— Я бы не хотела быть на ее месте, — говорю я. — Хотя надо отдать ей должное, она держит голову высоко. Это привлекает внимание в этой толпе.
— Какого хрена? — шепчет Бентли.
Я чувствую, как Кингстон напрягается рядом со мной, прежде чем он выбрасывает руку перед Бентли.
— Не надо, чувак. Не здесь.
— Дамы и господа, — продолжает директор. — Я хотел бы познакомить вас с моей дочерью, Сидни. В этом году она выпускница.
Я смотрю налево и вижу, как ноздри Бентли раздуваются, а Рид присоединяется к Кингстону, обходя Бента с флангов, как будто они думают, что он сейчас выйдет из себя или что-то в этом роде.
— Что происходит? — шепчу я Бентли. — Ты ее знаешь или что?
— О, я, блядь, хорошо знаю, — шипит Бентли. — Но вот чего я не знаю, так это как она может быть старшеклассницей в школе, когда сейчас она должна быть старшеклассницей в колледже.
Я хмурюсь в замешательстве, прислонившись к Эйнсли.
— Ты хоть понимаешь, о чем он говорит?
У Эйнсли отвисла челюсть, когда она уставилась на девушку.
— Э-э…
— Что я упускаю? — я спрашиваю любого, кто ответит в этот момент. — Кто она?
— Она чертова лгунья и шлюха, вот кто она, — я потрясена ядом в тоне Бентли. — К черту это дерьмо. Я ухожу отсюда.
Кингстон и Рид бегут за Бентли, когда он выбегает из спортзала.
— Эйнсли? Что это было, черт возьми? Кто эта девушка?
Эйнсли сглатывает.
— Итак, ты знаешь историю, которую мой брат рассказал тебе о той вечеринке братства? В ту ночь, когда напали на Кариссу?
— Да… но какое это имеет отношение к этому?
Эйнсли кивает в сторону девушки из Сиднея.
— Потому что это та самая девушка из женского общества, которая держала член Бентли во рту, когда Карисса вошла на вечеринку.
— Что?! — у меня отвисает челюсть. — Я думала, он почти ничего не помнит с той вечеринки. Как он помнит, как она выглядит? Откуда ты знаешь, как она выглядит, если тебя там даже не было?
— Потому что фотографии распространялись по всему Insta и Snap после того, как это произошло, пока их не отметили. Я даже не могу сказать, сколько раз кто-то присылал Бентли скриншот, на котором ему отсасывают член на глазах у всей вечеринки. Эти идиоты думали, что он оценит воспоминания, не имея ни малейшего представления о том, что в то время мы имели дело с травмой Кариссы.
Я поворачиваюсь к ней.
— Но почему Бентли кажется таким злым на новенькую? Я не понимаю этой части. Она не заставляла его засовывать свой член ей в рот, и она понятия не имела, что Карисса появится на той вечеринке. Черт, да она, наверное, даже не подозревала о существовании Кариссы.
Эйнсли пожимает плечами.
— Я думаю, это потому, что эта девушка — ходячее, говорящее напоминание о том, что Бентли считает своей самой большой ошибкой. Он, вероятно, думал, что никогда больше не увидит ее лица, и его это вполне устраивало.
Я прикрываю рот рукой.
— О, Боже. Бедный Бент.
Эйнсли фыркает.
— Если ты собираешься кого-то жалеть, не оставляй без внимания Сидни Каррингтон. Потому что у меня такое чувство, что Бентли не очень хорошо с этим справится.
О, черт. Я просто могу себе представить. Я уже несколько раз была свидетелем злобного поведения Бентли, и я бы не хотела оказаться на его стороне. Судя по его реакции, я бы сказала, что он склоняется в этом направлении.
— Черт, — бормочу я.
— Да… — Эйнсли соглашается. — Как будто сейчас начнется дерьмовое шоу. Полагаю, это был лишь вопрос времени, когда драма снова разгорится. Это же Виндзор, в конце концов.
Прекрасно. Как раз то, что нам всем нужно: Больше драмы.
Эпилог
Жас
— Алло?
— Здравствуйте. Это Жасмин Каллахан?
— Это она, — во всяком случае, пока мое имя не сменят. — Кто звонит?
— Меня зовут Брайант Джейкоби. Ваш отец нанял меня для управления имуществом. Он попросил меня связаться с вами в случае его смерти.
