Единственным светлым пятном в этот мрачный период было то, что она помогала устроить счастье Тодда и Хизер. Через три дня после ее разрыва с Эшем Тодд вышел из госпиталя, и ей пришлось приложить немало усилий, чтобы найти для них подходящую квартиру и нанять экономку.
После этого Рейн присутствовала в церкви в качестве свидетельницы на бракосочетании Тодда и Хизер. Церемония была весьма трогательной, и ее брат никогда еще не выглядел таким счастливым. На мгновение она испытала острый укол ревности, видя, с какой любовью молодожены смотрят друг на друга.
А спустя две недели Тодд позвонил ей рано утром и с гордостью сообщил, что он счастливый отец малышки весом в семь фунтов и четыре унции.
Рейн отдавала теперь все свое внимание и любовь новой семье, что помогало ей заполнить леденящую пустоту в душе. И еще она приучила себя периодически наносить им визиты, чтобы хоть один день не думать об Эше.
Так было до сегодняшнего дня.
И вдруг он внезапно снова завладел всеми ее мыслями. Стоило ей услышать его имя, как у нее начинало щемить в груди…
Выплакавшись, Рейн поднялась с постели, надела халат, подошла к балконной двери и распахнула ее. Ночь была сырой и холодной. Не обращая внимания на холод, она вышла во двор и подняла к небу заплаканное лицо.
«Пойми, так не может больше продолжаться! Забудь о нем. Живи своей жизнью. Не надо больше слез, не надо себя жалеть!»
В самом деле, разве она не имеет все, что нужно для счастья? Она здорова, у нее есть семья, работа, друзья. И она не беременна. А боль и тоска для нее не внове. Она избавилась от этого в прошлом, сможет избавиться и теперь… А сможет ли?
– Ты выглядишь восхитительно, моя дорогая.
– Ты и правда так думаешь? – удивленно спросила Рейн и улыбнулась Россу.
– Надеюсь, ты не напрашиваешься на комплимент?
Рейн вспыхнула, но, увидев озорной блеск в его глазах, решила продолжить игру.
– Теперь, когда ты об этом догадался, признаюсь, что напрашивалась, – беспечным тоном произнесла она. Потом, вздохнув, пожаловалась: – Последние два дня были сущим адом, и я не удивилась бы, если бы выглядела так, словно меня переехал товарный поезд. – Она засмеялась. – И между прочим, именно так я себя и чувствую.
– Значит, ты меня одурачила. – Росс подошел ближе. – Если бы не синяки под глазами… – Он осторожно дотронулся пальцем до ее щеки. Рейн напряглась, чтобы не отшатнуться. Росс заметил ее напряженность, но тон его остался прежним. – Ты бы выглядела очаровательно.
– Как тебе мое платье?
– Восхитительно! Если не ошибаюсь, это одна из твоих моделей? Я помню, ты показывала мне эскизы.
Рейн стала медленно поворачиваться, чтобы он мог оценить достоинства модели. Платье отличалось простотой, которая никогда не выходит из моды: лиф в обтяжку, широкая развевающаяся юбка и пышные рукава…
Но каким бы элегантным ни было платье, Росса больше привлекала сама Рейн. Глаза ее загадочно поблескивали, лицо окрасил румянец, когда она изучала свое отражение в зеркале. Росс вглядывался в тонкие черты ее лица, которые в последнее время часто омрачала озабоченность или грусть. Он с трудом подавил в себе желание заключить ее в объятия и сказать, что любит ее. Но вместо этого он произнес:
– Ты наденешь его завтра в честь открытия магазина?
Рейн замерла.
– Ты считаешь, что я должна его надеть?
– Уверен. И это позор, что другие твои модели не висят на вешалках.
– Ну, мне хватает и того, что висит в бутике. Я буду постепенно пополнять ассортимент своими моделями. Уверена, что это привлечет новых покупателей. – Ее глаза вдруг погасли.
Росс не стал притворяться, что не заметил этого.
– Рейн, – мягко проговорил он, – скажи, что тебя беспокоит. Я знаю, ты прошла через трудные испытания, я имею в виду историю с Тоддом, у тебя были проблемы с открытием бутика, но, мне кажется, есть что-то еще. – Он помолчал, внимательно глядя на нее. – Я не хочу вторгаться в твою личную жизнь, но если я могу что-нибудь сделать для тебя… – Он замолчал. – Если это деньги, то ты всегда…
Рейн энергично покачала головой, и Росс не стал заканчивать фразу.
– Ладно, но ты ведь знаешь, какие чувства я испытываю к тебе…
Рейн остановилась перед ним, мило улыбнулась и положила ладонь на его руку.
– Я знаю и ценю твою дружбу и заботу.
Неожиданно Росс наклонился и поцеловал ее в щеку, затем приподнял ей подбородок, вынудив Рейн посмотреть ему в глаза.
– Я всегда знал, что ты меня не любишь, но лелеял надежду. До последнего времени. Но больше я не собираюсь быть мучеником или страдающим неудачником.
Рейн отвернулась. «Он знает, – сказала она себе. – Я не смогла его обмануть. О Господи, неужто весь мир знает, как я страдаю?»
– Я заподозрил, что появился кто-то еще, после того, как ты вернулась домой. Так что я больше не питаю иллюзий. – Росс сжал ей руку. – Однако помни, если понадоблюсь, я прибегу на помочь. Но только как друг, – поспешил он добавить.
– Спасибо, – прошептала Рейн и обняла его.
Спустя несколько мгновений голос Росса сделался спокойным и ровным.
– Что, если я приглашу тебя завтра на обед, чтобы отпраздновать столь знаменательный день? Я знаю, что завтра на вечер планируется праздник, но мы можем начать раньше.
– Спасибо, однако – нет, – мягко произнесла она. Я страшно устала, а завтра будет дьявольски трудный день. Я думаю, что после всего этого я отправлюсь домой отмокать в горячей ванне, а потом лягу пораньше спать.
– Ну что же, я огорчен, но все понимаю. – Затем, подмигнув ей, направился к выходу. – Желаю успеха завтра, – добавил он, закрывая за собой дверь.
Хотя Рейн в какой-то степени сумела спрятать мысли об Эше под замок, иногда бывали такие минуты, когда ей хотелось уткнуться в подушку и рыдать, пока хватит слез. И сегодня как раз был такой момент.
Физические упражнения – вот что ей поможет. Она быстро облачилась в тренировочный костюм и опустилась на ковер.
Едва Рейн сделала первое упражнение, как раздался звонок в дверь.
– Черт бы их всех побрал! – ругалась она, поднимаясь с пола. Чертыхаясь, она подскочила к двери и распахнула ее.
– Элис!
– Привет, Рейн! – негромко произнесла Элис Макадамс, улыбаясь.
Посмотрев повнимательнее на Элис, Рейн ужаснулась. Ничего не осталось от той пышнотелой женщины, с которой она познакомилась на том злополучном пикнике. Она похудела так, что остались лишь кожа да кости, а на лице появились преждевременные морщины. И только глаза ее были такими же: теплыми и доброжелательными, только очень грустными.
Увиденное настолько ошеломило Рейн, что она не сразу сообразила, что стоит в дверях и удивленно пялится на гостью.
