ушам, что придет ко мне, чтобы ты его дорогим коньяком напоил.
— Коньяк ровесник твоей Снежане.
— Вот видишь. Лохонулся ты. Он нахаляву выпить хотел.
— Да? А что ты скажешь на то, что он вместе со своей командой ждёт, когда ты выпишет ему пропуск.
— Да ладно! — я набираю номер охраны, зажав рукой трубку спрашиваю имя потенциального клиента.
— Кристиан Стронг.
— Да ладно! Это ж акула! За сотрудничество с ним борются самые влиятельные фирмы. — Не благодари. То есть вру. С тебя коньяк. Я велю выписать пропуск, чувствуя невероятный эмоциональный подъем. Это шанс выбраться из этой ямы, в которой мы застряли. — Коньяк! Если сложится, я тебе ящик поставлю! — Лучше сделай меня свидетелем на свадьбе.
А жизнь то налаживается. Контракт со Стронгом подписали быстро. И он уже перевел на наш счёт большую сумму денег. Я смог, наконец, расплатиться по долгам. И даже приготовил сюрприз для Снежаны.
«Отвези документы по этому адресу». Отправляю ей сообщение.
«Что это? Ресторан?»
«Да. Передашь Иванову.»
«Будет сделано, шеф.»
Через полчаса Снежана входит в выкупленный мной ресторан. Я делаю знак рукой и играют скрипки. Снежана шокировано подходит ко мне.
— Миша. А что это значит? — я волнуюсь. Достаю из пиджака коробочку и беру её за руку, заглядывая в глаза. Может и пафосно. Но мне хочется сделать все правильно.
Снежана сделала меня счастливым и я хочу ответить ей тем же. Раскрываю коробочку и протягиваю ей со словами:
— Выходи за меня, — молчание затянулось. Снежана смотрит то на меня, то на кольцо с бриллиантом, в окружении маленьких изумрудов. Как только увидел его, понял, что оно предназначено для Снежаны. Камни, как две капли воды похожи на ее колдовские глаза.
Что она молчит? Она не хочет замуж? Я начинаю не хило волноваться. Даже по спине стекает капелька пота. Я идиот! Все испортил! Ребенок не повод для брака. Снежана молодая, она просто не хочет связывать свою жизнь с мужиком вдвое её старше.
— Снеж? — я жду своего приговора. Отказа. Она закрывает рот рукой, по щекам бегут слёзы, часто-часто кивает.
Я улыбаюсь, как идиот. Тяжёлый груз спадает с плеч.
— Ты сокровище. Молчаливая жёнушка — мечта! — беру её руку и надеваю на безымянный палец.
— Миша! Меня чуть инсульт не хватил. Зачем все это?
— Ну, Снеж. Не на кухне же мне делать предложение.
Следующим моим шагом был выкуп нашей квартиры. Хорошо, что агентство не успело его продать.
На следующий день ко мне в офис пришла Вика. Снежана вышла, чтобы нам не мешать. Бывшая жена выглядела непривычно. Под глазами темные мешки и на лице совсем нет косметики. Она долго собиралась с мыслями, нерешительно переступала с ноги на ногу, теребила ручки сумки.
— Что-то случилось? — не выдержал я. — Зачем пришла? — она заревела и опустилась передо мной на колени. Вспомнилось как она утверждала, что именно я Приползу к ней на коленях.
— Миша, пожалуйста! Мне нужна твоя помощь. Я знаю, что ты не должен, и я не имею права просить у тебя помощи, после того, сколько неприятностей тебе принесла. Но мне не к кому пойти.
— Вика. Встань, — помог ей подняться. — Рассказывай, что случилось.
— Помнишь, я хотела выкупить долю компании? — кивнул. — Я нашла почти всю сумму. Мне пришлось заложить салон, квартиру и Анжелика помогла. Потом, когда я передумала и вернула всю сумму, оказалось, что накапали огромные проценты. Анжелика забрала все мои сбережения и ещё салон. Но этого мало. Теперь она хочет забрать мою квартиру.
— Как это получилось?
— Она подкупила моего адвоката. Я ж ни черта не понимаю в этих договорах. Там был маленький процент, а оказалось, что в месяц получилось триста процентов. А адвокат видел, и ничего не сказал. Я останусь на улице.
— А Юра что? Не поможет?
— Юра, — она горько хмыкнула и уставилась перед собой. — Он меня шантажировал, чтобы я отказалась от претензий на компанию, и если я этого не сделаю, он заберёт ребенка. Он узнал про мои долги.
— Вот же гад!
— Миша. Помоги по-пожалуйста, — Вика захлебывалась слезами. — Я без денег, без работы и без квартиры. Как я буду растить малыша — не представляю.
— Я тебе много раз говорил, что Анжелика тебе не подруга. Но ты же не хотела меня слушать.
— Я знаю. Теперь.
— Ладно. Сейчас вызову своего юриста. Посмотрим что можно сделать.
— Спасибо тебе.
— Тебе жить то есть где? — она отрицательно покачала головой.
— Мою квартиру опечатали приставы. Анжелика так быстро все провернула. — я достаю ключ от той квартиры, что мы снимали вместе со Снежаной.
— Поживи пока здесь. Мы уже съехали, но квартира оплачена на полгода вперёд. Деньги на первое время переведу тебе на карточку.
— Нельзя. Она арестована, — матерясь про себя, достал из сейфа деньги и принес Вике.
— Спасибо. Я надеюсь, со Снежаной не будет проблем из-за того, что ты мне помогаешь?
— Нет. Она у меня понимающая. И одобрит.
Снежана
— Дочь. Давай встретимся сегодня. Я соскучился, — сжимаю трубку телефона до хруста, и говорю отрешенным голосом:
— Хорошо. Через полчаса. В Ривьере.
— Что-то случилось?
— Ничего. До встречи, — я иду лишь с одной целью. Чтобы услышать от Юры его версию. Когда Миша мне рассказал, как поступил папа, я не поверила. Шантажировать Вику ребенком! Я до сих пор надеюсь, что она преувеличила. Или наврала. Когда я прихожу в ресторан, папа уже там. Встаёт, целует меня в щеку. Я отстраняюсь.
— У тебя проблемы, Снеж?
— Нет. У меня все хорошо. Я хочу у тебя кое-что спросить и заранее прошу отвечать максимально честно.
— Хорошо, — я собираюсь с мыслями. — Вика отказалась от притязаний на фирму Миши. Это ты? Ты шантажировал её ребенком? — папа отвёл взгляд и отпил воды. — Пап?
— Да я. Но я это делал для тебя! Чтобы твоя жизнь наладилась. Итак и случилось! Миша раскрутился, он заключает выгодные сделки. Вы квартиру купили, ты не бедствуешь, — я положила руки на живот. Вика была в своем праве. Она боролась за будущее своего малыша. Я бы на ее месте на все пошла, чтобы только не лишиться его.
— Я считаю, она не имеет права растить ребенка. Как только он родиться, я его всё равно заберу. Она по дурости влезла в долги. Забрать у нее ребенка мне ничего не стоит.
— Ты же любил ее. Как ты так можешь?
— Любил. Больше нет. Как только узнал, что она из себя представляет.
— Ясно, — опустила глаза, чувствуя полное опустошение. Я его приняла, полюбила, безоговорочно. А он такой жестокий.
Что если бы он
