Умом понимаю, а всё равно каждый раз кровь кипит, когда её какой-нибудь папин партнёр на танец пригласит на очередном приёме. Но ради своей зеленоглазки я усмиряю буйные мысли, вежливо разговариваю с этим самым партнёром и даже не пытаюсь потом втихаря зажать его в тёмном уголке и объяснить, как он неправ.
Страшная штука любовь, что с людьми делает! И сейчас, держа Ангела в своих объятиях, я готов умереть от счастья.
Как же сильно я этого хотел, так желал, так мечтал! Сколько бессонных ночей провёл в фантазиях о том как буду любить её! И сейчас моя фантазия так близко, так рядом! Спит в моих объятиях, прижавшись ко мне своей сладкой попкой.
Не удержавшись, начинаю легко и нежно ласкать её самыми кончиками пальцев. Просто, чтобы насладиться нежной бархатистостью этой кожи.
Едва касаюсь, чтобы не разбудить, не потревожить, но в какой-то момент слишком увлекаюсь. Понимаю это по еле уловимому прерывистому вздоха, слетевшему с любимых губ, по румянцу на девичьих щеках. Кажется, я заигрался.
Но… раз меня не прогоняют, возможно, я могу поиграть ещё немного?
Осторожно поглаживаю плоский животик, рисую пальцами узоры. Чувствую, как дыхание Ангела становиться частым и тяжёлым, как с тихим, еле слышным стоном, она прижимается ко мне ещё ближе. Впечатывается своей аппетитной попкой в мой окаменевший ствол — и это рай и ад одновременно!
Скольжу ладонями по упругой груди и, не сдержавшись, прихватываю её соски, позволяю себе немного поиграть с ними.
Моя девочка оказывается очень страстной и отзывчивой, потому что в ответ она трётся об мой стояк и сладко-сладко стонет.
Для меня её стоны как редкий вид афродизиака, кружат голову и вызывают эйфорию. Чем откровенное я её ласкаю, тем громче она стонет и больше течёт. Я это чувствую, потому что моя рука уже в её пижамных шортиках, и я с особым наслаждением играю с её маленькой жемчужиной.
Ангелина уже окончательно проснулась, смотрит на меня, на мою руку широко раскрытыми глазами и краснеет, а потом краснеет ещё сильнее от моих слов, которые я не могу удержать в себе.
Моя малышка вся дрожит, и я понимаю, что она уже близка к тому, чтобы увидеть звезды. Работаю рукой ещё более усерднее, пальцы уже все в смазке.
От осознания того, что любимая девушка так хочет меня и получает удовольствие от моих ласк, мне сносит крышу. Хочется спустить эти чертовы шортики, вставшие преградой между нами, и заменить пальцы кое-чем посерьёзнее. Погрузиться в эту горячую влажность, растянуть, заполнить собой и долбиться до общих криков, до полного отвала башки.
Еле сдерживаюсь, понимаю — ещё не время. Я чувствую, что к полной версии Ангел ещё не готова. Поэтому пока только так, ласками дарю удовольствие своей принцессе. И сам чуть не выплескиваюсь прямо в джинсы, когда она с хриплым стоном взлетает в небеса, к звёздам.
Пздц, как красиво и вкусно она кончает. Отныне и навсегда Ангел — моя богиня любви и наслаждения. Её музыкальные стоны музыка для моих ушей. И чтобы продлить эту мелодию любви, я продолжаю ласкать её между ног.
Как же хочется сейчас припасть к ней губами и выпить всё её удовольствие. Но сдерживаюсь, возможно, сейчас Ангел мне это позволит, но потом, когда она придёт в себя и дурман её первого оргазма от моих рук рассеется, быть мне битым и с позором изгнанным из спальни.
И так, можно сказать, по краю хожу. Мой каменный член готов взорваться. Вытаскиваю его и рукой, влажной от соков моей зеленоглазки, довожу себя до финиша, хватает пары движений, чтобы выплеснуться в кулак.
С удовольствием кончил бы Ангелу прямо на попку, заклеймил её прекрасное тело таким варварским способом. Но, боюсь, к такому она тоже не готова.
Ладно, не всё сразу, я подожду. Подготовлю. Пока же тянусь к прикроватной тумбочке и вытираю следи свой страсти бумажными салфетками, чтобы не запачкать постельное белье.
