Но сейчас Полина заходит в Сашин кабинет, чтобы открыть его ежедневник, в котором указаны важные для нее данные. У нее есть около десяти минут. Пара минут уходит на то, чтобы открыть ящик стола, в котором лежит заветная книжка с темно-коричневой кожаной обложкой, еще несколько, чтобы пролистать до нужных страниц, еще минута, чтобы сфотографировать и убрать на место. И несколько секунд, чтобы отправить фотографии с данными на нужный номер и дождаться две зеленые галочки.
— Ты знаешь, Полина, — сказал Саша, как только вышел из душа, — я после вчерашнего нашего разговора еще думал. Ты спрашивала, что я никогда не прощу своей женщине?
— Ты сказал предательства.
— Да. А еще никогда не прощу, если она мне соврет. Я не говорю о каких-то бытовых мелочах. А о том, что может отразиться на наших с ней отношениях. Полина, — он подошел к ней, взял ее руки и положил к себе на плечи, — у нас же все будет хорошо, да?
На часах было 22:25, когда Полина поняла, какую ошибку она совершила.
Глава 36.
Саша никогда не понимал отца, который бывало сутками напролет работал. Ведь у них в семье уже было все, что нужно. Спрашивается, зачем дальше пропадать на работе в попытке заработать еще несколько миллионов? Но вот спустя несколько лет он сам возвращается домой, когда его любимая женщина уже спит. И теперь он задает уже себе тот же вопрос. Не хватает денег? Да нет, все, что можно пожелать можно и купить. Хочется удовлетворить свои амбиции? Тоже нет. Саша теперь знает, на что способен и что достиг. Сам. Тогда зачем он ввязывается в эту очередную авантюру с тендером? Наверно, потому что уже по-другому не может.
Его последний разговор с Полиной не выходил у него из головы. Что произошло у нее, что возникли такие вопросы? И они совсем не нравились Саше.
Думал ли он, что та встреча в баре повернется таким образом? Что та девушка, глаза которой его поразили, сейчас будет мирно спать в его постели? Он не хотел каких-либо отношений. Никаких совместных завтраков, романтических вечеров и обсуждений совместного отпуска. Время, проведенное с Инной, наложило свой отпечаток. Было слишком больно. Больно начинать с начала, больно открывать себя, больно допускать к себе близко. Даже спустя десять лет. Но Полина как-то смогла пробраться внутрь. И ничем ее не вытравить и не изгнать.
Когда Саша понял, что это не просто симпатия, а нечто большее? Любовь? Может быть. В тот день он задержался на переговорах, которые проходили в каком-то ресторане в двадцати километрах от Москвы. Он еще тогда подумал, что неплохо было бы провести в этом ресторане вечер с Полиной: очень уютно и уединенно. Саша подъехал к офису прямо к началу обеденного перерыва. Полина выходила из здания в компании своей новой подружки. Вся такая воздушная и легкая, несмотря на строгий офисный костюм и неизменно убранные волосы в высокую прическу. Она спускалась по лестнице, весело что-то рассказывая и нашептывая. А потом они с Оксаной дружно смеялись над чем-то. Он находился далеко от нее, но прекрасно знал, что она пахнет теплыми луговыми травами и медом, а вкус ее губ сладкий как малина, цвет ее глаз переливается задорными искорками голубого цвета. И как никогда и ни с кем Саше захотелось забрать ее сейчас и запереть где-нибудь далеко-далеко и не выпускать, потому что она принадлежит только ему одному. И так хорошо и тепло ему стало от этой мысли. А потом была Италия.
— Сань, ты уверен, что нам нужно ввязываться в этот тендер? Ты же не мог не заметить, какой там будет геморрой, — отвлек от мыслей Рома.
— Знаю, Ром. Но ты же понимаешь, что с госзакупками по-другому и не будет?
— Ладно, как знаешь. Цифры у тебя есть. Как хочешь, а я домой. Заколебался что-то последнее время.
— Давай, я тоже.
— До понедельника.
***
Саша привык просыпаться рано, но именно сегодня было как никогда тяжело даже открыть глаза, будто он не спал целые сутки и ему жизненно необходимо отоспаться. И еще голова раскалывалась на тысячи мелких осколков. Неизменный утренний эспрессо, даже в двойной дозе, не принес желаемой бодрости. Про настроение тоже можно молчать. Будто произошло что-то неосязаемое, но очень важное, что Саша упустил из вида. Что-то очень коварное и недоброе.