— О, — я нахмурилась в замешательстве. Я думал, что федералы конфисковали все активы Чарльза. — Что я могу сделать для вас, мистер Джейкоби?
Он прочищает горло.
— Да… мне нужно, чтобы вы пришли в офис в самое ближайшее время, чтобы подписать некоторые бумаги.
Теперь я действительно озадачена
— Какие бумаги?
Кингстон входит через парадную дверь, пока я мечусь по гостиной.
— С кем ты разговариваешь? — произносит он одними губами.
— Извините, мистер Джекоби, не могли бы вы подождать минутку?
— Да, конечно.
Я нажимаю кнопку отключения звука на своем телефоне, чтобы ответить на вопрос Кингстона.
— Адвокат Чарльза. Он сказал, что я должна подписать некоторые бумаги по наследству.
Кингстон выглядит таким же озадаченным, как и я.
— Включи громкую связь.
Я отключаю звук и нажимаю кнопку громкой связи, пока мы с Кингстоном садимся на диван.
— Хорошо, я вернулась. Итак, что вы говорили о каких-то бумагах?
— Для наследства, — повторяет он. — Чтобы перечислить вам деньги, мне нужна ваша подпись на нескольких документах.
Я щипаю себя за переносицу.
— Мистер Джекоби, я буду откровенна. Я понятия не имею, о чем вы говорите. Полагаю, вы слышали о проступках моего отца до его смерти?
— Ну… да, конечно, — бормочет он.
— Тогда, возможно, вы сможете понять мое замешательство. Насколько я понимаю, все активы Чарльза Каллахана были заморожены до тех пор, пока они не выяснят, какие средства были приобретены законным путем — если таковые имеются — и пока не будет произведена реституция.
— Да, это верно. Но я имею в виду не его имущество, мисс Каллахан. Я имею в виду имущество вашей матери. Махалия Ривьера была вашей матерью, не так ли?
— Да… — я растягиваю слово. — Но у нее не было никаких активов. Я была совладельцем ее единственного банковского счета, и на момент смерти на ее счету было менее ста долларов.
Мистер Джейкоби прочищает горло, на этот раз немного громче.
— Мисс Каллахан, я думаю, вы ошибаетесь. Ваша мать — единственный владелец нескольких крупных инвестиционных счетов, и она указала вас в качестве единственного бенефициара этих счетов. В совокупности ее имущество оценивается в двести шестьдесят два миллиона долларов, плюс-минус.
— Что?! — теперь настала моя очередь брызгать слюной. — Как это возможно?
Глаза Кингстона расширяются.
— Мистер Джейкоби, меня зовут Кингстон Дэвенпорт. Я сижу здесь с Жас… э-э, Жасмин. Могу я задать вам несколько вопросов?
— Мисс Каллахан, можно ли свободно говорить в присутствии мистера Девенпорта? — спрашивает он.
— Да, все, что угодно, — подтверждаю я.
— В таком случае… пожалуйста, продолжайте, мистер Дэвенпорт.
— Когда первоначально были открыты эти инвестиционные счета?
Похоже, что адвокат перелистывает какие-то бумаги.
— В течение двух лет, примерно шестнадцать-восемнадцать лет назад. Каждый из них был открыт ровно на десять миллионов долларов и с тех пор значительно вырос.
— Подождите еще раз, пожалуйста, — Кингстон нажимает кнопку отключения звука и поворачивается ко мне. — Он скрывал активы на ее имя. Если она и подписала что-либо для открытия этих счетов, то это могло быть под принуждением, или она не знала, что подписывает. Если бы она не знала о существовании этих счетов, Чарльз все равно имел бы полный доступ к ним, чтобы делать все, что ему заблагорассудится, если только он делал это онлайн, — Кингстон включает звук. — Можете ли вы сказать нам, были ли добавлены какие-либо средства за эти годы?
— Да. Было много случаев. У меня есть квартальные отчеты за последние семь лет. Вы можете ознакомиться с ними, когда придете подписать соответствующие бумаги.
— Мистер Джекоби, мне придется вам перезвонить.
— Но…
Я завершаю звонок, прежде чем он успевает закончить свое предложение.
— Это кровавые деньги, Кингстон. Я не хочу иметь с ними ничего общего. Почему он оставил эти деньги мне?
