Измена. Сохрани меня (СИ) - Таран Яна

— Помни, подруга, всегда помни. Дети тебе спасибо не скажут за папу, если будут расти и видеть тебя несчастной. Но если ты встретишь человека, который не будет гасить свет в твоих глазах, который будет делать тебя счастливой, это другой разговор. Поэтому если это тот самый, не бойся своих чувств. А если нет… тоже ничего не бойся.

Если бы только Даша знала, о ком идет речь. Она только что разделила ровно пополам плюсы и минусы Вадима на чаше весов. Я не знаю, смогу ли быть снова счастлива с Вадимом. Для этого я должна его по-настоящему простить.

— И знаешь, что еще скажу, — прищуривается подруга. — Я вижу, как ты изменилась. И быть может, это был жестокий урок, но он сделал тебя на голову выше. Я верю, что у тебя все получится. Потому что именно сейчас твои глаза горят. Я такой тебя знаю, и уж прости, ты действительно словно о себе забыла, погрузившись в быт. Но я вижу, что это изменилось. Делай то, что чувствуешь. А мне потом расскажешь, — Шумова добавляет последнюю фразу весело, она смеется, пытаясь разрядить атмосферу.

Подруга явно считает, что я боюсь окунуться в новые отношения, именно поэтому такими словами подбадривает.

— Спасибо, Даша, но у меня все хоро…

Вдруг замираю. Еще мгновение, и по спине ползет холод, а к горлу подкатывает ком. Я не могу закончить фразу, потому что замечаю, как в ресторан входит мужчина и женщина. С ними ребенок. Они ведут его за руки, а он радостно подпрыгивает, держа в ладонях руки родителей, и что-то им рассказывает.

— Лизка, что с тобой, — доносится испуганный голос Дашки сквозь многотонный гул в голове. — Ты говорила, что у тебя все… Ах ты ж, черт. Вот козел, еще и с ней пришел… Надо же было им все испортить. Так хорошо сидели.

Видимо, Шумова замечает причину моего паралича. Замечает нас и Злата. На короткий миг замирает, а потом слегка приподнимает уголки губ. Ей сегодня улыбается удача.

Сам Вадим меня не видит. Он вдруг присаживается на корточки перед Федей и что-то спрашивает, а получив ответ от мальчишки, подзывает официанта. Занимают эти трое дальний столик, но это не мешает мне с жадностью следить за каждым их движением. Соколовский сейчас ко мне спиной. А вот Исакова меня по-прежнему видит.

Но теперь не улыбается.

Федя берет телефон у Вадима и о чем-то просит, тот же, помешкав кивает, а вскоре Злата отводит руку с телефоном Вадима в руках.

Они делают селфи.

Втроем.

Добрые пятничные посиделки. Семейные.

А чего ты ожидала, Лиза?

Вадим тебя предупредил, что это случится.

Я наивно решила, что он нас выбрал, а Соколовский всего лишь сумел совместить мероприятия, перенеся ужин со Златой с субботы на пятницу. Да, он не соврал. И черт возьми, поступил логично и по отношению к Феде правильно. Но внутри все равно свербит.

Вдруг очень ясно понимаю, что все изменилось. Это осознание намного сильнее, чем тем вечером, когда Федя позвонил Вадиму. И хоть уже тогда понимала, мир никогда не будет прежним. Но сейчас, видя своими глазами этих троих, все ощущается острее. За дальним столиком расположилось слишком явное напоминание о лжи в прошлом.

Борясь с тошнотой, резко поднимаюсь и направляюсь в сторону туалетов.

Дашке ничего не говорю.

Вообще не до нее.

Умываюсь ледяной водой, пока не прихожу в себя, и гул в ушах не утихает.

Ничего нового не произошло, Лиза. На этот раз тебя никто не обманывает.

Но от этого понимания ни черта не легче. Я бью ладонями по раковине, брызги воды разлетаются в стороны, зажмуриваюсь. И глубоко дышу.

А потом слышу, как в санузел открывается дверь. Стук каблуков все ближе, вошедший останавливается недалеко от меня, а я поднимаю глаза на зеркало.

И почти вздрагиваю, когда встречаюсь взглядом со Златой. У нее мрачные, ненавидящие меня глаза. На губах полуулыбка.

— Как тебе второстепенная роль, подруга? — усмехается она.

Глава 50

Я резко оборачиваюсь:

— Понятия не имею, — смотрю прямо, Злата прищуривается. — Как-то не приходилось быть второй. Расскажешь?