До работы Саша с Полиной ехали молча, каждый думал о чем то своем. Только изредка украдкой скользили взглядом.
— Полин, у тебя все хорошо? — спросил Саша, как только он припарковался у входа.
— Саш…
Их разговор, которому не суждено было стать завершенным, прервал резкий звонок телефона.
— На счет тендера, извини, — сказал Саша, уже выходя из машины. — Ярский, слушаю.
— Александр Николаевич, цифры мы им скинули. Обещали через пару часов дать результаты. Как-то уж слишком быстро. Подозрительно.
— Понял. Тогда, как будут результаты — сразу ко мне.
“Странно. Все очень странно. И утро это странное. И чувство это странное. Может все из-за этого тендера? Может действительно послать все к черту, как Рома предлагал? Устал, пздц как. Вот сейчас бы к себе в Италию, Полинку под бок и пару часиков еще поспать, а потом спуститься в ресторан. Пиццу хочу. Настоящую. Ведь никогда ее не любил и не понимал. Тесто с сыром. А сейчас вдруг захотелось. Точно устал.
А Полинка… Правда ее рядом хочу. Чтобы вот так под боком была. Мирно спала рядом. Согласится?”
Саша все это время сидел в кабинете, откинувшись на стуле и прикрыв глаза. Из своих мыслей его вывел селектор, который голосом его секретаря объявил, что пришли из отдела логистики по поводу тендера.
— Александр Николаевич, — начал руководитель отдела логистики Степан Сергеевич, — скажу сразу, что я думаю это какое-то недоразумение. Бред чистой воды.
— Что случилось?
— В общем, мы проиграли тендер…
— Что?
— Мы проиграли тендер!
— Это я услышал, Степа. На слух пока не жалуюсь. Как?
— Я сам, честно говоря, не понимаю. Даже перепроверил данные, что скинули. Ошибок нет. Потом позвонил в комитет. Меня там мягко послали, цитирую “ошибки в письме нет, победитель тендера — не вы”.
— А кто? Выиграл кто? — повышая голос спросил Саша.
— ТрансСибКом.
— Широков?
— Он. Неужели этот гаденыш с кем-то из тендерного комитета связан?
— Кто знает, Степ, кто знает. Мы тоже не белые и пушистые. Но я был уверен…
— Я тоже. Нам же Алмазов гарантировал… — расстроено говорит Степан Сергеевич.
— Степ, тебе не больше, чем мне известно, что никогда никто ничего не гарантирует. Лет пятнадцать назад — может быть. Но не сейчас.
— И что дальше?
— Дальше? А ничего. В отпуск пойду. За*бался. Или ты хотел сначала?
— Да нет, недавно вот был. Ну а с тендером то что? Там хорошая прибыль была бы. Даже очень хорошая.
— Да хер с ней, Степ. Мы все равно были и остаемся лидерами.
— Тогда я пошел. Уф, может все-таки пару денечков и возьму. Семью не видел две недели с этими расчетами… — говоря уже себе под нос Степан Сергеевич вышел из кабинет.
Саша снова откинулся на своем кресле и закрыл глаза. Знал ли он о том, что проиграет тендер? Нет. Безусловно нет. Даже наоборот. Был уверен в своей победе. Ведь он лучший. Его компания лучшая. Его предложение лучшее. Но видно что-то пошло не так. Саша не знал, что именно. Но это, как ни странно, его ни капельки не расстроило. Было бы это хотя бы пол года назад, он бы этот комитет на уши поставил, подключил все свои связи которые можно использовать, а которые только в исключительных случаях, но добился бы пересмотра тендера. Александра Ярского нельзя так просто кинуть. А сейчас… Сейчас он просто устал. Ему нужна рядом лежащая Полина, мирно спящая у него на плече. Желательно залюбленная и зацелованая. Его.
— Ярский, — ответил Саша на входящий звонок.
— Какой прекрасный сегодня день, не находишь? — наигранно радостно сказал собеседник на том конце несуществующего провода.
— Вообще был прекрасный. До твоего звонка. Что тебе надо, Широков?
— Захотелось услышать голос проигравшего.
