Миша. Я не утверждаю, что идеальна, и никогда в жизни не претендовала на звание лучшая мать или жена, любовница, хозяйка и так далее. Я обычная женщина, которая по умолчанию достойна любви, тепла и уважения. Все, что я могла тебе дать, давала. И даже, сверх того, что могла. Если мое отношение и понятие семьи не вписывалось в твои рамки понимания, кто мешал поговорить? Кто? Не бегать по отелям, ублажая путану, а разобраться в собственной неудовлетворенности с женой и решить все вопросы?
- Аня, я пытался не раз, ты не желала беседовать на эти темы, замыкалась, избегала откровенных разговоров, - оправдываюсь, понимая в глубине души, что она права во многом, как бы ни было неприятно.
- Да чихать, что ты там пытался! Не подхожу? Собирай чемоданы, разводись и делай что угодно. Ты какого черта гадил там, где к тебе относились с открытой душой и сердцем? Любили, уважали, поддерживали? Нет, Миша. Не будет шансов, ничего не будет. И разговор этот пора заканчивать. Он бесконечный, как и мое разочарование в тебе. Ты предатель – вывод окончательный и пересмотру не подлежит. Уходи.
- Когда человек любит, он борется, а тебе словно плевать, - произношу с обидой. Ощущение, что Ане все равно на наш брак.
- Да, мне плевать, - отвечает ледяным голосом. – И я тебя не люблю, - добавляет после длительной паузы. – Люблю я себя и детей, а ты не достоин даже моего презрения. Только равнодушия.
Не в силах слышать слова о том, что ко мне нет чувств, я вылетаю из кабинета и покидаю ресторан. Пошел нахрен Фил и его разговоры, пошло все к черту.
Еду домой и на нервах закидываю свои вещи в чемодан, забираю папку, о которой мне пел еще на вечеринке Филипп Александрович, и покидаю квартиру. Возможно, Ане нужна передышка. Сейчас поживет одна, подумает и решится на то, чтобы дать мне шанс. Женщины импульсивны и свои решения меняют очень и очень часто.
Приезжаю в квартиру, которую снимаю для Оли, и скидываю ее вещи в чемоданы и сумки, бросаю все хаотично, не разбираясь, что к чему. Выставляю баулы за дверь и закрываюсь изнутри на замок, предварительно засунув ключ, чтобы не смогла открыть и войти в жилище.
Не будет больше грязи в моей жизни. Нет. Никаких Оль. Это все слишком затянулось.
Буквально через час слышу звонок в дверь. Не реагирую. Звонит телефон, конечно, это она.
- Надо что? – отвечаю без приветствия.
- В смысле? Дверь открой, почему ты выбросил мои вещи, я что шавка? И так проблем хватает из-за тебя и твоей гусыни, - начинает недовольно выговаривать.
- Слышишь, туалетная звезда, я тебя предупреждал по поводу оскорблений моей жены?
- Хватит нервничать и изводить меня! – не реагирует на претензию. – Дверь открой, не позорь. Стою тут с вещами, как идиотка, сейчас соседи начнут задавать лишние вопросы.
- ...хотя, - продолжаю, не вслушиваясь в ее ответ, - с тобой разговоры завершены. До тебя, похоже, не доходит, что происходит в моей жизни, и думаешь ты, конечно, только о себе и своем удобстве, - отсоединяюсь и выключаю мобильник.
Ольга не успокаивается и продолжает звонить в дверь. Через минут десять она переходит на удары. Глухой стук долбит полотно и визги любовницы требуют открыть.
На минут двадцать она притихает и, видимо, уходит. Однако, оказывается, это только начало. После агрессии Ольга решает действовать другим методом.
- Майкл, я же люблю тебя, - стучит в дверь и рыдает. - Люблю! Открой. Умоляю, - бьет кулаками.
- Пошла отсюда вон, между нами все кончено, я буду возвращать жену, - рявкаю через закрытую дверь, не в силах больше слушать ее истерию.
- Ненавижу тебя! Чтобы и ты, и твоя жена, и дети – сгнили! Не будет вам счастья, уроды! – зло кричит на весь этаж.
Через часа два, утомленная собственным концертом, Оля исчезает. Сумки и чемоданы она так и оставляет под дверью. После всего того, что я увидел в папке с ее проделками в туалетах моего ресторана, хочется облиться дезинфектором и больше никогда не видеть эту дрянь.
Глава 23. Филипп. Аня
Знаю ли я, что такое боль?
Прекрасно.
Она текла по моим венам несколько лет. Боль от предательства измены. Ее я попробовал на вкус и впитал каждой клеткой организма. Она настолько перепрошила меня и мозги, что долгое время я не желал приближать к себе ни одну женщину, не хотел соприкасаться с чем-то глубоким, любить.
У боли от измены нет гендера и нет возраста, она просто отравляет организм и замораживает все внутри. Ты перестаешь верить людям, запрещаешь себе доверять и становишься осторожным настолько, что опасаешься отношений. Ты умираешь. Что-то внутри навсегда дохнет и никто не переубедит, что нет. Психологи говорят внутри каждого из нас живет ребенок, я думаю, измена его калечит, убивает. После измены он нас покидает. Остается взрослый человек, пытающийся встать, и сделать вид, что ещё жив.
Любовь — это боль, ЛЮБОЛЬ. Так определил для себя это чувство много лет назад.
Но потом я увидел ЕЕ.
Нет, конечно, я не мальчик, чтобы влюбиться на счет три, но я запал. Такая красивая, открытая улыбка, добрые глаза.
Жена Миши. Аня. Анна.
Нереальная.
Познакомившись, обалдел. Особенно потому, что знали все, Миха гуляет и давно. Пялит Олю, ездит годами по командировкам с тупицей и тянет за собой везде и всегда. Не зная супругу Михаила, полагал, что жена у него отстой, но вот ОНА передо мной…и я теряю дар речи.
Господи…таким изменяют? Моя мечта. Миша, тем временем, о ней так пренебрежительно говорит, как о вещи. Ненужной, дешевой и забытой.
А ведь она не такая. Аня красивая, безумно притягательная, смотришь на нее и словно подпитываешься энергией. Удивительно, что Михаил не видит, не ценит и не понимает, кем обладает.
Не думаю, что мы имеем право рушить чужие отношения, семьи. Для
