Вены переплетают его словно жгуты.
— Знаешь, сколько раз я представлял, как ты берешь в рот?
— Неужели, — вожу ладошкой по всей длине, мягко сдвигая крайнюю плоть. – Я знаешь ли, тоже много фантазировала.
— О… Расскажи сказочница о своих пошлых мыслишках.
— Что – то в голову ничего не приходит, — усмехаюсь я и поднимаюсь. Харитон хочет меня поймать, но я отбегаю назад. – Давай сначала поедим.
— А я хотел предложить тебе белковое блюдо. На завтрак очень полезно.
— Ну, тебе виднее.
— Сучка, – смеется Харитон и поднимается, чтобы пойти в душ. – Я сейчас помогу тебе.
После душа он принялся нарезать овощи для омлета, а я взбивала яйца.
Есть в этом что – то волшебное, вот так стоять бок о бок и готовить.
— Кстати! – вспомнила я. – А кто готовит для гостей?!
— Ну так тот парень, который делает паштет. Я его еще несколько дней назад на работу позвал, ну и попросил сыграть спектакль для одного, самого сексуального зрителя.
— Так и сказал? Сексуального зрителя?
— Ага, — хохотнул Харитон, закинув себе горсть овощей в рот. – Почти. Вообще – то я сказал для моей сбежавшей невесты.
— Как приятно, — поднимаю я ног и умудряюсь ударить Харитона по упругому заду. – А он справится?
— Тебе не кажется, что ты поздно об этом задумалась? – с усмешкой спрашивает он, пока выливаю омлет в сковороду и регулирую огонь.
Харитон уже сзади, обнимает меня и вместе со мной наблюдает как поднимаются взбитые яйца.
– Хочу так проводить каждое утро.
— Это утопия. Но да, я бы тоже хотела.
— Наверное Данила подумает, что мы дебилы.
— Уверена, он давно так думает.
— Расскажи о нем. Он был шумным в детстве? Ну… Блин, не знаю. Какие бывают дети?
— Данила всегда был мне лучшим другом, — вспоминаю я. – Он очень рано всему научился, даже умудрялся приготовить себе поесть уже лет с пяти. С утра это конечно были хлопья, залитые молоком, но на ужин он сам научился делать прекрасную картошку в мундире.
— Это которую чистить не надо?
— Ее самую. Накрой на стол, — прошу я, и когда он уже садится, выкладываю половинки омлета на поставленные тарелки.
Едим мы молча, иногда поглядывая друг на друга. И меня все гложет вопрос, а что дальше. Но расстраивать его не хочется. Подумает еще, что я чем – то недовольна.
— Когда мы вернемся к Даниле?
— Уже устала со мной трахаться?
— Ну нет. Эта часть нашего отпуска мне то как раз понравилась. Просто хочется, чтобы и Даниле перепало твоего внимания.
— Не переживай, он от него устанет. Я кстати сделал нам новые документы.
— Новые? Опять? Зачем?
— Ну, напомни кто тебе сделал эти?
— Латифа. Мать Рашида. Но я думала…
— Это я к тому, что лучше обезопасить себя, если ей вдруг захочется поболтать.
— Думаешь, захочется? — внутри все замирает. Я уже жалею, что завела этот разговор. Даже подумала об этом.
— Ну а как ты думаешь я вас нашел? Пришлось надавить на старушку. Да не смотри так. Вряд ли еще кому – то в голову придет мысль о том, что вы живы.
— А Юрий и Мелисса? Они ведь знают.
— Я в них уверен, — идет Харитон одеваться. – Ну все. Паника в глазах. Вот для этого и нужны новые документы. Понимаешь?
— Да, да, – убираю со стола. По коже холод. В голове не капли радости. Предчувствие плохое. И словно знак – звонок телефона Харитона. Я даже смотрю кто и вижу имя «Ника». Я даже не спрашивала, общаются ли они. – Харитон! Сестра твоя звонит.
Харитон выходит из спальни, надевая футболку и хмурится. Берет трубку и довольно резко отвечает.
— Я вроде бы говорил, не звонить. Ты считаешь я плохо объяснил? -но спустя минуту его лицо становится маской. Румянец злости сменяется бледностью, а по виску стекает капля. – Нахуя! Скажи мне, нахуя! Я убью тебя, Ника. Ты реально не понимаешь какую херобору сделала? Если он… Если он… Не надо мне объяснять про отсутствие выбора! Останови его! Сделай что хочешь, но останови! — орет он в трубку и со всей дури бросает в стену гаджет. Я вздрагиваю, смотря как осколки отскакивают в разные стороны.
На душе гадко, почти болото, которое мешает вздохнуть.
— Харитон…
— Одевайся, нужно ехать.
— Объясни пожалуйста.
— А ты паниковать не будешь? — надевает он джинсы и застегивает ремень.
— Ну, телефона у меня нет, кинуть не смогу.
— Ладно, – он не реагирует на шутку. Такой серьезный, что страшно. – Ника легла под Рашида по приказу Питерского бандита Ломоносова, она была его шлюхой, когда я ее из борделя вытаскивал.
— Зачем Рашид питерскому бандиту?
— Она должна была поставить там жучки. Но кроме этого подслушала как Латифа рассказывает про ваши документы какой — то своей невестке. И короче…
Нет! Боже!
— Харитон, – паника захлестывает, но я стараюсь держать себя в руках. – Она сказала Ломоносову?
— Да, а он продал эту информацию Рашиду. Тот уже вытряс новые имена у Латифы. Сейчас едет в Черногорию. В общем, надо спешить, но без паники. Поняла?
— Да, да. Поняла, — на негнущихся ногах я иду одеваться, сделав это почти за минуту и уже готовая стою возле мотоцикла.
— Я позвонил Юре. Они едут в частный аэропорт с Данилой. Догоним их там и просто улетим.
— Думаешь, будет все так просто? – спрашиваю Харитона и обнимаю его, пока он заводит мотоцикл.
— Да, должно быть так просто.
— Почему Ника решила нас предупредить?
— Да хрен ее знает. Может совесть замучила.
Страх поглощает медленно, растекаясь по венам там, где еще час назад плескалось счастье. Столько вопросов возникло в голове, пока мы мчались по трассе на мотоцикле, пока пересекали город, ехали в сторону частного аэропорта. Но я молчала. Только и надеясь, что все будет так просто, как сказал Харитон. Что Рашид не успеет до нас добраться, забрать сына, убить меня этим.
Оставалось надеяться, что все будет хорошо, потому что я так устала бегать и бояться. Потому что устала каждый день в