Моя сладкая девочка притихла, пока я стараюсь думать верхней головой. Поворачивается ко мне и, утыкаясь носом в шею, что-то шепчет. И я понимаю, что она смущена, поэтому прячет своё лицо. Я нежно глажу её спину и шепчу:
— Ничего плохого не случилась. А то, что было сейчас, это нормально, это правильно. Я твой жених и скоро стану твоим мужем, твоим единственном мужчиной, который получит доступ к твоему прекрасному телу. Поверь, после свадьбы я не буду довольствоваться такими детскими забавами.
Ангел что-то недовольно замычала в ответ, но голову не подняла. Характерная девочка. С ума меня сводит.
Единственная, с кем мне захотелось построить что-нибудь серьёзное, а не обойтись блядским трахом. С ней хочется семью и детей, свой дом и совместную жизнь. С ней хочется всё и сразу.
Это девочка смогла подкрасться в самое моё сердце и устроить там свой трон, где теперь восседает с королевским достоинством.
Она половинка моей души, я чувствую это. Она и есть моя душа. Она жизнь, она любовь. Она причина улыбки на моих губах и счастья в моих глазах.
И сейчас, держа её, снова засыпающую, в своих объятиях, хочется петь и танцевать от счастья. А мой Ангел сладко — сладко спит, даже не подозревая, какой вулкан чувств вызывает во мне.
Под её мерное дыхание засыпаю и я, но даже во сне не выпускаю свою девочку из рук. Когда просыпаемся, солнце уже стоит высоко и светит ярко, и это в начале декабря. Такое ощущение, что природа вместе со мной ликует. Ангелок прильнула ко мне всем телом и всё ещё спит.
Понимаю, что пора вставать, но сокровище, которое сейчас нежится в моих объятиях, держит меня на крючке. Я не могу даже шевельнуться толком, но выпустить её из своих объятиях, чтобы встать, тоже не могу.
Но вот Ангел сонно потягивается в моих руках, и открывает свои невероятные глаза, в которых я тону сразу и безоговорочно.
Смотрю на неё неотрывно, любуюсь нежным румянцем на лице и шее. Интересно, она вся-вся покраснела? Боюсь, если я полезу сейчас это проверять, то зеленоглазка может выставить меня из своей комнаты. А я ой как не хочу уходить…
— Доброе утро, малышка. Как спалось?
— Нормально, — тихо отвечает она и тут же прячет взгляд. Стесняшка.
— А у меня это самое лучшее утро, — пытаюсь поцеловать заспанную красавицу, но она уворачивается и прячет лицо мне в грудь.
— Антон, послушай, давай больше не будем говорить обо всём что было этим утром, хорошо? — отважно бурчит она, и мне от её дыхания щекотно и хочется смеяться, но разговор серьезный, поэтому нельзя.
— Ммм… тебе всё же не понравился рассвет?
— Дурак, при чём тут рассвет? — пыхтит и пытается выбраться из моих объятий, да кто ж её отпустит?
— Потому что всё остальное слишком прекрасно, чтобы сделать вид, будто ничего не было.
— Мне очень неудобно, как ты не понимаешь? Я, знаешь ли, не привыкла просыпаться с парнем в одной постели.
— Хм, это меня определённо радует! Ладно, если ты настаиваешь, всё, умолкаю. Но знай, что мне мало, катастрофически мало.
— Молчи, — она пальчиками зарыла мне рот и добавила, — пожалуйста.
— Ты меня с ума сводишь.
— Антон, прекрати уже. Я тут умираю при мысли, что родители вернулись и теперь будут думать обо мне всякое, ведь ты спал в моей комнате!
— Какое ещё всякое?! Я твой жених, вообще-то, и как бы это вполне нормально. Слава богу, не восемнадцатый век на дворе.
— Хорошо, жених. Нам пора вставать и собираться. Я в душ, поэтому поторапливайся.
— А можно мне с тобой в душ? Обещаю держать себя в руках. Спинку тебе потру.
— Исключено. — прыскает со смеха.
— Но почему? — делаю расстроенное лицо.
— Потому что я так не могу. Всё, я пошла, а ты пока собирайся.
— Эй, я тоже не отказался бы в душ, после тебя-то хоть можно?
— Хорошо, так и быть. Разрешаю. Можешь после меня тоже принять душ. — заливаясь смехом убегает в ванную комнату.
А я с удовольствием потягиваюсь в постели своей зеленоглазки и сам себе завидую. Какой же я везучий, найти такой редкий бриллиант, как Ангел, для меня — как выиграть лотерею. Она принесёт мне счастье, я это чувствую.
