— Скоро ли мы увидимся снова?
— Не знаю, но, даже если вы с Владом окажетесь на другом конце планеты, для меня будет достаточно того, что вы в безопасности.
Я крепко ее обняла, плача вместе с ней и судорожно пытаясь запомнить ее запах — цветочный и мягкий, обволакивающий всё тело и возвращающий глубоко в детство. Мы замерли у порога, наслаждаясь этой минутой тишины и спокойствия и понимая, что, возможно, это наша последняя встреча. Поскольку я собиралась всегда держаться рядом с Владом, нам предстояла непростая жизнь, полная опасностей, в которую я не могла вовлекать такого ранимого человека, как моя мама.
— Но пообещай мне, что мы будет созваниваться хотя бы раз в неделю?! — резко потребовала я, замечая смешинки в ее глазах.
— Конечно, да хоть каждый день. Я искренне верю, что Влад защитит вас обоих. И потому ухожу со спокойной душой. Надеюсь, тебе не нужен совет от твоей горе-матери? — насмешливо улыбнулась, пряча тоску в глазах.
— Нет. Я и так умудрилась наступить на те же грабли, которые долгие годы вытягивали твою жизнь. Думаю, этого хватит, чтобы я начала учиться на своих ошибках.
— Слава богу, потому что у меня нет такого совета, — рассмеялась и поцеловала меня в щеку, — когда станешь мамой, ты поймешь меня. А точнее, дам тебе лишь один совет, милая, не становись такой, как я.
Тепло ее рук настолько родное, что очередная слезинка опять скатывается по моей щеке. Я закрываю за мамой дверь и соскальзываю на пол, не в силах перестать улыбаться и плакать.
Я принесла себя в жертву ради неё, и ни о чем не жалею, ведь именно благодаря стольким преградам мы с Владом снова обрели друг друга, а у мамы появилась возможность жить дальше и не бояться, что болезнь в очередной раз попытается сломить ее.
Глава 24. Ад и Ада — это навсегда
Я напевала какую-то песенку из детства и, пританцовывая, готовила кушать, желая порадовать Влада и надеясь, что он совсем скоро вернется. Впервые мое настроение было удивительно прекрасным — на душе перестали скрести кошки после разговора с мамой, и призрак в лице Дэвида наконец-то потерял свою силу над моим страхом.
Я всё еще пребывала в смятении, вспоминая его стеклянные глаза и горящий дом, скрывающий следы преступления, совершенного нами. Грань между нормами морали и жестокой жизнью оказалась настолько расплывчатой, что я перестала тревожиться насчет того, верно ли мы поступили или же нет. В одном Влад однозначно был прав — таких, как Дэвид, остановит только смерть. Законными методами против ублюдков вроде него не пойти, и иногда приходится принимать жестокие решения, чтобы освободиться из порочного круга, образовавшегося после двух неправильных выборов.
Да и были ли они настолько неверны? Да, я однозначно могла бы довериться Владу и никогда не столкнуться с контрактом, но однажды я бы все равно узнала правду. Узнала, как именно он заработал столь огромную сумму, и, вероятно, это могло бы стать нашим провалом.
Всё сложилось так, как и должно было быть. Мы стали заматерелыми, более грубыми и недоверчивыми, но для того, чтобы окончательно забыть о прошлом, нам точно нужно всё прояснить.
По телевизору показывали какой-то фильм, но я даже не обращала на него внимания, оставила лишь для создания общего фона, чтобы не чувствовать безумную тоску и не погружаться в тишину этих стен.
Нож резко выпал из моих рук и глухо ударился о пол, создавая дикий, больной диссонанс, появившийся после слов диктора на экране. Я подняла взгляд и пошатнулась. Крепко вцепилась ладонями в стол и сжала до хруста пальцев, отчаянно качая головой из стороны в сторону и не веря в то, что сообщалось по телевизору:
— Срочные новости. Сегодня был пойман Влад Морроне, широко известный в криминальных кругах. Он обвиняется в убийстве Дэвида Архарова, который вчера был застрелен. Подробности еще уточняются. При попытке задержания Влад Морроне оказал сопротивление и был убит.
Нет. Нет. Только не так. Это, должно быть, какая-то фикция. Очередной ход Влада, так ведь?
