друг к другу, и Максим на секунду закрыл глаза.
– Я здесь боссс! – проскрежетал зубами.
– О, поверьте, Максим Богданович, я об этом помню. Мой средний палец так и чешется залезть в ваш привилегированный нос!
– Черт, Геля, ваш парфюм меня с ума сведет!
– А мне он нравится!
– Не только вам, вот в чем дело, – Орловский внезапно сбавил обороты. – Но и женщине, которая нравится мне, – вдруг выдал признание.
Вот это новость! Скажите пожалуйста, какие откровения.
Но на душе вмиг стало грустно, а сердце защемило. Совсем как когда-то, когда я была моложе и наивнее. И мой объект влюбленности казался мне почти идеальным… До момента, пока однажды не рухнул с пьедестала, бесславно расквасив нос.
– Вот и нюхайте ее, а не меня. И отпустите уже мою руку!
– Э-м, молодые люди? Вы садитесь в лифт или нет? Здесь вообще-то общественная зона.
Мы оглянулись. Я удивленно моргнула, увидев незнакомую обстановку, а Орловский выругался:
– Черт, это не наш этаж!
– Но почему мы здесь вышли?
– Да какая уже разница. Возвращаемся в офис, Ветерок!
***
Лифт неожиданно оказался заполненным до отказа – мы еле втиснулись. Орловский «галантно» впихнул меня вперед и целых семь этажей я старалась не думать о том, как тесно бедра Хвостатого прижимаются к моим, а спортивная грудь подпирает плечи.
Зато народ при виде нас странно оживился. И едва лифт остановился на тринадцатом этаже, высыпал из кабины следом за нами.
Но хоть руку отпустил, и на том спасибо!
Я вышла из кабины вслед за начальством и почти сразу же уткнулась ему в спину. Чертыхнувшись, отошла в сторону… но внезапно замерла, от изумления открыв рот и распахнув глаза.
Вскинув руку, спустила очки на кончик носа, но это не помогло.
Так же, как все вокруг, я неожиданно оказалась в снежной сказке и не могла в это поверить…
В широком вестибюле «Империал-Куб» царила настоящая зима. Под потолком развернутым полукругом висели штук восемь широких экранов, на которых падал крупный снег и пролетала вьюга.
Внизу, отодвинутые от стен, стояли разного размера елки в серебристо-золотом убранстве, переливаясь дорогой иллюминацией. Вокруг елок и вдоль стен лежал искусственный снег, очень похожий на натуральный, а местами с видимыми сугробами, из которых выглядывали белоснежные олени с золотыми копытцами.
Между сугробов и елок пролегли незаметные рельсы, по ним с музыкой разъезжали неоновые сани и восседающий на них игрушечный Санта-Клаус с мешком подарков.
Добавьте к этому четыре зеркальные сферы под потолком, тонкие лучи софитов, направленные на них, и рассыпанные, кружащие по всему затемненному вестибюлю зеркальные зайчики, похожие на разлетевшиеся снежинки… А в центре всего этого праздничного великолепия огромный куб в виде подарка, и его рукотворные создатели – весь творческий отдел в полном составе.
Я думаю, если я офигела, а Орловский окаменел, то у Копейки, когда он всё это увидел – остановилось сердце и дрогнули ножки. Потому что стоило это убранство агентству, с учетом срочности и размаха, с которым ребята подошли к делу, наверняка как новенький и не испорченный банковским шилом «БМВ».
М-да, вот тебе и купили пару елочек к празднику.
Теперь можно считать, что мое заявление об увольнении уже у исполнительного на столе. Такого самоуправства своему секретарю даже Божий одуван не простит. А Кентавр и вовсе сейчас очнется и даст копытом под зад.
Но… всё-таки какие же ребята молодцы! Губы расплылись в умильной улыбке, а в груди растеклось щемящее тепло, очень похожее на гордость.
Вот что значит бросить вызов креативному отделу!
Нет, не так.
Вот что значит бросить вызов лучшим в стране креативщикам, художникам и дизайнерам! Даже страшно представить, что бы они сотворили, окажись у них времени больше! Скажем, не половина рабочего дня, а… неделя?!
Я продолжала растроганно улыбаться, мысленно прощая Спиридону все обиды и прощаясь с агентством…
Конечно же, я заметила тут старшего Орловского с компанией влиятельных друзей (наверняка явился посмотреть, что его сын натворил в его отсутствие), и любопытных людей с других этажей, которых лифт всё привозил и привозил…
Новости и слухи в «Галактике» разлетаются быстро, и вот не прошло и четверти часа со времени обеда, а у половины бизнес-центра появились срочные дела в «Империал-Кубе».
В общем, я улыбалась, когда внезапно под потолком вспыхнули все лампы, и двери лифта за спиной распахнулись с таким хлопком, что весь присутствующий в вестибюле народ срочно обернулся… и застыл, увидев в раскрытой кабине необычную пятерку.
Представьте себе крутого мафиози прошлого века в каком-нибудь Чикаго или Нью-Йорке тридцатых годов. Такой себе лощеный и опасный тип лет сорока, сбитой комплекции, с сигарой во рту, дорогими часами и в фетровой шляпе. С двумя здоровенными телохранителями за плечами. Представили?
Так вот, во главе пятерки стол невысокий мужчина в низко надвинутой на лоб шляпе и в идеально скроенном черном пальто. Под пальто виднелся костюм-тройка, белоснежная рубашка и алый шелковый галстук из тонкой парчи, украшенный бриллиантовой брошью.
В руке он держал трость из черного дерева с золотым наконечником в форме головы оборотня и с крупными рубинами на месте волчьих глаз.
Я заметила у незнакомца начищенные до блеска дорогие туфли… и подумала, что именно такие типы разъезжали на Роллс-ройсах в классических американских детективах, которыми я зачитывалась в юности. И в которых фигурировали богатые, опасные мужчины и роковые красавицы.
Именно такая красотка сейчас стояла по левую руку от незнакомца, перебросив на плечо светло-русые локоны длинной до талии и прикрыв голубые глаза длинными ресницами.
На высоких каблуках и в роскошной белоснежной шубе до пят, она выглядела сногсшибательно и имела такое же сходство с модной певичкой Тамилой Тай, как, например, бриллиант со стеклянным стразом.
Последним в пятерке и самым первым из лифта вышел… крупный черный кот с поднятым хвостом. И его я узнала сразу. Баюн из парка! Эти желтые глаза невозможно спутать с другими!
Но… как он здесь очутился?! Ведь я не сплю?!
Народ расступился, и в вестибюле образовалась изумленная тишина. Даже сани остановились, а Санта Клаус замолчал.
Вслед за котом вся четверка вышла из лифта и осмотрелась.
Сняв шляпу, мужчина передал ее одному из своих шкафов-телохранителей и провел рукой по гладко зачесанным назад волосам. Двинул плечами, и второй телохранитель тут же подхватил трость и сброшенное с плеч «мафиозо» пальто. Достав из кармана носовой платок, смахнул с плеч босса невидимую пыль, сунул назад в карман и отступил.
Мои глаза открылись еще шире – вот это уважение!
Но не
