школы! Нельзя почти ничего не есть с утра!
У Кирилла такое лицо, как будто его уличили в самом страшном проступке. Он осторожно переставляет ногу в кроссовке на последние обломки от хлопьев и лучезарно улыбается.
–Мамочка, в нашей школе есть отменная столовая! Я поем перед тренировкой, не переживай. Папа дал мне денег!
– Неужели в школьной столовой готовят лучше, чем дома?
Она возмущена до глубины души. Я утыкаюсь в экран телефона: сейчас начнется.
– Нет, что ты! – машет руками Кирилл. – Просто я так привык. Привычка, понимаешь?
– Пора менять привычки! Если не будешь хорошо питаться, из тебя получится плохой игрок.
– Мне шестнадцать, ма! Я как-нибудь сам о себе позабочусь! – Кирилл срывается с дивана и пытается ретироваться в сторону своей комнаты. – Если задержусь еще на десять минут, опоздаю в школу!
Ему удается ускользнуть вверх по лестнице.
– Кирилл! Сегодня в обед я приду в школу. Скажи Маргарите Михайловне, что я хочу поговорить с ней насчет твоих оценок по истории.
– Мама! – возмущенно пялится на нее мой брат.
Я уже начинаю думать, что главный удар мне придется принимать на себя, как из спальни выплывает отец.
– Что за шум? Почему все так рано встали? – недоволен он.
– У меня школа, вообще-то, – пожимает плечами Кирилл, и несется вверх по лестнице.
– Так уходи в школу тихо. Ты же не первоклассник! – кривится ему вслед отец.
– Милый, давай я сделаю нам кофе? – осознав, что младший сыночек безвозвратно сбежал и его не удастся накормить утренней овсянкой, поворачивается к отцу мама.
– Конечно, дорогая. С удовольствием, – кивает он, и его лицо расплывается в блаженной улыбке.
– Эй, на меня тоже не забудьте сделать, – возмущенно пытаюсь вставить свои пять копеек я. Конечно же, меня никто не слышит.
Вы когда-нибудь видели двух пингвинов в брачный период? Нет? Раньше я тоже думал, что нет! А теперь точно знаю – видел.
Когда я жаловался Оле, что моих родителей лишили критического мышления, я не шутил. С тех пор, как мама снова поселилась с нами, в доме все кувырком. И эти их блаженные лица по утрам кого угодно выведут из равновесия!
– Макс, – уже в дверях кухни поворачивается ко мне мама. – У Кирилла завтра игра. Мы пойдем на стадион всей семьей. Не хочешь позвать свою девушку?
– Девушку?
Я теряюсь. Ладно, про «Михалыча» она знает из электронного журнала, в котором процветают двойки Кирилла. Но откуда она знает про Олю? Я же не приводил ее домой. И ни с кем не знакомил.
– Да, девушку. Ту Олю, что работает в издательстве. Ты же с ней встречаешься? Судя по твоим фотографиям в сети, очень активно встречаешься.
– Ты смотришь мои фотографии?!
– Я на тебя подписана, Макс. Теперь и папа тоже. Мы вчера полночи умилялись вашему последнему селфи на какой-то лавочке.
– Вам больше нечем было заняться? Только рассматривать мои фото в итернет?
Я сверлю маму возмущенным взглядом.
– Кстати, это намного приятнее, чем видеть твои фотографии, отсвечивающие нетрадиционной ориентацией в рекламе одежды, – фыркает отец.
Я таращусь в инстаграм. Это было селфи у Олиного подъезда в двадцать два пятьдесят пять. Ровно за пять минут до ее возвращения домой. Своеобразное доказательство того, что мы не нарушаем комендантский час, созданный ее заботливым папочкой.
– Я только хотела сказать, что, если у тебя с Олей все серьезно, ты мог бы нас с ней познакомить, – мягко улыбается мама.
– А как же ужин в ресторане, официальное знакомство? Обязательно на стадион ее тащить в первый раз?
– Зачем накручивать напряжение? Бери ее с собой на игру! Чипсов пожуем, поорем вместе с болельщиками! – подает голос отец.
– Хорошо, приглашу, – кисло улыбаюсь я. – Только обещайте, что будете вести себя прилично.
– Когда это мы вели себя неприлично? – вскидывается Виктор Волков.
– В прошлый раз, когда играли с Краснодаром, ты чуть не подрался с родственниками команды соперников! Забыл, как я оттягивал тебя от такого же повернутого на футболе папаши?
– Он первым начал!
– Мальчики, идите пить кофе! – зовет нас из кухни мама.
– Нет, что ни говори, а все же хорошо, когда твоя мать дома! – улыбается отец.
– И, Витя, ты обещал мне избавиться от своего ночного клуба! – ставя на столешницу готовый кофе, посматривает в его сторону мама.
Улыбка тут же сходит с его лица.
– Нина! Ну, чем, скажи на милость, тебе не угодил мой ночной клуб?
– Тем, что он позорит меня и твоих детей! Продай его!
– Это бизнес! Довольно неплохой, между прочим! Если я его продам, чем тогда заниматься?
– Не знаю! Но уж не стриптизом, точно! – грозно произносит она. – А теперь извините, мне нужен душ. Подумайте вместе, мальчики, чем вы будете заниматься теперь, когда Франция для нас закрыта, и модельное агентство не будет приносить прежних доходов!
Мы с отцом хмуримся и стараемся не смотреть друг на друга.
Черт, она права. Вчера Вера звонила нам домой и истерично вопила насчет расторгнутых контрактов с французами. Обманутый жених мсье Гратин оказался очень мстительным персонажем. Со мной разорвали сразу два контракта. В Москве мне не будут платить также хорошо, как платили в Париже. К сожалению, я пока завис в неизвестности.
Как только мама исчезает в ванной комнате, отец поворачивается ко мне.
– Макс… – вкрадчиво начинает он.
Мне уже не нравится его взгляд. Я подхватываю свою чашку кофе и делаю осторожные телодвижения в сторону лестницы.
– Не смей уходить, Макс! Мне надо с тобой поговорить.
– Даже не представляю, о чем… – я морщусь так, как будто только что откусил зеленый лайм.
– Сядь, Макс. Нам необходимо кое-что обсудить, – обрывает все мои попытки к бегству отец.
– Что?
Я забираюсь на барный стул. Что мы можем обсуждать?
– Я так понимаю, ты на мели, Макс? – насмешливо посматривает на меня отец. – Больше не будет никаких съемок рекламы? Мсье Гратин не
