Слышу девчачий гомон в коридоре. Мне нужно успокоиться, еще не хватало, чтобы все видели меня в таком состояние. Хватило зрителей на парковке. Веду один урок, а потом решаю отпроситься. Сажусь на лавочке возле школы, листаю телефонный справочник, думая, кому позвонить.
- Алло, Паш, ты можешь подъехать ко мне на работу, кое-что случилось.
- Да, Лер, конечно. Все нормально? У тебя голос странный.
- Кир здесь.
- Понял, буду через десять минут.
Когда он приезжает, первое, что спрашивает, как я. А я... Я отлично, если не считать, что меня всю трясет.
- Ты как-то нездорово выглядишь, Лер. - Дотрагивается до моего лба. - Да ты горячая вся. Мы едем в больницу, в твоем состоянии температура - серьезное дело.
Я киваю, усаживаюсь в машину и откидываюсь на сидении. Почему Кир хоть чуточку не похож на Пашу? Риторический вопрос, конечно.
В больнице меня и оставляют. Говорят, что я должна быть под наблюдением, что температура плохо влияет на ребенка, говорят страшные вещи, а я на грани, мне уже не важно, что будет со мной. Сейчас важно, что будет с моим малышом, с частичкой меня, который скоро должен увидеть этот мир. Я очень переживаю. Паша всегда рядом, поддерживает, вселяя уверенность, что все будет хорошо. Когда же задают вопрос, муж ли он, извиняется, говорит, что брат, и от него отстают.
- Брат? - Улыбнулась я, когда мы остались одни. Благо, ему разрешили немного со мной побыть, одной оставаться я не хотела.
- Ну а что, вдруг явится твой муж, так меня к тебе и не пустят.
- Это да. Я ничего не понимаю, Паш, не знаю, что мне делать.
- А что ты хочешь?
- Хочу спокойствия, но теперь оно невозможно. Кир не успокоится, пока всю душу не вымотает, я видела это по его взгляду.
- Что же у вас такое произошло?
- Паш, тебе не стоит этого знать, правда. Это только между нами.
- Хорошо, но если решишься, я рядом.
Он побыл еще немного и уехал, а через несколько часов явился Кир. Кто бы сомневался?
Стоит в дверях, опять это озабоченное выражение лица. Сколько можно? Не устал строить видимость заботы? Я категорична, злюсь, и, мне кажется, имею право. Он - человек, уничтоживший все хорошее в наших отношениях. Разве можно помнить ужины при свечах или завтраки в постель, когда происходит то, чего в реальной жизни не должно быть... То, что может происходить где-то в книжках или фильмах, но не со мной... Но почему тогда я помню его нежный шепот на ушко? Почему помню эти ужины? Почему? Мне бы вычеркнуть все, оставив в памяти только плохое, но я упорно цепляюсь, словно мазохист, которому недостаточно, что его и так растоптали.
Ругаю себя всевозможными словами, но все равно, когда вижу его, все внутри переворачивается. Держусь. Не для себя - нет, для малыша, которому не нужен такой отец. Ему нужна нормальная семья, а может ли такая быть у нас? Сомневаюсь. Очень сильно. Мне бы полюбить Пашу - настоящего мужчину, который не бросит в беде, с которым спокойно, но почему-то не могу? Наверное, до сих пор люблю Кирилла, ведь сердце ускоряет свой бег, стоит ему оказаться рядом. Дура.
- Лерочка, ты как? - Спрашивает мой муж.
А я смотрю на него большими глазами и просто начинаю плакать. За что мне это? Он специально? Это его "Лерочка", как будто мне недостаточно, хочет добить окончательно. Чувствую прикосновение к руке и слышу его тихое, ободряющее.
- Ну, ты чего? Не плачь, родная. Все будет хорошо.
- Не будет, Кир, - смотрю на него глазами, полными слез, - я же сказала. Почему ты пришел? Зачем мучаешь? Тебе недостаточно было меня растоптать, ты и дальше хочешь продолжать надо мной издеваться?
- Лер, я не хочу издеваться, я хочу все исправить. Деньги на счету, если в них только дело. Они твои, они всегда были твоими. Это я дурак. Ты имеешь полное право злиться, да, я все испортил, но сейчас все будет по-другому. Обещаю.
Я игнорирую его слова. Не важно, что он говорит. Не хочу слушать. Не хочу видеть. Не хочу больше страдать. Он когда-то уже обещал быть защитником, я думала, он - спаситель, а оказался моим разрушителем.
Глава 24
Кир с Пашей по очереди дежурили в моей палате целую неделю. Я чувствовала себя между... просто, между ними. С одним - напряженная тишина, с другим - более уютно, хорошо.
Прошло несколько дней, а меня стала беспокоить их встреча. Нет, я знала, что она будет и никуда от этого не деться, но все же. Как бы не натворили они делов. Хотелось забиться в уголок, и чтобы все решилось без меня. Я и так постоянно находилась на грани нервного срыва, а встречи с Киром не способствовали моему душевному равновесию. Я понимала, что мне пора быть сильной, взять свою жизнь в свои руки, а Кирилл... вот смотрю на него, и вроде бы тепло испытываю, но дотрагиваться к этой теплоте не хочется, потому что вспоминается плохое. Вадим... меня часто посещали мысли, что именно произошло в ту ночь, почему Кир это позволил, почему именно так все было, а не иначе? Но я не решалась спросить, а, возможно, не хотела. Кирилл же, в большей мере, молчал и просто смотрел, и от этого становилось еще больней. Откуда эта теплота в его глазах? Раньше в них был только один огонь, это сейчас я уже понимаю, что ошибочно принимала за чувства то, что было обычным вожделением. Ведь любимыми не делятся, какими изощренными бы ни были вкусы. Благо, время, чтобы осознать это, у меня было. Красивыми словами не исправить все, но и заставить себя ничего к нему не чувствовать не удавалось. Быть может, это была проверка, но слишком она уж жестокая...
С Пашей же все было по-другому, он не просто меня поддерживал, он давал силы пережить следующий день, а
