- Эм... Это квартира моего парня, но его нет дома, - отвечаю я, понимая, что в данной ситуации от Дениса никакого прока не будет. Он и выключатель-то у матери в квартире починить не смог, какая уж ему люстра.
Мы со старушкой спускаемся этажом ниже и заходим в ее уютную светлую квартиру, в который пахнет пирожками и чистящими средствами.
- Вот, - она тащит меня на кухню и демонстрирует плоскую, напоминающую тарелку НЛО люстру, которая действительно странно мигает.
Опустив взгляд, я замечаю на полу под ней небольшую лужицу, а значит, соседке не померещилось: вода действительно капает. Бегло оглядываю потолок, и в голове рождается гипотеза.
- Я сейчас, наверх сбегаю и вернусь, - говорю я. - Кое-что проверить нужно. А вы тут пока ничего не трогайте - опасно.
Пулей возвращаюсь к Денису в квартиру и внимательно, словно сыщик в поисках улик, исследую его кухню. Взгляд цепляется за радиатор, труба которого прикрыта декоративным пластиковым кожухом. Аккуратно снимаю его, оттягиваю гофру и ощупываю трубу, которая, как я предполагала, оказывается влажной.
Очевидно, протекая, вода капала на пол, просачивалась через бетонную стяжку и копилась на натяжном потолке соседки до тех пор, пока ее не стало достаточно много. А затем начала искать выход через единственное отверстие в нем - через отверстие для люстры.
Вновь спускаюсь к соседке и вкратце обрисовываю ей сложившуюся ситуацию. Старушка охает и потрясенно разводит руками, а я с решительным видом заявляю:
- Я сейчас все исправлю. Отключу электричество, сниму люстру и солью воду. А радиатор наш герметизируем, так что подобное не повторится.
- Как же ты, дочка, сама это сделаешь? - ахает она. - Тут мужчина нужен. Рукастый. Электрика надо вызвать... Или сантехника...
- Не надо, я в два счета со всем справлюсь, - отвечаю я, принимаясь за дело.
Старушка ходит за мной по пятам, причитая и заламывая руки, но я ее почти не слушаю, так как ничуть не сомневаюсь в своих силах. Когда всю жизнь живешь с бабушкой в частном доме, в котором каждую неделю что-то протекает и ломается, волей-неволей становишься и сантехником, и электриком, и плотником, и даже немного инженером.
Когда я снимаю люстру, из отверстия в потолке выливается литров десять воды, которая попадает в предусмотрительно расставленные на полу ведра и тазики.
От увиденного старушка пребывает в явном шоке, а я успокаиваю ее, обещая, что все наладится:
- Сейчас надо дать пололку и люстре просохнуть, а дня через два я к вам приду и все установлю обратно.
- А работать-то будет? - с сомнением тянет она.
- Должно. Но если не будет, мы вам люстру заменим, не переживайте.
- Ох, дочка, ну спасибо тебе! Кто ж знал, что нынче молодежь такая сообразительная, - улыбается она. - Давай я тебя хоть чаем напою!
- Нет, спасибо, - смущенно качаю головой я. - Мне идти надо, к зачету готовиться...
- Не отказывай, милая, - упрашивает она. - Я только что блины испекла, вкусные, с маслицем.
Поддавшись ее уговорам, я соглашаюсь и во время чаепития слушаю трогательные истории об ее покойном муже и об их любви.
- Он военный был. Красивый, статный, за ним девчонки табунами бегали, а он меня выбрал, представляешь? Я тогда все думала, почему да почему. А, оказалось, любовь она такая - не анализирует и не сравнивает, просто видишь человека и понимаешь, что без него тебе не жить.
Я с улыбкой отхлебываю чай, а она продолжает:
- Я своего Валентина до последнего дня любила и сейчас, когда он уже в могиле, все равно люблю. Славный он был муж, и отец хороший. Помнится, сколько мы с ним не ссорились, он всегда первый мириться проходил. Не серчай, говорил, Дуняша, прости дурака, бес попутал. И я прощала, конечно. Как не простить? Любила же ведь. А когда любишь, всегда прощаешь.
Ее серые глаза увлажняются, а я чувствую необъяснимую благодать в сердце. Как же, должно быть, здорово прожить всю жизнь бок о бок с любимым человеком, делить горести и радости на двоих, строить планы, растить детей. Я бы тоже так хотела с Денисом. Чтобы всегда вместе. Всегда рядом.
