Я не думала, когда вылетела из крохотной квартирки. Я надела шорты и какие — то сандалии. Я уверила себя, что мой ночной топ сойдет за блузку и медленно спустилась по расшатанным ступенькам, игнорируя импульс в крови, который говорил мне бежать. Далеко и быстро.
Риомаджоре точно не был олицетворением ночной жизни, но я отыскала бар, выискивая огни и прислушиваясь к людям.
Бар в большинстве своем был заполнен туристами, и я заняла свободное место в передней части. Попросила бармена принести что-нибудь, что угодно.
Он начал рассказывать мне об особенном лимонном ликере, который назывался «Лимончелло» и был приготовлен из лимонов, которые выращивала его семья. Я перестала обращать на него внимание, потянулась за небольшим стаканом, который он держал, и опрокинула его в себя.
Я ожидала, что будет кисло, но ликер был горьковато — сладким. Он имел вкус лимонных леденцов с намеком на освежитель воздуха фирмы Pledge, но мне было все равно.
— Глотайте! — Бармен изобразил глотание, будто я, возможно, не понимала его ломанный английский. Я идеально его понимала.
Я подняла палец и сказала:
— Еще один. Стойте, нет. Принесите мне бутылку.
Он нахмурился, и я сказала громче:
— Целую бутылку. Всю целиком.
Я положила на стойку несколько своих крупных купюр, которые возможно дважды покрывали эту бутылку, но мне было все равно. Я взялась за горлышко бутылки, когда он протянул мне ее, и опрокинула ее в себя.
Обжигало, но недостаточно.
Алкоголь ведь должен стерилизовать, верно? Потому что мне нужно было это. Мне нужно было выжечь инфекцию и заморозить мои раны.
Ко мне подошел поболтать парень, но я настолько была в растерянности, не знала, что делать, что почувствовала, как в задней части горла собираются как дождь слезы. В конце концов, я отослала его, и в то же время думала о том, чтобы последовать за ним.
Я пришла сюда с намерением потерять себя так, как привыкла это делать. Мне просто хотелось, чтобы эта боль прекратилась, а когда я проводила каждую ночь в баре с разными парнями, болело не так сильно. Тогда это была другая боль. Практически пустая. Боль от нехватки. Будто скучаешь по кому-то, кого достаточно давно не видел. С такой болью, по крайней мере, можно научиться жить.
Но эта нынешняя боль была острой. Неожиданной. И я не могла ее контролировать. Иногда она возникала, когда Джексон прикасался ко мне, но чаще всего не так воспринималась. Только мысль или чувство, или воспоминание могли вызывать ее. И каждый раз казалось, будто мои легкие получили прокол, и я тонула без какой — либо воды.
Я сделала еще один глоток из бутылки, и на мгновение этот коктейль стал чертовски сладким.
Единственное, о чем я могла думать, так что это была цена за то, что я пыталась снова стать целой. Все эти годы я закрывала себя, чтобы не чувствовать, что я потеряла. И без моего ведома, я с каждым днем теряла себя все больше. Вселенная не позволила бы мне двигаться дальше без чувств.
Но, может, я снова могла завязнуть. Может, я могла бы найти путь обратно к той застоявшейся жизни, в которой ничто не меняется и вещи не такие яркие, но и не темные.
Я могла найти обратный путь туда. Могла. И стало бы лучше, когда нашла бы.
— Келси?
Нет. Нет, пожалуйста, нет.
Я сделала глоток побольше, надеясь, что он перенесет меня из этого момента. Я была как ребенок, мечтающий о Нарнии в шкафу, но я была не настолько наивна, чтобы думать, что получу то, чего желаю.
— Келси, что ты здесь делаешь?
Господи, я не знала, как ответить. Я не знала, быть ли мне холодной и оттолкнуть его или упасть в его руки. Оба решения принесут боль, а именно ее я старалась избегать.
Поэтому я молчала и сделала еще глоток.
— Эй, — он выхватил бутылку из моих рук. — Посмотри на меня. Тебе это не нужно.
Я прижалась щекой к растрескавшемуся, потертому дереву барной стойки и смочила его жидкостью, вытекающей из уголка моего глаза.
Я крепко сжала глаза и пробормотала:
— Просто оставь меня одну. Пожалуйста. Оставь меня одну.
— Принцесса, в чем дело? Что случилось?
— Ничего не случилось. Я в порядке. Может девушка выпить?
Я потянулась к «Лимончелло», но он встал между бутылкой и мной.
— Только не так. Не посреди ночи и не в том, что ты одеваешь в кровать. — Его пальцы дернули за кружевную лямку моего топа, и он продолжил. — Не тогда, когда ты явно расстроена. Я не знаю, что произошло, но это не ответ. Я это проходил. Я думал, что это решение, но проблемы только усугублялись. Поговори со мной.
— Я — проблема! Ты этого не понимаешь? Вот кто я такая. Только так я могу выжить.
— Это не правда. В тебе есть намного больше этого. От чего бы ты ни убегала, это просто событие, воспоминание. Оно не может диктовать твою жизнь.
Я подняла руки к волосам и сжала их, стараясь не заплакать.
— Уже продиктовало. И сейчас это не просто одно воспоминание... их тысячи. И я не могу убежать. Я не убегаю, я сдаюсь.
Я подняла руку и позвала бармена. Он начал двигаться в мою сторону, но Джексон показал на него пальцем и сказал:
— Нет. Больше ничего ей не давайте.
Черт возьми. Теперь мне придется искать другой бар, потому что Хант точно пугает больше, чем я могла надеяться.
— Я понимаю, что ты делаешь, Джексон. И это мило, и я благодарна, но это не сработает. Позволь мне сберечь наше время и волнение.
Мы знаем друг друга всего несколько недель, а в наши отношения уже пробралась тьма. Если мы не смогли побороть ее в самом начале, когда все было с нуля и эмоции были самыми сильными, то сейчас не было надежды на будущее.
Он придвинулся ближе, схватил меня за подбородок и приподнял его, чтобы посмотреть в глаза.
— Я сказал тебе в ту ночь, когда мы познакомились, что мне все равно на то, что, как ты думаешь, тебе необходимо. И этот случай не исключение. Я не позволю тебе это делать.
Он взял меня за локоть и начал вытаскивать из бара.
Я потянула свою руку, чтобы освободиться, и отошла, пошатываясь, на несколько футов.
— Ты не можешь просто потащить меня или забросить на свое плечо, чтобы получить то, что ты хочешь, Джексон. Не в этот раз. Ты сделаешь только хуже.
— Сделаю что хуже? Объясни мне, что происходит. Что изменилось?
— Ничего. — Я потянула за уголки губ, будто была марионеткой на веревочках. — Вот в чем дело. Я вела себя так, будто изменилась. Будто я тот человек, который может сбежать ради приключения с тобой или потратить впустую дни в твоей кровати. Будто я тот человек, который может влюбиться. Но я не такая. Эта часть меня исчезла очень давно.
