В моей квартире было прибрано, а некоторые вещи лежали не на своих местах, но мне было все равно. Я не могла думать о том, кто и когда здесь мог находиться. Я прошла в свою спальню и, не разбирая постель, просто упала в нее и моментально заснула.
Я приняла для себя непростое решение уехать на какое-то время из города. Нужно было привести мысли в порядок. На работе я написала заявление на увольнение и, отработав, положенные две недели, распрощалась с начальницей.
– Линочка, дорогая, возвращайся в любое время, – Анна Львовна ласково обняла меня за плечи, – я всегда найду для тебя местечко. Вероятно, случилось что-то неприятное, раз ты решила так кардинально все изменить в своей жизни.
– Большое спасибо Вам за все, – я искренне улыбнулась. – Лучшего руководителя просто не найти. Да, по личным обстоятельствам я на время покидаю столицу. Но буду иметь ввиду, что место ждет меня.
Мы обнялись на прощание, и я вышла из издательства с легкой ноткой грусти в сердце. Завела свою малышку и направилась к родителям. Они полностью поддержали меня, да и к тому же знали, что спорить было просто бесполезно. О Тимуре я им так и не рассказала. Не смогла. Еще не отболело. Хотя за это время я поняла, что на самом деле так будет лучше, правильнее. Мы с Тимуром причинили друг другу слишком много боли своим враньем, резкими и неприятными словами, которые выворачивали душу наизнанку. А теперь я, наконец, почувствовала, что могу вздохнуть спокойно, ведь Тимур больше не появится в моей жизни. Мы перелистнули главу этой книги и пошли дальше каждый своей дорогой.
Я много времени проводила с Русланом на занятиях, мы болтали ни о чем и обо всем, смеялись и после каждой встречи он провожал меня до дома. Это выглядело очень мило. Он ехал на своей машине, а я на своей. Иногда, когда дорога была пуста, а мы стояли на перекресте в ожидании зеленого сигнала светофора, Руслан соревновался со мной, кто вырвется вперед. Я была уверена, что мужчина поддавался мне, поскольку почти в каждом заезде победу одерживала я. Мне было так легко с ним. Я ощущала себя настолько непринужденно, словно тот булыжник, который столько лет лежал на сердце, наконец-то свалился.
– Дочка, твоя тетк как только услышала, что ты решила на какое-то время переехать к ним в деревню, так обрадовалась, – сказала мама, когда я вошла к ним в дом. – Говорит, мол, давно пора. У них там хорошо, воздух свежий, солнышко. Тем более, дел невпроворот, и помощница ей сейчас совсем не помешает. Твои двоюродные брат с сестрой давно укатили за границу, вот и некому помочь, сама знаешь.
– Да, мамочка, я очень рада, что могу быть полезной, – улыбнулась я.
Старшая сестра мамы тетя Маша проживала почти в тысячи километров от столицы. Она успешно вела фермерское хозяйство в деревне. Как бы мама с отцом ни старались, переманить в город ее никак не могли. После смерти мужа, моя тетя осталась совсем одна. Но взяв себя в руки, она приняла все обязанности, которыми занимался дядя Леша. Надо сказать, получалось у нее очень успешно. Ферма приносила хороший доход, а сама Мария Анатольевна была счастлива жить в месте, где прекрасный воздух и неплохая по сравнению с городом экология.
– Ладно, мам, пап, поеду я, – я стояла на пороге родительского дома, прощаясь со своими родными. Папа поджал губы, а мама тихонько всхлипнула. – Да вы чего? Я ж не в другую страну переезжаю. И это на время. И не так далеко, можете на выходных навещать.
– Иди, обниму тебя, моя хорошая, – мама прижала меня так крепко, что закружилась голова.
– Ой, мамуль, голова что-то закружилась, – я отстранилась, пытаясь понять, что со мной происходит. Все резко поплыло перед глазами, и я медленно скатилась по стенке. Папа подхватил меня, не давая упасть.
– Дочка, – встревоженно воскликнула мама и опустилась рядом со мной на пол, дотронулась до моего лба, проверяя наличие температуры. – Алина, Алина, ты слышишь меня?
– Слышу, мам, – тихим голосом сказала я. – Пап, принеси, пожалуйста, воды.
Отец быстрым шагом направился в кухню, а мама обеспокоенно смотрела на меня, гладя по волосам.
– Мам, это все стресс. В последнее время я нервничала больше, чем это допустимо, да и ко всему прочему я плохо питаюсь и…, – договорить я не успела, меня резко затошнило, и я сломя голову понеслась в туалет.
Ополоснув лицо водой, я взглянула на себя в зеркало. Щеки впали, лицо сильно осунулось, а глаза выглядели совершенно безжизненными. В груди зародилось непривычное ощущение. Я знала, почему мне стало плохо, но все равно в это трудно было поверить. Тест я сделала сегодня утром.
– Дочка, давно? – ласковым голосом спросила мама, когда я вошла в гостиную. Они с папой сидели с едва заметными улыбками на лицах и переглядывались между собой.
– Пару дней. Воротит по утрам, – призналась я, усаживаясь на белоснежный диван. – Ну и в течение дня иногда.
– Когда собиралась рассказать? – спросил папа.
– Я хотела добраться до Маши, и оттуда позвонить, – ответила я, – не хотела волновать вас, все-таки дорога не такая близкая, а я поеду на машине. Да и сама еще не была уверена до сегодняшнего дня.
– Дочка, ты не волнуйся, я тебя отвезу, – предложил отец.
– Мы вместе поедем. Давно пора навестить мою сестричку, – ласково подмигнула мне мама.
– Спасибо, вы у меня самые лучшие, – по очереди обняла и расцеловала своих самых лучших родителей на свете.
Мы еще около получаса болтали о том, о сем, и я уже чувствовала себя отлично. Тошнота отступила, а голова перестала кружиться. Мама подробно рассказывала о времени, когда была беременна мной, указывая на то, что это была самая любимая пора в ее с папой жизни.
– Дочка, на учет по беременности сможешь встать в городе, это совсем рядом с деревней, там езды минут десять-пятнадцать, не больше, – мама улыбнулась мне.
– Хорошо, мам, – ответила я, – ладно, поеду домой, еще вещи собирать.
– Дочка, давай отвезу тебя, – папа взволнованно взглянул на меня.
– Нет, папуль, спасибо, уже все хорошо, – я позвоню, как приеду. И уже в дверях услышала вопрос, которого я ждала с тех пор, как родители обо всем узнали.
– Алина, – мама медлила, – отец малыша в курсе?
– Нет, – короткий ответ.
– Лина, может, стоит рассказать? – я обернулась, пытаясь спрятать подступающие слезы за натянутой улыбкой.
– Не думаю, что ему это интересно, у него своя семья, – я едва могла сдерживать слезы.
– Кто отец, дочка? – спросила мама, но уже знала ответ.
– Тимур Покровский.
Конец первой части