- А хочешь, я тебе фото наше свадебное покажу? Оно у меня в спальне в рамочке стоит, - вдруг оживляется старушка. - Я в молодости красивая была. Глазищи круглые, волосы чернющие - загляденье!
- Да и вы сейчас красивая, - отзываюсь я, следуя за ней.
- Ой, лиса, - смеется она. - Скажешь тоже, красивая! Красота - это здоровье и молодость.
- Красота - это не только внешность, - мягко возражаю я. - Это еще и душа чистая, и помыслы благие.
Старушка замирает в коридоре, поворачивается ко мне, а затем несколько секунд изучает внимательным взглядом.
- Какая ты умная, Риточка, - наконец выдыхает она. - Повезло твоему парню!
Мы движемся дальше, заходим в зал и тут меня сбивает с толку одно совершенно непонятное открытие: квартира-то у соседки трехкомнатная, а не двухкомнатная, как у Дениса. В том самом месте, где у него стоит огромный платяной шкаф, у нее - дверной проем.
Замираю на месте и несколько мгновений ошарашенно моргаю. Как такое возможно? Ведь ее квартира находится прямо под жильем Дениса, а значит, планировка должна быть абсолютно одинаковая...
Захожу в небольшую, но уютную комнату и потрясенно оглядываюсь. Нет, мне явно не мерещится: эта третья комната определенно существует! Старушка тычет мне под нос старый свадебный снимок, по-прежнему с вдохновением рассказывая про свою великую любовь с мужем, а я лишь вымученно улыбаюсь, пытаясь осознать произошедшее.
Нет, этому должно быть какое-то объяснение! Разумное и вполне логичное. Наверное, Денис просто не знает о том, что квартира, которую он снимает, трехкомнатная. Но почему хозяева умолчали об этом? Ведь трешку сдавать выгоднее, чем двушку...
Сославшись на необходимость подготовки к зачету, прощаюсь с дружелюбной соседкой и возвращаюсь в квартиру к Денису. Убедившись в том, что он все еще спит, захожу в зал и в задумчивости останавливаюсь напротив платяного шкафа.
Бред какой-то! И что я собираюсь сделать? Сдвинуть эту махину, чтобы посмотреть, есть ли за ней "тайная комната"? Кажется, я тронулась умом или перечитала Гарри Поттера. Нездоровая это движуха, ой нездоровая.
Однако любопытство во мне пересиливает совестливость, и для начала я решаю просто открыть этот таинственный шкаф. Изнутри он не представляет собой ничего выдающегося, разве что кажется немного пустоватым.
На перекладине сиротливо висят рубашки. Понизу расставлены обувные коробки, а на каждой полке лежит от силы две-три вещи. Наобум открываю первую попавшуюся коробку, но с удивлением обнаруживаю, что в ней пусто. Начинаю перебирать все коробки, одна за другой, и ни в одной из них не оказывается обуви.
Сложив все на место, я закрываю шкаф и медленно обхожу его сбоку. Припадаю к щели между ним и стеной в надежде хоть что-то увидеть, но тщетно. Затем обхожу шкаф с другой стороны, шаря взглядом по полу и натыкаюсь на очередное доказательство моих подозрений. На ламинате видны едва заметные горизонтальные потертости, и у меня уже не остается сомнений: этот шкаф перемещали. И явно не один раз.
Возвращаюсь на прежнее место и, навалившись на боковую стенку, пробую сдвинуть махину с места, но поначалу ничего не выходит. Однако спустя несколько минут безостановочных попыток мне все же удается сместить шкаф настолько, чтобы отчетливо разглядеть за ним самую что ни на есть дверь.
Сердце бьется в ускоренном ритме, а ладони вмиг становятся влажными. В душе закручивается тугой узел из вопросов и подозрений, и я несколько раз шумно сглатываю, пытаясь справиться с шоком.
То ли из-за адреналина, всколыхнувшего мою кровь на фоне удивительных открытий, то ли благодаря природной выносливости через четверть часа я сдвигаю шкаф почти наполовину проема и, глубоко вдохнув, обхватываю дверную ручку пальцами.
На несколько секунд замираю, пытаясь собраться с мыслями и успокоиться, а затем медленно открываю дверь и захожу внутрь "тайной комнаты". От увиденного сердце глухо ухает и проваливается в пятки, а с губ срывается потрясенный стон.
