Настя провела утреннюю зарядку — своей энергией она буквально заражала детей, и те так старательно и энергично махали руками и ногами, так пыхтели, приседая, что Настя часто едва удерживалась от того, чтобы не рассмеяться от умиления. Какие они все-таки забавные, эти четырехлетки!
Четыре года — это был любимый Настин возраст. Конечно, дети по-своему очаровательны и в год, и в два, и в три — но именно в четыре у них появляются первые признаки взросления, серьезного отношения к жизни, и все это так уморительно сочетается с детским простодушием и наивностью. В пять они уже не такие — слишком взрослые, слишком застенчивые, иногда даже грубоватые и совсем не такие непосредственные и открытые, как в четыре.
— Сегодня мы с вами, девочки, будем делать сказочный домик для маленькой принцессы.
Девчонки, как и ожидалось, запрыгали от восторга и захлопали в ладоши, а мальчишки, бросив на них полупрезрительные взгляды, ушли заниматься в мастерские — с этого года в детском саду ввели раздельное обучение трудовым навыкам. Для четырехлеток «трудовые навыки» заключались пока в изготовлении поделок: девчонки рисовали и вырезали кукол, а мальчишки — танки и машинки.
Усадив щебечущих девчонок за круглый стол, стоящий по центру комнаты, Настя положила перед каждой заготовленный еще вчера набор необходимых принадлежностей — два куска плотного рифленого картона, на одном из которых простым карандашом был обведен силуэт фасада будущего «строения», клей, кисточки, клейкую ленту, газету, краски и папиросную бумагу самых разных цветов. Шквал эмоций тут же превратил группу в настоящий детский базар.
— A y меня… Смотри, Алена, у меня цветная бумага… Какая мягкая, смотри!
— А у меня тоже!
— И у меня такая же!
— А у меня…
— Тихо! — Настя попыталась успокоить «народ». — У всех все одинаковое! Итак, разложите все перед собой так, чтобы все предметы были на виду… — После паузы она продолжила: — А теперь… возьмите тот кусок картона, на котором нарисован домик…
— Настя, а зачем нам нужна газета? — спросила самая маленькая девочка в группе, щупленькая Оля Казанцева.
— Газету мы разрежем на мелкие кусочки и обклеим ею дом.
— А зачем?
Настя улыбнулась:
— Всему свое время. Потом узнаете. А сейчас возьмите ножницы и аккуратно вырежьте нарисованный дом. Не забудьте прорезать внутри дырочки — окошки и двери.
Все как по команде тут же замолчали и принялись старательно скрипеть ножницами. Настя, улыбаясь, смотрела на их сосредоточенные лица — почти у половины из присутствующих девочек от усердия даже рты пооткрывались. Настя подошла к Оле Головиной, склонилась над ней:
— Вот так нужно держать ножницы. От себя, а не к себе…
Маленькие пальчики никак не хотели слушаться. Провозившись несколько минут с Олей, Настя немного помогла своей тезке, Насте Паршиной, поправила ножницы в руках Лизы Карпенко:
— Осторожно, Лиза, так ведь и пальчик можно порезать. А теперь мы с вами будем разукрашивать дом. Каждый может выбрать тот цвет, который нравится. Ты, Лиза, в какой цвет хочешь разукрасить свой домик?
— В розовый! — ответила Лиза, и вслед за ней снова по группе разнесся нестройный хор детских голосов:
— А я тоже в розовый!
— А я в малиновый!
— А я в темно-синий!..
— Молодцы, — похвалила Настя, — разукрашиваем.
В этот момент в дверном проеме показался силуэт Наташи. Настя удивленно вскинула брови — что это с ней, ведь сказала же, что раньше начала второй смены не придет?..
Наташа, не замеченная ни одной из присутствующих девчонок, прошмыгнула в спальню, махнув Насте: иди за мной! Настя нахмурилась — она никак не могла понять, что случилось.
— Разукрашиваем, — повторила Настя, — только не забудьте, что кисточку не нужно слишком часто опускать в воду. Что случилось? — Плотно закрыв за собой дверь, она приступила к допросу с пристрастием, даже не поздоровавшись.
Наташа обернулась и сказала:
— А ты знаешь, есть такой салат — «пикантный», из курицы, грибов, соленых огурцов… Все это перемешивается, заправляется майонезом… Ах да, там еще яйца и каперсы, но можно и без каперсов…
Она замолчала, опустив глаза вниз.
— Наташа!
Наташа махнула рукой:
— А, ничего страшного. Просто я сегодня Костика случайно встретила… с другой девушкой. Вот и все. А в остальном, прекрасная маркиза…
— Да ну тебя! — Настя подошла к Наташе, обняла ее за плечи, прижала к себе. — Ты уверена?
— Абсолютно, — прошептала в ответ Наташа, — я чуть сквозь землю не провалилась.
— А он?
— А что — он? Он ведь от меня ушел, он теперь — свободная птица… Ладно, давай не будем об этом.
В глазах у Наташи стояли слезы, и Настя понятия не имела, чем можно ее утешить. Она по собственному опыту знала, что, раз такое случается, это нужно просто пережить, и все — больше никто и ничто помочь не в силах. Только время.
Наташа, отстранившись, вытерла глаза и попыталась улыбнуться.
— Да ладно, — снова повторила она, — у вас-то с Олегом как?
— Замечательно, — искренне ответила Настя, — ты просто не представляешь, Наташка, как сильно я его люблю. И он меня тоже.
— А ремонт?
— Какой ремонт? — не поняла Настя.
— Ну как это — какой ремонт? Ты же сама говорила, что вы с Олегом затеяли ремонт в квартире! — удивилась Наташа.
— Ах да, ремонт…
Насте так не хотелось обманывать и без того несчастную Наташу.
— Знаешь, мы его так и не начали. Все уже присмотрели. Обои, краску на окна, новый линолеум. Вот Олег получит… зарплату, тогда все купим и начнем.
Настя, наклонившись, принялась расправлять одеяло на постели Юли Крыловой. Обычно Наташа всегда чувствовала и совершенно безошибочно определяла, когда подруга ее обманывала, но на этот раз она, видимо, была слишком сильно поглощена собственными чувствами, чтобы обратить внимание на то, как усердно Настя расправляет почти невидимые складки на пододеяльнике.
— Он, кстати, прилично получает.
— Да? — Настины мысли были далеко.
— Ну да, а ты что, не знаешь?
Настя пожала плечами и совершенно искренне ответила:
— Я как-то не интересовалась…
— Странная ты, Настька. Да ладно, твое дело.
Настя ясно слышала нарастающий шум за стеной.
— Подожди, Наташа, я сейчас вернусь. Там, кажется, девчонкам заняться нечем.
Едва Настя показалась в группе, как все дружно закричали:
— Мы уже разукрасили!
— Молодцы, — похвалила Настя, охватив взглядом разноцветные куски картона, уже начинающие напоминать фасад маленького домика. — А теперь возьмите нитку.
