поглядывает на спидометр, а отец только коварно улыбается в зеркало заднего вида.
— У нас в машине две беременные женщины, — напоминает сыну.
И мы едем дальше. Мне упорно не говорят подробностей. Амиров только обмолвился, что мне обязательно понравится и еще будет сюрприз. Как нетерпеливый ребенок сначала ерзала и пыталась узнать хоть капельку, но он — кремень. Не сдался. Тогда сдалась я. Обняв одной рукой зайца, вторую просунула под руку своего мужчины, устроила голову у него на плече и уснула под мелькающие под колесами машины белые отрезки разделительной полосы.
Проснулась от хлопка двери автомобиля. Открыла глаза и чуть не завизжала от радости.
Море!
Ура!!! Гер привез меня к морю!
Мне стало абсолютно плевать, что осень, холодно, сыро. Это же море! Ему невозможно не обрадоваться.
Амировы вытащили наши вещи, отнесли их в домик. Тетя Аня тоже вышла их машины. Она разминает ноги, затекшую спину и разговаривает с моей мамой. Вышла к ним довольно улыбаясь.
— Как ты себя чувствуешь? — беспокоятся сразу две мамы.
Дорога была довольно долгой и у меня тоже немного затвердели все мышцы. Но оно стоило того. Обожаю море.
Нас пригласили внутрь небольшого частного отеля. В это время здесь никого нет. Мы заняли номера с самым лучшим видом. Гер рухнул спать. Они с отцом менялись за рулем, но все равно оба успели устать.
Пока вся мужская часть нашей большой компании отдыхает, тетя Аня позвала меня и маму прогуляться вдоль берега.
— Смелая ты все же, Аня, — не без восхищения говорит моя мама. — Рожать в таком возрасте.
— А что? — смотрю на свою боевую мамульку. — Ты тоже можешь, между прочим! Точно! Требую братика! — смеюсь я.
— Ой, нет! Мне твоего отца хватает. Скоро вон, внука буду нянчить. Я тебе уже угрожала, — подмигивает она.
— Помню! А мы сюда переедем. Здесь так красиво, — с восторгом смотрю на бьющиеся о берег волны. — тетя Аня, если не секрет, что особенного в этом месте?
— Здесь двадцать лет назад моё сердце разбилось на осколки, — дрогнувшим голосом заговорила она. — А потом Аслан собирал его, латал, клеил. Здесь я умерла и родилась заново, чтобы стать счастливой.
Мы еще немного погуляли, любуясь видами и вернулись в отель ужинать. Я не удержалась, принесла из номера банку соленых огурцов.
— Да!!! — довольно потирая ладошки Анна Владимировна потянулась к ней.
— А я думаю, чего ты туда наложила, что сумка такая тяжелая, — закатил свои мутные после сна карие глаза мой Гер. — Трындец, Тась!
— Желание беременной женщины — закон! — вступилась за меня его мама хрумкая первым огурчиком.
—На, — Гер вручил мне во вторую руку развернутый шоколадный батончик. Посмотрел, как я с удовольствием уплетаю его в прикуску с огурцом. — Дай хоть попробовать что ли. Может я чего не понимаю, — протянула ему сразу две руки, по одной из которых щекотно течет капелька ядреного дедовского рассола. — Фу, блин! Ну и гадость! — он выплюнул все в салфетку. Мы все над ним громко и дружно рассмеялись.
После отличного семейного ужина мы провели не менее замечательную ночь, а утром Амиров разбудил меня чередой поцелуев, разгоняющих мурашки вдоль позвоночника.
—Вставай, маленькая. У меня для тебя подарок.
Гера где-то раздобыл настоящую плетеную корзину для пикника. Он взял ее и пузатый пакет с пледом. Любимый повел меня вдоль берега. Я чувствую, как подрагивают его пальцы. Он волнуется? С чего вдруг так сильно? Это волнение передается мне.
— Ш-ш-ш, все хорошо, — шепчет он остановившись.
Стелет плед на камушки, тянет за руку вниз. Мы усаживаемся на берегу, молча смотрим на волны. Так красиво, что дух захватывает.
— Идем ближе к воде? — спросил любимый.
— Конечно! — меня не надо долго просить.
Я влюбилась в этот вид, в эту воду. Мне хочется быть к ней ближе, потрогать ее. С улыбкой пошла за ним. Амиров повернулся ко мне, взял за руки.
— Тай… Таська… Моя маленькая… Ты не представляешь как мне страшно. Я столько сходил с ума без тебя. Я просто хотел всего самого лучшего для тебя, еще даже не мечтая о семье. Мне казалось, что я не подхожу, просто не достоин такой девчонки. Но ты для меня все, Тась. Вот так бывает. Наверное, — он нервно смеется. — это черта Амировых. — любить один раз и на разрыв. Чтобы кидало из крайности в крайности. Отталкивать свою любовь и не дышать без нее. Я не могу дышать без тебя, Тай. Мне кажется, мы все же неплохо уживаемся вместе, м?
— Я знаю… — выдыхаю в ответ стараясь не разреветься от трогательности момента. — Мне тоже иногда страшно. Мама говорит, что это нормально. Нам просто надо научиться быть счастливыми. Ты… — судорожный вдох и слезы все же капают с ресниц. — Гер, я знаю, ты боишься меня потерять, но мы выбрали эту жизнь…
— Ни шагу назад, — он пальцем стирает слезы с моего лица, берет его в свои большие ладони, упирается лбом в мой.
— Именно так, — тянусь к его губам.
— Выходи за меня… Ты станешь моей женой? — Амиров достал из кармана кольцо. Он, нервничая, кусает губы, как его мама, и смотрит в глаза не отрываясь.
— Это всего лишь формальность, — решила чуть подразнить своего мужчину. — Я, пожалуй… — согласна! Ну конечно я согласна, Гер! — он шумно выдохнул, взял меня за руку и на безымянном пальце свое место занял красивый золотой ободок.
* * *
Мы пили вишнёвый сок вместо вина, ели сыр, сладости, фрукты и смотрели на море, пока я не замёрзла.
Гер собрал наш пикник, заботливо взял за руку и повёл в дом, где на нас уставились четыре пары любопытных глаз. Закралось смутное сомнение, что все знали
