричала, что уничтожит всех Ксениных врагов… Смешная Оля… Смешная и любимая…
Только Ксения не умела любить. И не понимала, что это такое. А когда поняла… Вот тогда она и бросилась помогать Варьке и Марусе, сидеть с детьми, таскаться по магазинам и поликлиникам…
Первую отметину неведомого врага Ксения обнаружила на премьере в Доме кино. Хотя разве этого не было в ее жизни и раньше? Навалом! Но как-то размыто, довольно предсказуемо и даже вяло и кисло — козни тоже надо творить с умом и фантазией, иначе получается переваренный кисель, а не настоящая острая интрига. О-о, интриган — это натура, суть, призвание! Это жизнь, полная динамики и бешеного ритма, страсти и размаха эмоций, простора воображения и радости мести, напряженная, сложная, активная жизнь! А то, что было у Ксении раньше…
Ознакомительная версия.
