— Это точно, к тому же Лешка теперь никуда не спешит, все внимательно слушает.
— Приходится слушать, куда ж от вас денешься? — улыбнулся Алеша.
— А вы в порт не торопитесь? Я бы посидела с Алексеем. Говорите, не стесняйтесь!
— Да мы вроде не торопимся… — замялся Женя, которому не хотелось уходить.
— Нет, мы и правда уже засиделись, да и Лешку утомили. Ты, Алексей, поправляйся, выздоравливай, нам в море без тебя скучно, — засобирался Сан Саныч, понимая, что Таисию не пересидишь, а при ней не побеседуешь.
— Может, еще посидите? — расстроился Алеша.
Но Сан Саныч бросил выразительный взгляд на Таисию и сказал:
— Нет, Алексей, мы лучше как-нибудь в другой раз зайдем.
— Алешка, ты тут, главное, не раскисай. Вот увидишь, мы с тобой еще выйдем в море! — стал прощаться Женя, понимая, что придется уйти.
— Ладно, увидимся! Сан Саныч, до встречи! — Алеша помахал друзьям рукой, и они ушли.
— Ну, как ты, Алеша? Как себя чувствуешь? Может, тебе нужно чего? — устроившись поудобнее, спросила Таисия.
— Да нет, спасибо, ничего не надо. А чувствую я себя уже хорошо. Похоже, дело на поправку идет. А где Катя? — спросил Алеша.
— Катя вся в предсвадебных хлопотах. Ты же знаешь ее, если она что задумала, то будет делать это до победного. Сейчас вот с прессой встречается.
— Вот за это я Катю и люблю! — Алеша даже заулыбался. — Такой характер боевой не у всякого мужчины бывает.
— Да, Катерина у нас такая. С этой свадьбой и сама уже из сил выбилась, и нас замотала: то одно не так, то другое, суета, споры… — Таисия готовилась к тому главному, что хотела сказать.
— Да, одной ей, конечно, тяжело, но думаю, что Катя справится. Она отличный организатор, она…
Но Таисия его остановила:
— Леша, я как раз о свадьбе хочу с тобой поговорить.
— Я понимаю, Таисия Андреевна, вы переживаете, как мы будем жить дальше. Но для меня Катя — это все! — Алеша даже зажмурился. — Здесь, в больнице, я это особенно хорошо понял. Вот увидите, я поправлюсь и буду достойным мужем.
— Поправишься? А тебе разве Павел Федорович еще не сказал…
— Что? Чего он мне не сказал?
— …что ты больше никогда не сможешь ходить?
— Как не смогу?! — выдохнул Алексей.
— Значит, тебе ничего не сказали?! — неискренне удивилась Таисия. — Прости, я не знала. Мне очень жаль, что именно я принесла тебе эту ужасную весть.
— Не мучайтесь! Кто-то должен был проговориться первым. Получилось, что вы. Наверное, это лучше, чем если бы сказала мама.
— Леша, я все понимаю. Сейчас не время и не место. Но раз уж ты все знаешь, нам нужно серьезно с тобой поговорить.
— О чем?
— О Кате, конечно. Как ей об этом рассказать? Она ведь только и говорит о том, как ты поправишься и снова ее на руках носить будешь. Ей ведь это так нравилось. А теперь?
— Да, ей это очень нравилось… Я сам поговорю с Катей, Таисия Андреевна, — пообещал Леша.
— Что же ты ей скажешь? Сам видишь, ты же теперь не то что в море, из дома сам выйти не сможешь. А у нее все еще впереди. Может, не нужно свадьбы?.. — Голос Таисии звучал тихо и вкрадчиво.
Но Алеша не мог сейчас принимать какие-то решения.
— Я очень устал. Извините. Я не могу сейчас говорить. Мне нужно побыть одному.
— Конечно, Леша, конечно, — засуетилась Таисия. — Но ты подумай о том, что я сказала. И постарайся меня понять.
После больницы Таисия пришла домой и стала делиться с мужем новостями.
— Я была у Леши. Знаешь, больницы производят такое тягостное впечатление, не дай бог туда попасть.
— Это точно. Ну, а как Алексей? Какие новости? Ему стало лучше после процедур?
— Нет. Новости ужасные. Все очень плохо.
— Тая, не тяни! — поторопил ее Буравин.
— Врач мне сказал, что Алеша никогда не будет ходить. Надежды на выздоровление больше нет.
— Не надо раньше времени хоронить парня. Надежда есть всегда, — возразил Буравин.
— Все еще надеешься с Полиной породниться? — ядовито спросила Таисия.
— Я же тебе говорил, что эта тема закрыта!
— Хорошо, хорошо. Давай откроем другую. Как мы сообщим Кате об Алеше, ты подумал? Кто это скажет? Она ведь так надеется, что он поправится.
— Я с ней поговорю!
— Ну, ты так ты! Договорились, — облегченно вздохнула Таисия.
* * *
Маша, догнав врача, сказала ему:
— Павел Федорович, у меня очень важный разговор.
— Что-то случилось? Чем ты так озабочена?
— Нет, ничего не случилось, но может случиться. Мне нужна ваша помощь. Точнее, участие или содействие — даже не знаю, как правильней сказать.
— Хорошо, чем я могу помочь?
— Я должна ухаживать за Алешей, — твердо сказала Маша.
— Нет, Маша! Прости, я не. могу тебе этого разрешить. Ты же знаешь, его родственники против.
— Мне очень жаль, что так все получилось, но поверьте, я ни при чем. Просто эта девушка по-своему все истолковала. Поверьте, у меня даже в мыслях ничего не было.
— Маша, я готов поверить, но твоя настойчивость настораживает уже и меня. Почему ты так хочешь ухаживать за Самойловым?
— Медицина вряд ли такие вещи может объяснить, но я чувствую, что нужна ему, а главное, у меня есть ощущение, что я смогу ему помочь.
— Маша, из-за этого больного у тебя уже были неприятности. Если я тебя допущу к нему в палату, они будут и у меня. И потом, что это за ощущение?
— Понимаете, я чувствую этого человека. Я чувствую его боль, его переживания. И я уверена, что ему лучше, когда я рядом с ним.
— Я вижу, что на здоровье больного влияют не только лекарства, но и твое присутствие. Это трудно понять даже мне. А родственники Алексея считают тебя шарлатанкой.
— Павел Федорович, ну зачем вы так?!
— Затем, Маша, что я врач, а не оккультист и не колдун! Нельзя доказать, что ты не обманываешь…
— Поверьте, я и не думала никого обманывать! Я ведь пришла на место аварии потому, что почувствовала, что Алеше очень больно. И в палату во время лечения поэтому вернулась.
— И многих людей ты так чувствуешь? — заинтересованно спросил врач.
— Раньше только бабушку, а теперь вот и Алешу.
— Вот что, Маша. Извини, но ты этими рассказами никого не убедишь. Пойми, у тебя есть только один способ вновь попасть к Алеше.
— Какой, Павел Федорович?
— Ты должна получить разрешение его близких, и в первую очередь Кати. Но мой тебе совет: не говори ей, что ты чувствуешь боль и переживания ее жениха. А то случится новый скандал.
— Я разговаривала с отцом Кати. Он обещал поговорить с ней, чтобы она не запрещала мне ухаживать за Алексеем.
— Отлично, но этого недостаточно. Маша, я повторяю, есть только один способ: договориться с самой Катей.
