— Что ж, тогда я буду ждать завтрашнего вечера. — Я обнимаю Дэнни. От него пахнет одеколоном от Армани. — Причем ждать буду с нетерпением!
— А я-то! — Он подмигивает мне.
И на этой оптимистичной и приятной ноте мы расстаемся.
Возвращается Эдель, плюхается на диван и со стоном приклеивает пластырь к очередной натертой мозоли. Не понимаю я, почему она не подыщет себе другую работу! Ведь это невозможно! Весь день носить туфли на высоких каблуках, причем туфли неудобные, и чувствовать, как они врезаются в твою кожу и боль с каждым часом становится все сильнее. Бр-р.
Дав передышку ногам и проведя необходимые лечебные мероприятия при помощи пластыря, Эдель вспоминает обо мне и превращается в настоящего инквизитора. Она хочет знать «все-все».
— Значит, вы теперь вроде как вместе? Пара? — Она удивленно рассматривает мою ночную рубашку и тапочки. — Не рановато для сна?
— Мы решили полежать после обеда. Отдохнуть, — говорю я, стараясь не краснеть.
— Ах, теперь это так называется? Ну-ну. А кто меня уверял, что между вами ничего нет?
— Ничего не было, а теперь есть. Это все Дэнни — он совершенно непредсказуем, и я никогда не знаю, что случится в следующую минуту. Каждый раз клянусь себе, что не стану связываться с этим ненадежным человеком, даже близко подходить не буду… а потом он врывается в мою жизнь, такой красивый, такой сексуальный, такой нежный… и я просто не могу удержаться от соблазна, И все начинается снова!
— Как это романтично и захватывающе звучит! Так что вы теперь вместе?
— В некотором роде, хотя до официальных объявлений о нашей связи еще далеко. Дэнни полон сюрпризов, и я не могу сказать, что готова выйти за него замуж, но он милый и в постели неподражаем… И я ему нравлюсь, причем мне кажется, что нравлюсь даже сильнее, чем он готов признать. Помнишь те романтические записочки, которые я получаю время от времени?
— От твоего неизвестного воздыхателя?
— Ну да! Только теперь я почти уверена, что они от Дэнни. Просто потому, что больше некому их посылать, понимаешь? Я ни с кем не знакома так близко… И мне кажется, что это мило и романтично с его стороны — писать мне пожелания и подсовывать в ящик… хоть и ребячливо. Но в этом весь Дэнни.
— Так ты спросила его об этих записочках?
— Нет, просто не хочу его смущать. К тому же он может и не признаться, что это он пишет. Для мужчины не всегда легко признать, что он склонен к романтике.
— Не знаю… может, ты и права. В любом случае я так рада, что у тебя появился парень. Скоро будем устраивать свидания вчетвером: мы с Грегом и вы с Дэнни! Такие мини-вечеринки.
Еще чего! Да я и представить себе не могу такой вариант! Подумать только, и как это должно выглядеть? Я решила не развивать дурацкую тему и поделиться с Эдель еще одной радостью:
— Я пригласила его на бал, и, должна тебе сказать, у меня просто камень с души свалился. Иметь спутника на вечер — это главное. Так что теперь осталось только разыскать правильное платье. Завтра же и примусь за поиски.
— Ты так готовишься, словно это очередной выпускной. Ну хоть туфли у тебя есть, и то хорошо. Ты ведь пойдешь в своих Джимми Чу?
— Само собой.
— Ты так до сих пор и не позвонила Мистеру Джимми Чу, чтобы принять его приглашение на обед?
— Пока нет, — покаялась я. — Завтра я лечу в Лондон, и высока вероятность, что встречу его на утреннем рейсе. Тогда и поговорю.
— Ты вроде говорила, что летишь в Шаннон?
— Так и есть! Думаешь, авиакомпания за так оплачивает номера в хороших отелях? Они эксплуатируют нас как рабов. Сперва Лондон, потом Шаннон! — Я застонала, заранее предчувствуя выматывающий график.
— Не прибедняйся, я все равно не собираюсь тебя жалеть! — непреклонно заявила Эдель, складывая руки на груди. — Да, иной раз у тебя выпадает нелегкий день, но все же большую часть своего рабочего времени ты проводишь, обедая в ресторанах при аэропортах и отлеживая бока в роскошных отелях. Или плавая в бассейнах при этих самых отелях. А я в это время смотрю, как прототипы Золушек пытаются втиснуть свои толстые ножки в маленькие туфельки, потому что именно эти туфельки идут сегодня по специальной цене. А когда у них ничего не получается, они обвиняют в этом меня. А еще у нас в магазине флюоресцентные лампы, и у меня от них болит голова.
— Да, я знаю, ты говорила, что самое плохое в твоей работе — это мозоли…
— И запах чужих ног, — добавила Эдель с видом мученицы.
— Да-да, я помню. Но все же ты живешь и работаешь в городе, и это здорово, разве нет?
— Город — это, конечно, весело. Но здесь все так дорого! Я даже не могу себе позволить пообедать где-нибудь! Ну, не часто могу позволить. У нас на работе есть комнатка, где мы едим. Там имеется чайник и холодильник, но помещение так мало, что нам приходится есть по очереди. И если ты берешь хлеб, то нужно платить по пятнадцать центов за кусочек.
— Это шутка?
— Посмотри на меня внимательно. Я же не улыбаюсь! Видимо, она и правда не шутит.
— Вот поэтому я и прихожу обедать домой, — так же грустно продолжает Эдель. — Маленький заработок не позволяет мне ходить в кафе, а если приносишь с собой сандвич, то все смотрят презрительно и думают, что ты жадина.
— Знаешь, по-моему, тебе нужно сменить работу.
— Я уже тоже начинаю так думать, и вот что я решила. Начну искать работу сразу после того, как ты позвонишь Мистеру Джимми Чу. Не понимаю, почему ты тянешь. В конце концов, это просто грубо, так динамить человека. А кстати, чем он занимается?
— Он руководитель компании, один из директоров. Про его компанию я ничего не знаю, кроме того, что у них есть офисы во многих городах, куда он постоянно ездит.
— Может, он сможет устроить меня на приличную работ, — мечтательно произносит Эдель, и я понимаю, что и в этот раз она не шутит.
— Знаешь, Эдель, — говорю я, желая поскорее закруглить этот разговор. — Я действительно думаю, что Оливер замечательный, потрясающий человек. И если бы мы жили в идеальном мире, именно он был бы моим идеальным мужчиной, предметом мечтаний и спутником жизни. Но к сожалению, мир наш не совершенен, и Оливер достался другой женщине, которая — я искренне на это надеюсь — любит его. Итак, мистер Кейн само совершенство, но он женат. И хоть мне льстит его внимание, я не собираюсь заводить роман с женатым мужчиной. Так что эту тему мы будем считать закрытой, хорошо? И вообще, у меня же теперь роман с Дэнни, ты забыла?
И с чувством, что этот разговор многое прояснил как для Эдель, так и для меня самой, я отправляюсь собирать на завтра сумку. На это уходит буквально пять минут, потому что за время работы стюардессой я довела процесс сбора вещей до автоматизма. А потом я ложусь спать — рано, чтобы как следует приготовиться к завтрашнему трудному и долгому дню.
