и его людей. Где он был, я не знаю, но в итоге я нашла его только спустя два года и взяла себе. Он болел сильно.
— Только не говори, что ты все оплатила.
— Ну а как иначе?! Он мой отец! Ну и виноватой я себя чувствовала за ту истерику. В общем, он умер, а долги остались.
— А где ты Ильдара встретила? Почему боялась его.
— Ну, буду откровенной, я боялась всех, кто мне хоть чем-то напоминал Рашида, пусть я и считала его мертвым. Но идти с ним в постель я не хотела, хоть это и решало бы мои финансовые проблемы.
— Теперь их у тебя не будет.
— Потому что я сплю с тобой? – усмехаюсь, но не зло. Я знаю, что Харитон не со зла.
— Потому что ты станешь моей женой. Не думай, что я забыл.
— Ты все еще этого хочешь? – даже странно почему, но при мысли о свадьбе, не отягощённой никаким тайнами, сердце забилось чаще. Чтобы все было так же. Ну может быть без такого количества людей.
— А я зачем, думаешь, тебя в плену держу? Где мне найти такого повара и любовницу в одном лице?
Ничего более умного он сказать не мог. Обида жжет горло, хотя я понимаю, что слов любви ждать от него бессмысленно. Он может быть рядом, но любить не умеет. Никто его не научил.
Я обнимаю его так крепко, как только могу, и выдыхаю хрипло.
— А я думала, что ты любишь меня… А тебе нужны повар и любовница.
Харитон замирает, под ладонью я чувствую, как гулко и часто стало биться его сердце. Он поднимет мое лицо за подбородок, вынуждая строго смотреть ему в глаза.
— Я не умею говорить этой всей фигни, Ева. Но если тебе нужно…
— Да нет, нет! Я не об этом! Я не хочу тебя заставлять, только ты сам можешь принять решение…
— Ева, Ева, Ева, помолчи, — прикрывает он мой рот рукой. – Знаешь, когда я увидел взрыв, я умер тогда вместе с вами.
— Харитон…
— Дослушай. Я ненавидел тебя тогда, ненавидел весь мир. Набросился на мать Рашида. Меня избили, я чуть не умер.
Боже, мой ты хороший. Я даже не подумала, что мой поступок может иметь такие последствия.
— Даже не так. Я умер. Мое сердце реально остановилось, но… Ты только не смейся.
— Да ты что… Никогда.
— Ну, короче, я же твой голос услышал. Только вот звал он меня не на тот свет, а обратно. С того момента я понял, что вы живы, что не могло все так закончиться, что ты бы просто не допустила смерти Данила.
— Это…
— Поэтому я могу с твердой уверенностью могу сказать, что люблю тебя
Эти слова солнечным лучом входят прямо в грудь, делая кровь бурлящим шампанским. Меня колотит от счастья, удовольствия и радости. Я с визгом забираюсь на Харитона и удобненько устраиваюсь, чтобы сказать ему в грудь, почти шепотом.
— Я тоже тебя люблю.
Харитон резко перекатывается, подминая меня под себя и поднимает пальцем подбородок, чтобы глазам удобнее было совокупляться.
— Стар совсем я стал, не слышу.
— Я люблю тебя мой старик, — обнимаю за шею, и сама целую. Теперь мне не нужно для этого думать, как я выгляжу, как он ко мне относится, я просто кайфую, проявляя инициативу.
И да, мне хочется снова заняться любовью, но еще больше мне хочется есть.
— Когда – нибудь я действительно стану стариком. Ты будешь рядом?
— Конечно буду, — ерунду какую спрашивает.
— Нет, Ева. Сейчас вообще без шуток. И прекрати елозить, у меня у самого уже член скоро сотрется. Ты готова быть со мной? Всегда. Чтобы не случилось.
— Харитон, как я могу знать…
— Не важно, знаешь ты или нет. Я хочу понимать, что ввязался в долгосрочное мероприятие, а не до следующей проблемы. А ведь они будут возникать так или иначе. Я хочу знать, что ты доверяешь мне. Что готова преодолеть со мной все.
— Харитон, — мне так не хочется врать. Обманывать.
— Понятно, — почти спихивает он меня, садясь на кровать. А я прижимаюсь к его спине, губами ощущая шрамы. Еле заметные глазу, но ставшие такими родными для меня за эти дни.
Теперь то я узнаю его из тысячи.
— Я люблю тебя. Очень сильно.
– Но это не значит, что чуть что, ты снова рванешь? Убежишь.
— Нет, все не так. Просто как я могу загадывать, ведь я не знаю, что может случится. Безопасность Данилы я всегда ставила выше своих желаний и устремлений. И каким бы не был секс, как бы я к тебе не относилась, это не изменится.
Харитон трет лицо ладонями, шумно вздыхая.
— Знаешь, наверное, так и должно быть. На нас с Никой матери было насрать. Но черт. Как же меня бесит эта твоя неуверенность. Ощущение такое, словно сижу на пороховой бочке. Неужели ты совсем мне не доверяешь?
— Боже, — тяну его в кровать и ложусь сверху. – Харитон, ну пойми, я не могу обещать того, в чем не уверена. Я не хочу тебя обманывать. Я больше не хочу, чтобы между нами были тайны, понимаешь?
— Типа того, — прижимает он мою голову к груди. – Значит все-таки придется каждую ночь приковывать тебя наручниками.
— Ну, я не могу сказать, что сильно против этой идеи, — особенно когда они используются, чтобы сделать мне приятно.
— Ну хоть в чем-то у нас согласие, — усмехается он, а я невольно сползаю вниз, чтобы хоть немного отвлечь его внимание от грустной темы моего возможного побега.
Нет, я бежать не собираюсь конечно, просто вопрос с Рашидом открыт, и я не очень уверена в завтрашнем дне, а вот в сегодняшнем точно.
— Ну, – провожу я пальчиком по чуть вставшему члену снизу-вверх до самой головки. – У нас во многом согласие. Особенно что касается вот этого органа.
Харитон начинает дышать чаще, а в глаза появляется синее пламя, готовое меня вот-вот сжечь. Он даже убирает руки за голову, откровенно наслаждаясь тем, что я сижу внизу, поглаживаю стремительно набирающий силу член. Такой красивый в лучах солнца, что заглядывает к нам в домик.
