честной, но сейчас я цепляюсь з а эти звуки, как утопающий за спасательный круг, потому что мне нужно отвлечься от всего происходящего.
Внезапно чувствую, как на моё плечо ложится чья-то ладонь и, обернувшись, наталкиваюсь на Ольгу.
— Всё-таки пришла, — произносит задумчиво, с издевательской улыбкой разглядывая меня с ног до головы. — Не думала, что ты решишься. А я тебя недооценила, Лерочка.
— Зато я вас оценила по должному, — хмурюсь, — Причём с первой нашей встречи.
Сложив руки на груди, отхожу от неё на шаг. Мне противна близость этой женщины. Запах её парфюма, энергетика, которая от неё исходит. Она словно вся источает яд.
— Проницательная значит? — ухмыляется. — Так что же ты тогда, такая проницательная, не догадалась сразу, где Костя провёл ночь? Знаешь, детка, а я думала, что чувства сосбственного достоинства в тебе всё же чуточку побольше… Даже жаль так разочаровываться.
— Что вы имеете ввиду? — спрашиваю, с подозрением смотря на женщину.
— Я имею ввиду, милая, что мне казалось ты не из тех, кто запросто ляжет под чужого мужика. Ты ведь у нас проницательная. Значит, сразу должна была догадаться, что за взаимоотношения связывают нас с Костей, — заметив, как от её слов сереет моё лицо, одобрительно ухмыляется. — Да, детка, мы с ним спим, ты всё правильно поняла. И этой ночью он тоже был со мной. Мы с ним трахались прямо на его рабочем столе. Не очень удобно, на мой взгляд, но Косте нравится. Есть у него какой-то фетиш на столы и жёсткие поверхности, знаешь…
Последние её слова молнией прошибают мою грудную клетку и разрядами тока ударяют по внутренностям, заставляя всё внутри меня сжиматься.
Потому что в памяти тут же вспыхивает вчерашний вечер и тот момент, когда Костя, подхватив меня, усадил на стол и рывком разорвал на мне блузку.
— А я смотрю, ты уже в курсе его предпочтений, да? — слышу язвительный вопрос, который долетает до меня словно издалека.
Глава 27
Отшатываюсь от этой женщины так, словно получила от неё пощёчину. Грубую, хлёсткую и со всего размаху.
В груди болезненно царапает и горло сдавливает так сильно, что становится трудно дышать.
— Ну куда же ты, детка? — Ольга, продолжает насмешливо смотреть на меня, словно на циркового зверька, растягивая губы в гадкой ухмылке. — Я что, тебя расстроила? Ну ты ведь сама виновата, согласись? Нельзя брать чужое без спроса.
Резко закрываю глаза и затыкаю уши. Не слушаю её больше. Не хочу ни слышать её голоса, ни видеть лица. Мне противно. Всё здесь противно мне.
Начинаю дышать чаще. Нет. Я задыхаюсь. Потому что к горлу подкатывает приступ паники и тошноты, а по телу прокатывает озноб.
Значит после того, как мы… значит после этого Костя пошёл к ней? Точно также как меня, посадил её на стол. Наверно, даже также разорвал её блузку и целовал. Только не остановился на этом… Ушёл от меня и пошёл к ней, потому что она взрослая красивая, опытная, а я всего лишь сопливая девчонка? Поэтому? Или потому что просто использовал меня, а потом решил вернуться к женщине, которую на самом деле любит?
От этих мыслей меня начинает трясти как от лихорадки. Как от высокой температуры в период гриппа. Мне жарко и холодно одновременно. И также как при болезни, хочется накрыться с головой одеялом, закрыть глаза и спать, спать, спать. Унестись из этой реальности, никого не видеть.
Резко развернувшись, бегу к выходу из зала. Глаза застилают слёзы, но я даже не пытаюсь их смахивать. Всё что я хочу, это уйти отсюда. Сейчас. Как можно быстрее.
Ничего не вижу и не слышу вокруг себя, потому что перед глазами стоит влажная пелена, а в ушах шумит моя собственная кровь.
Я даже не знаю, куда бегу. Просто вперёд, просто отсюда. Как можно дальше и быстрее. Расталкиваю руками заслоняющих путь людей. Узкое платье сковывает движения, и я несколько раз подворачиваю ногу на непривычно высоких каблуках, но все равно бегу, не обращая внимания на боль в мышцах.
Не останавливаясь, толкаю большую стеклянную дверь и вылетаю на улицу. Порыв холодного осеннего ветра бьёт мне в лицо, пронизываю кожу тысячей ледяных игл. Моментально покрываюсь мурашками.
Оглянувшись, замечаю вдалеке остановку и приближающийся к ней автобус и со всех ног несусь туда, но пробежав несколько метров, чувствую жёсткую хватку на своём животе и резко взлетаю в воздух.
— Пусти меня! — кричу на всю улицу, остервенело вырываясь.
Бью Чернова по рукам, которыми он меня обхватывает, впиваюсь ногтями в его предплечья, пытаясь оторвать от себя, но он только крепче сжимает руки на моём животе.
— Успокойся, — хрипит мне на ухо, теснее прижимая мою обнажённую спину к своей грудной клетке. Дышит часто и рвано, но говорит тихо и спокойно.
— Отпусти меня, — продолжаю орать и дёргать ногами в воздухе, не обращая внимания на Костины слова. — Ты ублюдок! Ненавижу тебя! Ты слышишь? Я тебя ненавижу! Не смей меня трогать!
Слышу низкое рычание за своей спиной и чувствую вибрацию от его грудной клетки, бьющую по моему позвоночнику.
Резко развернув к себе, Чернов одним движением перекидывает меня на плечо и, обхватив за талию, быстрыми широкими шагами несёт к стоящей неподалёку машине. Той самой, что привезла меня сюда из салона.
— Я сам поведу. Можешь быть свободен, — бросает стоящему рядом водителю.
Заталкивает меня на заднее сидение и, громко хлопнув дверью, садится за руль.
Тут же тянусь к ручке, но Костя блокирует замки за секунду до того, как я её дергаю.
— Выпусти меня, — ору, испепеляя его через зеркало заднего вида. — Я никуда с тобой не поеду!
Не обращая на меня никакого внимания, мужчина резко даёт по газам, из-за чего я падаю спиной назад.
Бросаю взгляд на его напряжённый профиль. На заострившиеся черты лица и гуляющие по скулам желваки. Пальцы стискивают руль до побелевших костяшек.
— Я с тобой не поеду, — шиплю снова, обхватывая себя за холодные плечи. Но Чернов вообще никак
