провернуть.
– Тебе это будет сложнее. Макс говорил, что у тебя отец практикующих адвокат.
– Да, есть такое дело, – я печально вздохнула. Сама много думала о том, как бы выступить в суде с показаниями и не дать узнать об этом отцу. Ведь если родители прознают о моих приключениях, боюсь, больше им не светит отпуск. Ну или они захотят взять меня с собой. А этого уже я не хочу. Эх… надо думать…
– Девчонки, о чем беседу ведете? – к нам вышел Валентин.
– Да вот, думаем, как не дать отцу Эвы узнать о суде с ее участием.
– Я это постараюсь уладить.
– Серьезно?! – я была удивлена! – Это возможно?
– Конечно, я же тоже юрист и имею знакомства в суде…
– Ребята, я побегу, Макс зовет, – взглянув на экран своего телефона, проговорила хозяйка этого дома.
– Да, конечно, – одновременно ответили мы с Валей.
И как только за Доминикой закрылась дверь, я снова приступила к расспросам.
– Валя, ты серьезно? Сможешь это устроить?
– Думаю, да. Надо будет узнать его расписание и постараться сделать так, чтобы суд над этими уродами проходил в тот день, когда твой отец будет у себя в офисе.
– О! Это было бы здорово! Спасибо, Валя! Расписание я узнаю и дам тебе знать, что и когда, хорошо?
И улыбнулась самой милой улыбкой, какую имела в своем «арсенале».
В этот момент к дому подъехал мужчина на байке. Когда он снял шлем, мы узнали в нем Лекса.
«Какой же он красивый!» – была моя первая мысль.
«А он крут, раз может и таким байком управлять», – была моя вторая мысль.
И только третьей мыслью до меня дошло, что Лекс почему-то зол, очень зол. И этот испепеляющий взгляд направлен на Валентина.
Глава 19
Э В А
Поднялся на крыльцо, схватил меня за руку, развернулся и начал спускаться вниз по ступенькам.
– Лекс, что… что ты делаешь? Что случилось?
Но он, не реагируя, продолжал вести меня по аллее вдоль дома. Резко остановился – я чуть не впечаталась в него. Пришлось экстренно тормозить.
– Что это было?! Зачем ты притащил меня сюда?
Он, не говоря ни слова, достал из кармана мобильный, почему-то очень похожий на мой… Разблокировал его и стал в нем копаться.
– Отлично! Просто супер! Тебя не было три дня, а теперь ты приехал, оттащил меня от Валентина очень грубым способом, демонстративно игнорируешь мои вопросы и…
Дальше я не успела ничего сказать: мне ткнули в нос экраном мобильника.
– Читай, – еле сдерживаясь, произнёс он.
Глаза метали молнии, ноздри раздувались… да что ж такое! Почему он так бесится?
Перевела взгляд на экран телефона: любопытно же, что он мне хотел показать. И когда прочла сообщение от отца, я понял, что встряла. Вот теперь уж точно! Срочно надо разруливать ситуацию.
Выхватила телефон из его рук, нашла время и дату отправки. Черт! Одна минута! Осталась одна минута!
Быстро набираю отца.
Гудок.
– Эва, если ты мне сейчас же не объяснишь…
– Привет, папа, – постаралась ответить максимально грубым и отстраненным тоном, каким я обычно с ним и говорю, иначе спалит контору сразу. Одновременно уловила удивленный взгляд Лекса. Да, именно так я общаюсь с родным отцом, – у меня все хорошо. Нечего кипиш поднимать. Не знаю, что нагородил тебе Адам, но у меня все окей. Я за городом, у друзей на даче, – оглянулась на домище Макса, подумав, прокатит он за дачу или нет. – И не надо меня пугать приездом, дай маме отдохнуть по-человечески, прояви к ней понимание и любовь, о которых часто говоришь, но так редко показываешь. В конце-то концов, в первый раз решились и поехали в нормальный тур!
– Ясно, – голос отца снова стал серьезным, значит, купился. Хорошо. – Чтобы отзванивалась матери каждый день и …
– Я с мамой нормально общаюсь. И сейчас даю вам возможность побыть счастливой и благополучной семьей. Используйте этот шанс, по приезду домой вас ждут дочь-трудный подросток и шибанутая мамаша. Все, пока. Привет маме и Адамчику.
Нажала на кнопку отключения вызова.
– Уф… кажется, пронесло.
– Ты всегда так общаешься с отцом?
Я и забыла, что была не одна. Страх, что все может вскрыться, что мама узнает и начнёт переживать за меня, сорвется из отпуска и приедет сюда, отодвинул на задний план присутствие свидетелей разговора.
– Э… ну, вообще у нас в семье я – трудный ребёнок, конфликтный и неуправляемый, а ещё говорящий всю правду-матушку в лоб. Как-то так.
И не очень приятно почему-то, что Лекс узнал мою вторую сторону жизни. Да, я ему уже жаловалась на жизнь с бабулей, но не говорила, как сама себя веду с родней. Вернее, с отцом. С мамой и братиком у меня нормальные отношения, кроме моментов, когда мама заступается за отца и просит общаться с ним уважительно. В такие моменты мы с ней ссоримся, и когда уже вижу слезы на её глазах, я сдаюсь. И обещаю подумать над своим поведением. Но обычно потом повторяется ситуация с бабушкой, мама запирается в спальне и льет слезы, а я за это отрываюсь на отце, когда он возвращается с работы. И так по кругу уже который год. Его мать не даёт жить моей матери, а я не даю спокойно жить ему. И только маленький Адам у нас держит нейтралитет. Видимо, из-за возраста, ведь ему всего пять. Не знаю, что будет, когда он вырастет. Но надеюсь, эта война когда-нибудь закончится.
– А тебе эту правду-матушку в лоб кто говорит?
– Не правду, но в лоб бабуля все высказывает, – нервно дернув плечом, ответила я. Невольно вспомнилась наша последняя с ней встреча у меня в квартире.
– Так, ясно, – немного помедлив, добавил, – организаторы торгов тоже желают увидеть тебя. Прошло уже больше недели, а мы с тобой еще не вышли с ними на связь.
– Серьезно?! Они реально
