— Погоди, семицветик, – отмахнулся дедушка, подозрительно прищурился, даже и не думая выполнять ее просьбу. – И какие у тебя насчет моей внучки намерения имеются?
— Самые что ни на есть… железобетонные…
Дедуля вкрадчиво вглядывался в его лицо, задумчиво вытянул губы в трубочку, почесал одной рукой бороду, словно обдумывая, нажимать на курок или нет, пока сам Панкрат расстреливал Свету взглядом.
— А, ну тогда ладно! – вдруг весело засмеялся дедушка и опустил оружие. – Да поможет тебе Бог, чертяка, если брешешь…
— Степаныч, ты меня прости, – Панкрат отложил рюмку, так и не выпив. – Но я с твоей внучкой перетереть должен. Мы скоро вернемся! – он поднялся и потянул Свету на выход.
— Ой, сейчас ругаться начнут! – заворчал дедуля себе под нос. – Что вы, молодые, вечно норовите поцапаться?!
— Как ты меня нашел? – спросила Света, когда они с Панкратом вышли во двор.
— Маячок на твоей машине повесил. Тачку твою еще вчера обнаружил. Только вот заблудился в этой глуши. Ночевать пришлось в салоне своей машины. А с какого фига ты сбежала, красивая?
— Отдохнуть хотела, – огрызнулась она, обхватывая себя двумя руками.
— От меня что ли?
— От всего!
— А про ребенка мне сказать, когда собиралась? Собиралась ли? – рыкнул он.
— Ваня… что ты от меня хочешь? – она устало вздохнула и потерла пульсирующие виски.
— Очень многое. Только за нами твой дед из окошка наблюдает. И как я понимаю, он единственный адекватный в вашей гребанной семейке! Вот перед ним мне неудобно… а то я бы тебя!..
— Я просто хотела побыть одна. Что, нельзя теперь?
— Почему ж, можно! Сбегать зачем? От охраны избавляться?! Я думал все. Кранты. Похитили!
Он сосредоточенно всматривался ей в лицо, а она потупила взгляд.
— Когда про дите узнала?
— Вчера.
— Красивая, ты поэтому сбежала? Испугалась что ли? – быстро смекнул Панкрат. – Светик, ребенок – это ж хорошо!
— Отлично просто! – язвительно воскликнула Света. – Вырастет и спросит меня, мама, а кем мой папа работает? А ему в ответ: сынок, папа твой бандит. Он от полиции убегает. А дед твой, генерал этой полиции. Он папу догоняет и в тюрьму засадить пытается. Вот и бегают друг за другом. А мамка твоя от тюрьмы твоего папу отмазать пытается. Живем мы, сынок, дружно, а главное, весело-то как!
— А что пацан будет? – как ни в чем не бывало, спросил Панкрат. – Это точно?
— Да откуда я знаю, кто у меня будет! – истерично взвизгнула Света. – Ты вообще слышал, что я сказала?!
— Слышал, красивая, не бушуй. Все решаемо.
— Как ты собрался это решать?! – занервничала она. – Нет у нас выхода. Расставаться надо. Если, конечно, хотим, чтобы ребенок выжил.
— Красивая, че ты несешь?
— Ваня, ты думаешь, я дура? Я не понимаю, почему вы с губернатором так стараетесь Акулова отмазать? Он становится главой дедов, Север обеспечивает вам госсвязи, а ты становишься смотрящим по области. Вы же давно эту схему придумали?
— Ну, допустим. И что?
— А ничего, Ваня. Ты посчитай, сколько недовольных вашей дележкой области появится? А теперь представь, что они знают про ребенка. Как думаешь, отомстить не захотят? Прогнуть под себя, а? – Света пожала плечами. – Я как должна жить? Каждый день от страха трястись, чтобы моего ребенка не расстреляли тебе в отместку?!
— У Акулова шестилетняя дочь. У Севера – двое детей. Я не вижу проблемы.
— А я вижу! Я вижу! Я просто не представляю, как живут их жены! Каждый день в ужасе, что кто-то может обидеть их детей!
— Красивая… это еще поискать надо человека, который отважится тронуть сына криминального авторитета и внука генерала полиции.
— Думаешь, не найдутся желающие?
— Желающие всегда найдутся. Только вот умельцев маловато. Это уж совсем отморозком надо быть.
— А если я НЕ ХОЧУ рисковать, а?! – закричала Света. Растерянно обвела взглядом лесной пейзаж и уже тише продолжала. – Мне почти сорок лет. Я хочу стать матерью. Очень хочу. Как ты мне можешь гарантировать безопасность? Мою и моего ребенка? Можешь?! Не можешь, Ваня… Прости, но, если выбор стал между тобой и дитем, ты в проигрыше.
— А я у тебя, красивая, всегда в проигрыше! – зло усмехнулся он и язвительно добавил. – Зато папочка твой может тебе безопасность гарантировать! Что ж ты тогда, Светик, без матери в двенадцать лет осталась, а?!
— Не смей… – зашипела Света. Ее глаза тут же наполнились слезами от нахлынувших воспоминаний.
— Правильно он говорит… – вступился за Панкрата вышедший на крыльцо дедушка. – Ни хрена твой отец не может! И не рычи!
— Дедушка…
— Нинку-то мою не уберег…Дочка моя… единственная… а он ее под пули, скотина! – дедушка сел на крыльцо и заплакал. Видеть, как от горя рыдает восьмидесятилетний старик, было невыносимо. Смахнув льющиеся слезы, Света отвернулась. А дедушка продолжал: – Нет, семицветик! Не верю я твоему папаше! А вот ему… верю! И если ты, чертяка, допустишь, чтобы мою единственную внучку… кто-нибудь… хоть пальцем… – пригрозил кулаком дед.
— Степаныч, тогда я сам к тебе приду, и ты меня лично застрелишь, договорились?
— Вот, Светик, слышь? А твой отец все по закону решить хотел… правильным быть хотел… вот и загубил мою дочь…
— Мой отец, между прочим, пристрелил четырех человек. Он давно отомстил за маму!
— Лучше бы он себя пристрелил, – ругался дед, вытирая глаза.
— Герой, значит, у тебя папаша? Так, красивая? – оскалился Панкрат. – А ну, поехали! – он обернулся к ее дедушке и сказал. – Прости, Степаныч, мы поедем! Потом навестим, ладно?
— Да я уже
