- За ними наблюдают, по одной команде их привезут. Поверь мне.
- Черт, проф, - я смотрю в серые глаза за стеклами, уже зная как поступлю. Другого выхода просто нет, его не может быть, в принципе, - конечно, чертов второй вариант.
Затем мы едим к правохранительным органам. Когда мы подъезжаем, я останавливаю профессора.
- Ещё, - говорю я.
- Я тебя слушаю, - Юрий смотрит на меня.
- Эдо. Мне нужно, чтобы он уехал со мной. Он тоже моя семья. У него никого нет, кроме отчима вечно его избивающего, без него ничего не выйдет.
Профессор смотрит на меня с минуту. Затем выдыхает.
- Ты уверен, что ему можно доверять?
- Я уверен.
Там мы находимся часов пять. Я рассказываю все, что они спрашивают, все что знаю. Я устал от этой жизни, и освободиться от нее, для меня, словно гора с плеч. Об этом я мог только мечтать. Свобода.
- Завтра остается перевести деньги обратно, - говорит профессор, когда вечером мы едим обратно, - и во второй половине дня у тебя будет самолет. Твои родные улетят с утра.
- Спасибо, проф, - говорю я, откидываясь на кресле. Неожиданно мое сердце щимит. Чита. Хотя какого черта, она и я, между нами изначально было ясно. У нас разные дороги. Здесь ничего путного нас не ждало. А с таким отцом и семьей она обязательно будет счастлива. Обязательно, твою мать. И я понимаю, что для меня это важно.
Когда мы приезжаем, ещё никого нет дома, я поднимаюсь в свою комнату и начинаю собирать вещи, на это от силы уходит минут пятнадцать. Как раз, когда я заканчиваю, на пороге появляется профессор.
- Думаю, нужно позвонить твоему другу, - говрит он и протягивает телефон, - звони с этого, объясни кратко ситуацию и скажи, что ваш самолет на два часа.
- О`кей, - отвечаю я, и Юрий выходит.
- Слушаю, - настороженно говорит Эдо на том конце провода, после первого гудка.
- Ты один? - спрашиваю я.
- Ахпер, - радуется Эдо, - один, а ты, что номер скрываешь?
- Некогда, слушай меня внимательно и наматывай на ус...
-О чем ты?
- Мне нужно, чтобы ты собрал свои вещи, и завтра в час дня был у аэропорта.
- Чего?
- Ты, что тупой и глухой?
- Бро, не хрена не пойму...- бормочит он
Я вкраце рассказываю ситуацию. После, он, наверно, с минуту молчит.
- Много денег? - наконец спрашивает он.
- О чем ты? Какие деньги? Мы свободны, ты это слышал? Слышал? То, о чем мы мечтали, жизнь без братства.
- Черт, ты прав...просто это так шокирует и...
- Никаких 'и'. Завтра в два мы летим к свобдной жизни.
- Реально круто, - все ещё пораженно проговаривает Эдо.
- С утра с профом мы заедим в школу, видимо забрать документы, оттуда в банк и в аэропорт, чтоб твоя задница уже была там.
- Считай она уже там.
Я отключаю телефон и иду на кухню, где слышу какую-то возьню.
- Я так понимаю, макороны варить вы все же умеете, - говорю я, облокотившись о косяк двери, наблюдая, как профессор ловко справляется с кострюлей.
- Ну, скажем так, - отзывается он, - я обладаю кое-какими тайными навыками.
- Проф, - говорю я, когда отдаю ему телефон, - вы реально готовы сделать это? Ведь, по сути, мы чужие люди. И вы не обязаны.
- Микаэл, - Юрий смотрит на меня тем взглядом, о котором мечтает каждый сын, сжимает мое плечо, - твой отец знал, что я в городе с первого дня моего возвращения, но он не пришел ко мне, поскольку знал, что это может привлечь братсво. Он берег меня, потому что, когда-то мальчишками мы поклялись защищать и помогать друг другу. Он исполнил свой долг, а я?
- И вы, - тихо отвечаю я. Профессор долго смотрит на меня и выдыхает.
- Опять вы что-то готовите, - неожиданно в кухне появляется Анна Ивановна, мы оба вздрагиваем.
- Не тешьте себя надеждами, - отзывается Юрий Вадимович, - это только макароны...
- Неееееет! - смеясь, в кухню вбигает Алешка делает круг вокруг стола и становится за моей спиной. Следом вбегает Чита. Улыбается, глаза горят, волосы слегка выбиты из хвоста. Но она резко тормозит передо мной, так, что едва не врезается.
- Из...вини, - запинается она. Черт, вот он мой лакомый кусочек. Не мой. Мля, не хочу думать об этом. Не сейчас.
- А вот и я выиграл! - кричит Алешка.
- Так, - строго хмурит брови Анна Ивановна, - быстро все из кухни, иш, разбегались, неугомонные.
Рита и Алешка послушно выходят.
- А тебя не касается? - спрашивает Анна Ивановна. Я сажусь на стул, откидываюсь на спинку и слегка пожимаю плечами.
- А я не бегал, я хорошо себя вел.
Вскоре все рассаживаются за столом, так как Юрий Вадимович божетвенно быстро приготавливает макаронны. И да, я готов признаться самому себе, что эта семья меня восхищает. При своих возможностях, они не утратили простоты. Пусть иногда и кажется, что у них с головой не все в порядке.
Анна Ивановна рассказывает о девчонке, которую она сегодня взяла на место официантки. Я не слушаю ее. Я разглядываю Риту. Каждую черточку, каждую линию. Это черт, как важно для меня. Так важно, что кажется, мне нужно место в дурдме. Кто бы знал.
Она не смотрит на меня, ковыряет вилкой в еде. Не может нормально есть. И возможно причина я. От этой мысли, мое сердце сжимается, и я в ответ до боли сжимаю вилку в руке. Ей неловко, что вчера она мне позволила многое. Черт, и я воспользовался всем до чего был допущен. И сделал бы это ещё сотню раз...но вот справа от меня сидит причина моего монашества. Я не могу поступить так с дочерью человека, которого уважаю. Я не могу так поступить с Читой, потому что она это она и все. Она достойна быть счастивой. И потому что да, черт возьми, рядом с ней я дышу иначе. Я живой. Я чувствую.
Маргарита
Я знаю, что он смотрит на меня. Но я не знаю, как мне себя вести с ним. Меня целый день мучают воспоминания. Вспоминания о его губах, о его ласках и это так странно сейчас вот так сидеть с ним за одним столом, где ещё сидит вся моя семья. Я даже Кире не рассказала ничего, я просто хочу оставить это для себя. Пока.
- Спасибо, бабуль.
Я встаю и убираю тарелку за собой.
- Ну, вообще-то готовил я, - как-то обиженно говорит папа.
- Ой, да, папочка, - я чмокаю папу и выхожу из кухни, где вслед мне несется бабушкино: 'А чай?'. Но я не могу думать ни о чем. Я не знаю ничего. Вообще.
Я захожу в свою комнату, запираю за собой дверь, ложусь на кровать, поворачиваю голову и смотрю на небо. Не знаю, сколько проходит времени, но на небосклоне по очереди, одна за другой зажигаются звезды. А я лежу и жду. Я жду, что снова за балконой дверью появится знакомый силуэт. Жду, что он постучит в мою дверь. Что окажется здесь, скажет, что что-то чувствует ко мне, обнимет, поцелует. Будет мне говорить, как скучал по мне и мы...и мы что-нибудь придумаем.
