Больше всего на свете Берт боялся нищеты. Он всю жизнь открещивался от своих корней, прорываясь в богачи. Но теперь его страхи стали реальностью. Он мог потерять все, что с таким трудом обрел. Ему казалось, что он висит на краю пропасти, цепляясь за выступ скалы кончиками пальцев.
Сегодня он встречался со своими бухгалтером и юристом и понял: надо искать другие источники доходов. Если в ближайшие три месяца он их не найдет, то станет банкротом.
Берт сел в «мерседес» и задумался, ласково поглаживая кожаный руль. Он слишком много работал, чтобы теперь все потерять. Ему нравились дорогие автомобили, особняк, костюмы, сшитые на заказ у лучших портных, самолеты, на которых он летал. Его жена одевалась лучше всех женщин в Кервилле, если не во всем Техасе, и это имело для него большое значение. Берт хотел, чтобы его дети учились в частной школе, чтобы у них были самые лучшие игрушки, самая лучшая одежда и самые лучшие друзья. Он не собирался отказываться от своего образа жизни.
Надо искать выход. Он не намерен сдаваться! Он не допустит, чтобы над ним глумились Котреллы и им подобные.
Для них он до сих пор «белая рвань», «нищий выскочка», которому никогда не влиться в их круг, но он докажет им, что они ошибаются. Он лучше их и вдвое умнее. Он борец.
Бедное детство научило его выживать в этом мире.
Пусть коренные техасцы вроде Сэма Рэйлсона из Далласа выпрыгивают из окон и пускают себе пули в лоб. Эти парни слабаки. Они никогда не знали нужды. Берт Бин не из таких. Он пойдет на все, лишь бы вернуть свое богатство.
Берт съехал с обочины, нажал на газ и устремился вперед, подрезая другие машины и не обращая внимания на желтые предупредительные огни светофоров. Он точно знал, куда держит путь. Припарковавшись на стоянке с табличкой «Только для жильцов», он взошел на крыльцо и нажал кнопку звонка. Дверь открылась.
— Привет, Дженни. Нам надо поговорить.
* * *
Барбара Котрелл сидела в своем кабинете, глядя в окно на васильковое поле, расстилавшееся за домом. Еще никогда она не была так уверена в своем могуществе.
Целых двадцать пять лет она страстно мечтала о том дне, когда ее противники повалятся, как костяшки домино. И вот этот день настал. Скотоводы, которые в далекие шестидесятые теснили ее с торгов за то, что она женщина, теперь продавали свои пастбища. Банкиры в Хьюстоне и Далласе, которые отказывали ей в ссудах или предлагали сумасшедшие проценты, были на последнем издыхании. А нефтяные магнаты — эта кучка наглых шовинистов, пытавшихся купить ее земли за бесценок, когда у нее были тяжелые времена остались не у дел.
Барбара верила, что это Господь ниспослал ей отмщение.
У нее самой не было никаких долгов. Она вовремя уплатила за все — за землю, за скот, за технику, за коровники, за самолет. Ее бизнес держался на ее репутации, ибо, будучи женщиной умной, она никогда не обманывала своих клиентов и не заключала нечестных сделок.
И жизнь доказала ее правоту.
Все шло именно так, как ей хотелось. Даже Шейн присмирела. Барбара знала: дочери сейчас нелегко — Берт Бин не появлялся уже несколько месяцев. У него хватало своих проблем. Он был на грани банкротства. Барбара предвидела, что этот нищий выскочка разорится одним из первых. Он брал кредиты в Национальном банке Кервилла, основанием для которых служила нефть по цене тридцать долларов за баррель. Джоэл сказал ей (по секрету, конечно), что доходы Берта от платы за аренду одной только недвижимости превышают двадцать два процента.
Барбара засекла одного из приятелей Шейн, снабжавшего ее наркотиками, и заплатила ему, чтобы он больше не появлялся. В последнее время дочь почти не выезжала из дома.
Барбара верила, что Шейн победит тягу к наркотикам, если посидит без них еще пару недель. Прежде ей не приходилось видеть Шейн такой напряженной и подавленной. Это был хороший признак.
Даже Александр воспрянул духом. Он почти не виделся с Морин, говоря, что надо выждать время. Что ж, пожалуй, он прав. Кризис коснулся и Морин. Барбара знала, что банк не продлил ей кредит. Возможно, Алекс просто ждет, когда у нее опустятся руки, и тогда начнет действовать.
Барбара не боялась, что Брендон Уильямс займет место Александра. Депрессия ударила по Брендону так же больно, как и по всем остальным. Он сократил свою империю почти вдвое и теперь занимался перегруппировкой сил, а на это требовалось много времени и энергии. Нет, Брендону некогда крутить любовь с бедной фермершей Морин.
Барбара улыбнулась, что делала в одиночестве крайне редко.
Божьей милостью она была на вершине мира.
* * *
Александр Котрелл поправил галстук и проверил пуговицы на белой рубашке, прежде чем войти в «Ривьеру», шикарный далласский клуб. Здесь был всего один, но великолепный и просторный обеденный зал. Александр прошел к заднему столику. Несмотря на плохие времена, он заметил много знакомых лиц. Странно, что встречу назначили именно здесь. Он бы предпочел место поскромнее. Однако выбирал не он.
Алекс пожал руки двоим незнакомым мужчинам.
— Рад нашей встрече… — он запнулся, вспомнив, что Дженни ни разу не называла имен, — «зам»? — с усмешкой произнес он странную кличку, решив таким образом разрядить напряжение.
У незнакомцев были неподвижные лица, как у роботов, темно-каштановые волосы, одинаково подстриженные и зачесанные на правую сторону. Одному Александр дал около тридцати, другому под сорок. На них были одинаковые костюмы фирмы «Брук бразерс» — Алекс узнал покрой и ткань — и даже одинаковые галстуки. Они молча пялились на него, явно не собираясь называть свои имена.
Александр сел.
- Я слышал, здесь неплохие телячьи отбивные.
— Мы уже сделали вам заказ. Чтобы сэкономить время.
— Спасибо, — сказал он и стер с лица вежливую улыбку.
— Как мы поняли, у вас неприятности. Мы могли бы быть вам полезны. Уверены, что наше сотрудничество будет взаимовыгодным. По всей видимости, мы можем помочь вам завладеть ранчо Макдональда, — сказал старший из «замов».
— В самом деле? Каким образом?
— Мы дадим вам деньги, чтобы вы могли его купить.
— У меня хватает денег, и я уже пробовал этот вариант.
Но мисс Макдональд не хочет продавать ранчо.
— У каждого есть своя цена, мистер Котрелл, — заметил старший.
— Я придумал план. И кажется, удачный.
Александр заметил, что младший мужчина все время отмалчивается, и понял, что у старшего больше полномочий.
— Расскажите мне ваш план, мистер Котрелл, — попросил старший «зам».
— Вы не могли бы звать меня Александром?
— Конечно.
