жизни?
Как же долго я задавала себе этот вопрос. А теперь чувствуя его близость, я могу услышать ответ, который сейчас мне покажется совершенно неважным.
Мы просто стоим на пороге комнаты, в полуметре от друг друга и этот момент мне кажется особенным.
- У тебя шрам, возле виска, - хочу прикоснуться к нему, но он перехватывает руку, целует мои запястья и так открыто говорит:
- Ты простишь меня?
- За что?
- Я бы никогда не сделал тебе больно. Я бы никогда этого бы не допустил. Та женщина, которая приходила к тебе шесть лет назад с маленькой девочкой – это Альбина и ее младшая сестренка. И она не моя жена.
- Я…, - хочу что-то сказать, но к нам подбегает Ксюшка.
- А вы придете ко мне на соревнования? – тянет Кирилла за рукав. - Я покажу вам, как катаюсь на коньках. Это здорово, правда.
- Конечно приду. А сейчас пойдемте ужинать?
- Ура! Ура! – Ксюша захлопала в ладоши. Арсюшка подбежал к нам и мы обхватив их теплые ладошки спустились вниз.
Длинный, хорошо сервированный стол стоял в центре большой комнаты. Томно горела большая хрустальная люстра, полная женщина в белом фартуке расставляла на столе приборы. Дети тихо спрашивают у меня можно ли им сесть за стол, а потом в красиво обставленной комнате, где так запахло тушеным луком появляется она.
Высокая, статная. На ней черное, длинное платье в пол с открытыми плечами. Приподняв свой волевой подбородок она стреляет глазами, будто метает молниями.
- Это моя мама – Агния.
- Для вас Агния Брониславовна, - раздался ее уверенный голос, в котором чувствовались стальные нотки.
- Анна, можно просто Аня, - смущенно произношу и прячу глаза. Ее присутствие почему-то сковывает. Такое же ощущение у меня возникало, когда я общалась со светловолосой девушкой, которая говорила, что она жена Кирилла.
Мы сели за стол. Его мать сидит напротив меня, а я почему-то боюсь даже взглянуть в ее сторону.
- Скажите, а у ваших детей есть отец? – отложив вилку в сторону, она пристально рассматривает Арсения и Ксению, а потом переводит взгляд на Кира.
- Есть, - коротко отвечаю.
- Наш папа летчик. Но он обязательно прилетит к нам на вертолете с большим букетом цветов для мамы и ванильным мороженным для нас, - серьезно заявляет Арсений и тянется к креманке с ванильным мороженым, украшенным дольками клубники.
- Мы пожалуй пойдем…, - я собираюсь уходить. Ее вопрос меня застал врасплох. Как въедливая трель отдается у меня в голове. Я знаю почему она задает этот вопрос, чтобы поставить меня в неловкое положение.
- Да нет, милочка, оставайтесь, - он демонстративно бросает салфетку на стол. – Уйду я. Тем более у меня был ужасный день и я жутко устала.
Двойняшки отрываются от мороженного, встают из-за стола и подходят к ней.
Арсюшка протягивает к ней свою ладошку:
- Пойдемте мы вам поможем. Проведем вас до вашей комнаты.
Вскинув брови, удивленно смотрит на них, меняя гнев на милость:
- Вы очень любезны молодые люди. Ну что же… Пойдем.
- А вы сказки любите? – они медленно идут к широкой лестнице, ведущей на второй этаж. – Мама нам часто рассказывает сказку про Красную шапочку, когда мы устаем, - до меня доносится милый голосок Арсения.
- Как волк съел бабушку? Думаю, это не самая удачная сказка. Так вы устаете?
- Да, бывает после садика. А у вас красивые сережки, - отмечает Ксюша.
- Да, с этими сережками связана одна замечательная история.
- Вы нам расскажите? - защебетали дети.
А потом они поднимаются по лестнице и их голоса утихают.
Я перевожу взгляд на Кирилла, который сидит рядом.
- Я должна сказать тебе кое-что важное.
- Говори, - раздается его баритон.
- Арсений и Ксения, они…, - и жизнь словно пронеслась перед глазами. С того самого момент, как я в первый раз увидела его, как я узнала, что беременна, как переставляла с Ритой мебель в своей маленькой квартирке, как спешила на работу, думая о том, чтобы мои дермантиновые сапоги выдержали морозы и не расклеились в самый неподходящий момент. А сейчас я сижу в этом красивом доме, за шикарным столом и пытаюсь ему сказать, что двойняшки...
- Я знаю, - тихо отвечает он.
- Как? – растерянно смотрю на него.
- Просто чувствую. Ведь они так похожи на меня. Они мои дети.
Встаю из-за стола, подхожу ближе к камину. Вот сказала и стало так легко, словно упал тяжелый камень с груди.
Он подходит ближе ко мне, касается ладонью моей щеки и преданно смотрит в глаза.
- Моя милая Аня, я вспоминаю о тебе по несколько часов в день. Сейчас даже представить не могу, как я жил без тебя все это время.
Ничего не отвечаю. У меня перехватывает горло от его смелости, от его близкого присутствия, от его сказанных слов.
- Ты думаешь обо мне… Почему? – нерешительно спрашиваю и понимаю, что говорю совсем не то, что хочу сказать.
- Я не могу без тебя жить. Я люблю тебя Аня. Я так сильно тебя люблю.
Он снова целует мои ладони, так сильно прижимает к своим горячим губам. И я решительно выдыхаю, бросаюсь к нему на плечи, как в омут с головой. Как же долго я ждала этого момента, чтобы просто обнять, чтобы поцеловать его в губы и эта вспышка света, это трепетное волнение разливается по венам, пока Кир не подхватывает на руки и не начинает меня кружить в воздухе.
- Отпусти меня Кир! Отпусти…
- Нет! Не отпущу! – кружит еще сильнее и комната вращается вокруг нас, сливаясь в одну закрученную спираль.
– Не отпущу, пока не скажешь «да», пока не согласишься стать моей женой!
- Ты очень красивая невеста! – восклицает Рита. – Кирилл увидит тебя в этом роскошном платье, точно сойдет с ума. Если уже не сошел, - она легко улыбнулась.
Я снова смотрю на свое отражение в зеркале. И мне кажется, что на меня сейчас смотрит другая Аня. Влюбленная, яркая, в свадебном платье с кружевом и вышивкой цвета айвори. Однозначно, любовь меняет людей. Это понимаешь, когда видишь его снова и снова, когда смотришь в его глубокие глаза и знаешь, что можешь прикоснуться к его губам, а он
