и мне было безумно интересно тебя слушать. Так что да, прилетели и уже разъехались по домам.
– Поняла, – кивнув, говорю я.
Обеспокоенность тем не менее не ослабевает, и я вскоре включаю телефон, хотя он едва зарядился. И как только он включается, принимаются сыпаться сообщения о пропущенных звонках от мамы. Ещё она написала в Вотсапе. С колотящимся сердцем захожу в мессенджер и читаю:
"Доченька! Позвони мне, пожалуйста! Что с тобой, милая? Ты трубку не берёшь, я тут испереживалась вся... Звонила Даша, и я теперь с ума тут схожу... Она такие вещи страшные рассказала, что у меня давление скакнуло... Прям плохо стало... Доченька, я не знаю, что и думать, но очень волнуюсь... Ты правда стала проституткой? Доченька, ты главное набери меня, я боюсь за тебя, моя хорошая... Просто поговорим. Я не злюсь, я понять хочу. Милая моя, пожалуйста, как только сможешь, набери меня! Твоя мама".
Едва я охватываю вглядом первые строчки, сердце принимается колотиться, как бешеное. Наверное, я меняюсь в лице, потому что Саша моментально реагирует на моё состояние.
– Что–то случилось? – обеспокоенно спрашивает он.
Хватаюсь рукой за голову, растерянно смотрю на него.
– Что? Нет... То есть, да. Слушай, Саш, я смогу позвонить отсюда? Сейчас.
– Да, конечно, – кивает он. – Но деньги снимут немаленькие. Тебе закинуть на номер?
– Да, – слабо улыбнувшись, благодарно киваю я. – Если можно.
– Да вообще без проблем, – он внимательно на меня смотрит. – Точно всё хорошо?
– Мама волнуется очень, – сглотнув, быстро отвечаю я. – Даша ей наговорила что–то... А я была не на связи.
Он тут же вынимает из кармана свой телефон, быстро кликает пальцем по экрану и, кратко сосредоточенно взглянув на меня, командует:
– Диктуй номер.
Торопливо диктую. Он подтверждает оплату и говорит:
– Готово. Закинул. Звони.
Из–за охватившего тело нервного напряжения на меня даже слабость какая–то накатывает. Стыдно, ужас, что заставила маму беспокоиться. Волнуюсь за неё очень.
Вызываю её номер и с колотящимся в висках сердцем, слушаю долгие гудки.
– Алло, – наконец доносится до меня родной и безумно любимый голос. – Солнышко моё, ты где?! Ты как?! Девочка моя, расскажи мне...
– Мамуля, – торопливо говорю я. – У меня всё хорошо, мамочка! Не волнуйся, пожалуйста! Правда всё хорошо! Я на Шри–Ланке, мамуля...
– Ох...
Я прям вижу, как она за сердце хватается, и панически ищу нужные слова, чтобы хоть немного её успокоить.
– Мамочка, у меня правда–правда всё хорошо! Мамулечка, ты чего так разволновалась, моя хорошая?
– Ой, доченька... Я тут с ума схожу вообще... Думала уже в полицию звонить... А я не понимаю, что им и сказать–то... Ох...
– Мамулечка, всё хорошо! – отчаянно заверяю я. – Ну, правда, мамочка. Я просто тут отдыхаю. Просто отдыхаю.
– Даша сказала...
– Мамуль, она врёт, – торопливо перебиваю я. – Мы поссорились с ней. И она вот так вот поступила... Мамочка, она врёт.
– Ох, доченька... Оксаночка моя, ну как так–то? Она говорит, ты с проституцию ударилась... По постелям прыгаешь... За деньги мужчинам себя предлагаешь... Говорит, что отговаривала тебя оставаться там, да ты решила побольше денег заработать...
– Мам, сука она подлая... Она врёт, мамуль! Никакой проституцией я тут не занимаюсь. Я тут с мужчиной своим. Он мне предложение сделал...
И думаю при этом: вот дура, ну чего вывалила–то! Сейчас ещё больше ведь разволнуется!
Так и есть...
Тишина возникает в трубке. Мама явно оглушена моими словами.
– Мамочка? – разволновавшись ещё сильнее, зову я.
– Да, доченька... я здесь... Как ты сказала? Тебя замуж позвали?
– Да, мамуль...
– А чего ж ты не рассказывала–то мне? Про жениха своего? Почему раньше не говорила? Ты скрывала, что ли, от меня? Почему? Он – плохой человек?
Скрывала ли я? Да я ещё вчера не знала о том, что у меня сегодня жених появится! Ну, хоть мама успокоилась вроде немного...
– Мамочка, он прекрасный человек. Хороший, нежный со мной. Всё хорошо, мамочка.
– Дай я присяду, Оксаночка... Ноги не держат что–то... Сейчас... Сейчас, погоди немножко...
– Мамочка, ты только не волнуйся.
– Не волнуйся, говорит... Как тут не волноваться? Ты же в другой стране... Уехала, мне не сказала...
– Мамуль, ну прости. Спонтанно вышло.
– "Спонтанно"... Нет, чтоб о матери подумать... Ой, ладно, прости меня тоже... Просто перенервничала я... Сейчас, моя хорошая... Водички выпью... Пустырничка сейчас накапаю себе... Фуф... Сейчас... Ох...
Стыдно мне – ужас... Стыдно и горько... Что я вот так вот, увлёкшись отдыхом с Сашей, про маму совсем позабыла... Дрянь, а не дочь...
– Хорошая моя, – вновь слышу я мамин голос в трубке, плотно, до боли уже прижатой к уху. – А чего ж ты не говорила мне?
– Да я сама не знала...
– Как не знала?
– Ну... Мне он сегодня предложение сделал...
Вижу глаза Сашины. Внимательный, сочувствующий, ласковый взгляд. Похоже, ему сейчас тоже не по себе.
Он отходит к окну, встаёт ко мне спиной. Смотрит вдаль.
– Погоди... А как давно вы вместе?
Бли–и–и–н... Ну как вот ответить, чтобы не врать?! Ну, как?!
– Не очень давно, мамуль... – уклончиво отвечаю я.
Кошки на душе скребут – ужас.
– Ну, сколько?
– Ну... – вспоминаю нашу первую встречу и панически пытаюсь сообразить, как ответить. – Больше месяца, мамуль.
– Всего–то?
– Сейчас это уже много, мам, – пытаюсь пошутить я. – Сейчас уже знаешь как порой отношения быстро строятся? Прям стремительно, бывает.
Мама, похоже, переваривает это всё. Неудивительно, блин...
– То есть, – откашлявшись, говорит она, – ты правда там не занимаешься ничем таким?
– Правда, мамочка! Да ты вообще не волнуйся, я приеду уже скоро! Приеду, обниму тебя, расцелую. Мамочка моя любимая...
– А когда?
– А вот завтра и приеду. Прилечу, то есть.
– А если самолётов не будет?
– Будет, мамуль. Я частным самолётом прилечу.
– Частным? – переспрашивает она. – Это как?
– Ну, вот так... – растерянно пожимаю плечами. – У жениха моего свой самолёт есть.
– Свой самолёт?
Блин... Вот же ж блин... Сейчас распросы начнутся... А что мне отвечать–то?!
Саша, между тем, подходит ко мне и обнимает. Становится сразу легче. Прям нужна была эта поддержка, оказывается. Благодарно смотрю на него.
– Как зовут твою