Лицо Исаковой идет пятнами, она явно не ожидает от меня такого ответа.

— Как всегда, дальше своего носа не видишь, — все еще пытается удержать мнимую победу в руках.

— Это ведь не я много лет выжидала удобного случая, завидуя. Это не я молчала, зная, что у меня нет шансов. Не я притворялась подругой. Это не я, — делаю паузу и шагаю, понижая тон. — Не я унижалась перед мужчиной, понимая, что для него это всего лишь мимолетная интрижка.

Мой голос звучит ровно, я сама удивляюсь тому, что мне удается держаться. Внутри вскрывает раны торнадо, но снаружи ледяная пустыня. Пережитая боль словно щитом укрывает от нападок бывшей подруги.

Исакова на это лишь мрачнеет, я вижу, как ее цепляет каждое мое слово. Но это и не я пошла за ней в туалет с целью насладиться надуманным превосходством.

— Важен результат, — отвечает Злата сквозь зубы. — Вадим сейчас со мной. И моим сыном. С нашим с ним сыном. Понятно?

— Раз у вас все так замечательно, почему ты здесь, Злата? Результат не тот, на который рассчитывала?

— Со мной ему было хорошо! Вот, на что я рассчитывала. У него была возможность меня остановить, но он не стал. И я найду способ, как повторить, поверь.

— Тогда тебе нужно с ним говорить, а не со мной.

— Храбришься, — она качает головой. Взгляд по-прежнему ненавидящий, но в глазах появляется растерянность. — Но ему не нужна такая, как ты. У нас с ним может быть семья! Он это обязательно поймет. Я все для этого сделаю.

— Удачи.

Я усмехаюсь, преодолевая возникающую в груди горечь. Она расползается по венам стремительно, сдерживаю ее, не даю прорваться. С вызовом обхожу Злату и направляюсь к выходу. Но не успеваю дойти до двери, когда в спину летит отчаянное:

— Он тебе никогда не был нужен. Это ты берешь чужое. Он был мой, пока не появилась ты. Ты все испортила! Всегда все портишь, Лиза. Он изменил тебе, потому что ты не ценишь, что имеешь. Ты и своих собственных детей едва не лишилась!

Все-таки останавливаюсь. И резко оборачиваюсь:

— А это не твое дело.

Исакова приподнимает уголки губ. Я же замираю от внезапно пришедшей в голову мысли. Откуда бы Злате знать, что произошло, не Вадим же ей рассказал. Исключено. Черт.

— Это была ты?.. Ты все подстроила?

Я вычеркнула Злату из списка подозреваемых по одной простой причине. Ей не нужны мои дети. А ведь Алла, менеджер, которая вела проект до меня, говорила, что прошлый посредник от заказчика сменился, потому что девушка в больницу угодила. Значит, речь шла про Злату? Не понимаю, чего она добивалась.

— Зачем тебе это?

Исакова улыбку убирает, но смотрит, взгляд не отводя. У меня мороз по коже проходит, когда я вспоминаю тот ужас и крики детей. Когда я считала, что их могут отобрать. Но в этом случае, дети бы остались с Вадимом. Разве это выгодно Исаковой?

— Чтобы ты уехала, — выплевывает она зло. — Чтобы забрала своих чертовых детей и свалила из города.

Мои руки сжимаются в кулаки, я подаюсь вперед, а Злата не унимается:

— Припугнуть хотела, но тебе, как всегда, повезло. Почему тебе всегда везет? — нервно усмехается, продолжая выплескивать ярость. — Что ты сделала для того, чтобы иметь то, что имеешь? Ты же никто. Сама по себе, кто ты? Ничтожество. Что они все в тебе находят? Сначала Вадим голову потерял. Теперь Руслан свихнулся на тебе, выставил меня из фирмы. Лишил работы, перекрыл доступ к активам. А он мой брат, хоть и не родной. И все, ради кого? Ради кого, он все это сделал? Ради тебя, которая нос воротит. Как обычно. Королева! Я, как всегда, снова везде прогрызаю себе путь сама. Ты права, мне приходится унижаться. А тебе все на блюдечке подносят. Ты сама-то хоть знаешь, что тебе нужно? Ненавижу тебя! Ненавижу!

Глаза Исаковой горят недобрым блеском, щеки пылают, мгновение, и Злата бросается на меня, я едва успеваю вцепиться ей в руки, не давая сомкнуть их у моей шеи.