Его просто не могли убить. Он столько раз успешно уходил от пуль, и этот раз не должен становиться исключением.
Нет. Я даже не заметила, как мои ноги подкосились. Больно ударилась спиной о шкаф, сползая на пол и не имея сил даже закричать.
Боль пронзила всё тело. Горькие слёзы сумасшедшим потоком хлынули из глаз, лишая возможности видеть экран.
Я ухватилась за стол и медленно поднялась, вытирая лицо и до искрах в зрачках вглядываясь в телевизор. После речи диктора на короткое время показали тело. Холодное, белое и лишённое жизни.
Тело Влада.
Я узнала это место. Иногда, возвращаясь из борделя, я парковала машину за несколько кварталов и прогуливалась, пытаясь освежить голову.
Я была там. И не раз.
Мозг тупо отказывался верить в увиденное. Я слонялась по квартире, как сумасшедшая, и спотыкалась об косяки. Падала и не имела сил подняться. Специально вредила себе, чтобы физическая боль хоть как-то заглушила душевную.
Но этот внутренний крик был больше похож на рёв, рвущий душу на куски. Мне казалось, словно разбито не только сердце. Словно все кости в одно мгновение сломались и тщетно тёрлись друг об друга, пытаясь восстановиться.
«Не будешь смотреть новости, никуда не выйдешь и просто дождешься меня».
Прости, Влад. Видимо, я абсолютно никчемная в том, чтобы сдерживать свои обещания.
Меня пронзила жуткая решимость. Я просто умру, если буду сидеть здесь и гадать. Я умру, пока буду вспоминать его холодное и безжизненное лицо. Я просто не дождусь.
Мне нужно это увидеть своими глазами.
«Пожалуйста, пусть я сдохну и бесчисленное количество раз вернусь в жизни, круг за кругом погружаясь в физическую боль. Что угодно, но только не он. Лучше я, чем Влад».
Выбежала из квартиры и спустилась вниз. Шла по мокрому асфальту и постоянно вытирала глаза, наполняющиеся горькими слезами. Мне даже не было холодно, хотя погода была очень плачевная. Я медленно брела по дороге в одной майке, не в силах бежать. Обращала внимание на любые мелочи, лишь бы на томительные секунды просто забыть.
Стереть его пустое лицо. Выкинуть этот мерзкий страх и закричать на всю улицу: «Это невозможно! Вселенная не настолько жестока, чтобы отнять его у меня! Нет! У нас должен быть счастливый конец! Сказка, выстраданная тоннами горя».
Я поймала такси и назвала приблизительный адрес. Пока мы ехали, смотрела безучастным взглядом на желтые листья, падающие с деревьев. Они так долго летят и бесшумно приземляются, но я слышу удар каждого листка. Может быть, это отчаянно бьется мое сердце, но я не уверена.
Падающие листья превращаются в настоящий листопад. Окружающий мир сжимается до предела, становится тесным и душным, в котором нет места моему сердцу. Оно такое огромное. Только-только научилось любить. Вспомнило, как прекрасно это чувство — любовь.
Жизнь столько раз ломала и меня, и Влада. Мы распадались на сотни кусочков и лишь рядом друг с другом воссоединялись, и частицы наших душ наконец-то обретали какую-то целостность.
Я буду никчемной половиной, если сейчас увижу его тело. Просто умру. Я впервые хочу по-настоящему перестать дышать, потому что без Влада моему организму кислород не нужен. Сама жизнь не нужна. Всё пустое.
Я выбегаю из такси и несусь к тому месту. Осталось преодолеть последний квартал, и я либо умру, либо воскресну.
Мне просто нужно увидеть.
«Влад, ты же обещал, что вернешься. Ты же обещал…».
Я замедляюсь, когда достаточно просто выглянуть за угол, и всё будет понятно. Затыкаю свой рот, боясь привлечь к себе внимание, хотя это так глупо с моей стороны. Вокруг все люди в пальто или куртках, а я в обычной майке.
Наивная и отчаянная Ада, боящаяся сделать последний шаг.
Кричу в свою ладонь и хватаюсь за стену. Прижимаюсь к холодному кирпичу и поворачиваю голову, с трудом видя происходящее. В горле пересохло, глаза жгло от количества слёз, и эта боль не заканчивалась.
