Я не могла представить свою жизнь без них.
— Ой-ой! Слезы, тревога! — воскликнула Келси. — Блисс становится сентиментальной!
Я вытерла глаза, и, к моему стыду, она была права.
— Заткнись! Просто я люблю вас, ребята, понятно?
Меня обняла рука Келси, затем Расти, потом Кейда, а потом я уже сбилась со счета.
— Хватит вести себя так, словно впереди нас не ждет еще целый месяц вместе. Не знаю, как вы, ребята, но у меня гигантский список того, что еще нужно успеть сделать в колледже, и вы должны мне помочь его выполнить. Начнем с того, что хорошенько наберемся в последний вечер премьеры. Так что, поехали, — произнес Расти.
Я ела и пила, слушая различные истории и разговоры вокруг себя и впитывая их. Жизнь была хороша, и я могла сделать ее даже лучше.
Когда ужин подошел к концу, попрощаться оказалось сложнее, чем я предполагала. Вовсе не из-за того, что я собиралась сделать этой ночью, нет, насчет этого я была совершенно уверена, а потому, что не хотела покидать своих друзей. Смешно — заранее скучать по людям, которых ты еще не покидаешь, но именно это я и чувствовала сейчас.
Всю дорогу домой меня не покидало легкое чувство грусти. Но оно постепенно исчезало по мере того, как я приближалась к дому. Я не отправила Гаррику сообщение о том, что уже в пути, как обещала, так как мне нужно было немного времени, чтобы подготовиться.
Я быстро приняла душ и оставила волосы сушиться распущенными, чтобы они завились, потому что Гаррику это нравилось. Это напомнило мне о той ночи в клубе, и от одного лишь воспоминания мое сердце забилось быстрее.
В глубине шкафа я отыскала пакет «Виктория Сикрет», в котором хранилось белье, купленное специально для этой ночи. Я натянула его, пытаясь снова представить мысли Гаррика при виде меня.
Глядя в зеркало, я почувствовал себя сексуальной, как он всегда и говорил мне. Я снова надела платье, не желая пока расставаться с впечатлениями от спектакля, прибралась в комнате, убедилась, что в тумбочке есть презервативы, и села на кровать.
Я собиралась сделать это.
Я действительно собиралась сделать это.
Я собиралась заняться сексом с Гарриком… сегодня ночью.
У меня в груди что-то закипело. Сначала я подумала, что это все нервы, но потом узнала его. Это было то же чувство, что я ощутила, когда впервые узнала, что выбрана на роль Федры, а затем снова, когда спектакль прошел удачно. Это было нечто большее, чем волнение, гораздо лучше.
Поскольку я могла, то вскочила на кровать и подпрыгнула. Это оказалось приятно, поэтому я сделала это снова. Я взмахнула руками, так как это казалось правильным, а потом, закрыв лицо руками, издала самый тихий крик, какой могла.
— Что ты делаешь?
У края моей постели стоял Гаррик, у него на лице расплылась веселая ухмылка. Я пискнула и плюхнулась обратно на кровать.
— Что ты здесь делаешь? — удивилась я.
— Увидел на улице твою машину, поэтому решил зайти. Не думал, что ты уже начала вечеринку без меня. Я так понимаю, это означает твою радость по поводу того, как сегодня вечером прошел спектакль?
Я спрыгнула с кровати, как можно изящнее (то есть абсолютно никакой грациозности). Я должна была предвидеть что-то подобное. Казалось, что я была не в состоянии находиться с Гарриком в интимном положении, не сделав что-нибудь в высшей степени смущающее. По крайней мере, на этот раз все произошло в самом начале.
— Спектакль был отличным, но я рада оказаться дома.
Я положила руку ему на грудь, и он сжал меня в объятиях.
— Ты была великолепна сегодня и теперь в полном моем распоряжении.
Я совершенно не думала о том, как лучше затронуть тему того, что хотела сделать сегодня. Я подумала о нижнем белье, презервативах и возможной боли, но не очень-то о разговоре, вроде: «Эй, я готова заняться сексом».
То есть, он же мужчина, поэтому я очень сомневалась, что ему будет важно, как я скажу ему это, но все же… Мне хотелось, чтобы все было правильно.
— Как прошло празднование? — поинтересовался он.
— Хорошо, очень хорошо. Я буду скучать по ним всем, когда мы выпустимся. Немного безумно думать, что это произойдет уже через месяц.
— Один месяц.
Он улыбнулся и наклонился ко мне для поцелуя.
Думаю, он рассчитывал на быстрый поцелуй, но в этом вопросе я просто не дала ему выбора. Я обвила его шею руками, чтобы удержать его голову на уровне моего лица, и решительно прижалась губами к его губам. Он тихонько промурлыкал, и мои губы затрепетали.
Его руки обвились кольцом вокруг меня, но мне хотелось гораздо большего. Я хотела, чтобы он трогал меня везде.
Когда он слишком увлекся объятиями, я приоткрыла рот и обвела языком контур его губ. Он позволил мне проникнуть внутрь, и вкус его, как всегда, был потрясающим. С каждым прикосновением его языка к моему я чувствовала все большую уверенность.
Я провела руками вниз по его шее и скользнула ладонью под рубашку, прижимая кончики пальцев к его спине. Его же руки по-прежнему оставались в безопасных местах, на моих ребрах и шее, но я чувствовала, как они подрагивают и напрягаются от моих прикосновений к его коже.
Он продолжал целовать меня… медленно, безопасно.
Я запустила под рубашку другую руку, проведя ладонью по кубикам его пресса, вверх до груди. Я надеялась, что он поймет намек и переместит свою собственную руку соответственно.
Но он этого не сделал.
Расстроенная я слегка подтолкнула его к постели, пока та не уперлась ему в колени, а потом толкнула его. Он опустился на кровать, и я, не теряя времени, забралась к нему на колени, прижавшись к нему так же, как в ту первую ночь, когда мы чуть не занялись сексом.
— Блисс, — прошептал он. Это прозвучало почти как предупреждение, но не совсем.
Вероятно, мне следовало сказать ему, чего мне хотелось, но то, как он целовал меня или, вернее, как не целовал, вызывало во мне неуверенность и отчаяние. Он все еще хотел меня. Так я себе говорила. И верила в это. По большей части. Мне просто требовалось небольшое подтверждение.
Я слегка отстранилась в ожидании, когда он откроет глаза и посмотрит на меня. Его взгляд, встретившийся с моим, был все еще слишком ясным и сосредоточенным. Я опустила руки и взялась за подол своего платья. Из его горла вырвался стон, когда я потянула платье вверх, но не остановилась, пока не стянула его через голову. Он упорно смотрел мне в глаза, но когда я подалась вперед, слегка задев его грудь своей, он опустил взгляд ниже.
Его вздох был именно таким, как я рассчитывала.
Черный бюстгальтер без бретелек сидел очень тесно, вероятно, создавая, самую лучшую ложбинку между грудей, какая у меня когда-либо была или будет. А трусики, ну, их едва ли можно было так назвать.
