Наконец Гриша вытащил игрушку. Она его просто измучила, он потратил, кажется, целое состояние. Я не понимала этого упорства. Зачем так стараться ради простого мишки с сердцем в руках? Черкасов может купить себе целый завод по производству игрушек. Но почему-то ему непременно нужно было вытащить именно этого медведя!
– Ура! – он расплылся в улыбке и отдал мне его с видом победителя.
Наверное, Юрий Гагарин после возвращения на Землю меньше улыбался, чем сейчас Гриша.
– Засунь руку за сердце, – сказал он очень странную фразу. И когда я это сделала и просунула руку в небольшое углубление, а потом вдруг вытащила сверкающее кольцо, лицо Гриши засветилось от удовольствия.
– Что происходит? – спросила я, даже не пытаясь вникнуть в замысел Черкасова, но он всё же дошел до меня. – Гриша! Только не говори, что ты оставил бриллиантовое кольцо в плюшевом медведе в общественном парке аттракционов?! – ахнула я, крепко сжимая в руке колечко. – Ведь его мог бы достать кто-то другой!
– Поверь, я сам думал, что уже не вытащу его, – усмехнулся Гриша. – Это сверхсложная задача, примерно такая же, как вытащить тебя из твоей раковины, – подмигнул он мне и забрал из рук медведя, передавая его сыну, а потом снова повернулся ко мне. – Но даже ее я выполнил.
Я смутилась, опустила голову. К счастью, эти слова он проговорил достаточно тихо, чтобы никто не услышал. Но Гриша явно не стеснялся окружающих. Он встал на одно колено, взял кольцо из моей руки и осторожно надел мне на палец.
Я погладила тонкий ободок и бросила взгляд в сторону. Кирилл смотрел на эту сцену с непередаваемым выражением лица, как будто внимает чуду, а вокруг собралась толпа, нас даже снимали на телефоны. Удивительно, но это никак не смущало Гришу. Он вообще не обращал ни на кого внимания, лишь проникновенно заглядывал мне в глаза. А потом началась речь, которую я запомню на всю жизнь.
– Однажды в мою жизнь вошла девушка. Тихая и скромная. Она смотрела на меня огромными влюбленными глазами. Но тогда я был совсем другим и не заметил ее, ослепленный блеском фальшивых драгоценностей. Спустя время я снова встретил эту девушку, когда даже не ожидал и не думал, что обрету счастье. Когда я просто плыл по течению. В моей жизни снова появилась эта девушка и подарила мне самое драгоценное, что только может быть на свете. – Он подгреб в объятия Кирилла и прижал к себе, снова посмотрел мне в глаза, держа за руку. – Лиза, я хочу, чтобы ты стала моей женой. Хочу, чтобы мы были вместе. Чтобы были настоящей семьей. Я готов вместе преодолевать все трудности и бороться за нас. Понимаю, что у нас слишком много груза прошлого и семейных скелетов…
– Мама, у нас есть скелеты?! – прошептал с испугом сын, и мы с Гришей расхохотались, вытирая слезы.
Пришлось прервать патетичную речь и объяснять сыну значение фразы. Но момент не было испорчен. Разве собственный ребенок может помешать? Он только добавил незабываемую изюминку к романтичному предложению руки и сердца.
– Но ведь самое главное – наше желание преодолеть эти трудности… – закончил Гриша свою речь, сжимая мои пальцы и улыбаясь.
– Гриша…
А я просто растерялась, стояла и хлопала глазами, потому что не могла придумать, что ему ответить. У нас всё происходило сумбурно: сумбурно встретились, сумбурно оказались в постели, точно так же сумбурно начали заново знакомиться, а потом жить – без громких объявлений и признаний. Всё перевернутое, непонятное и быстрое, тем не менее это была именно наша история любви.
Я любила этого человека – и любила его с самого первого взгляда и до сих пор, хотя думала, что так не бывает, и весь этот отрезок времени, который я прожила без Гриши, пусть он и не вспоминал обо мне, был наполнен ожиданием нашей новой встречи.
Я не верила – но она случилась. Я боялась надеяться – но Гриша научил меня не страшиться, а смело расправлять крылья. Я помнила о нем каждый день и, наверное, в глубине души надеялась, что наступит этот миг, который сейчас казался мне нереальным, но именно он был нашей реальностью.
Эпилог
Спустя три года
За день до рождения моей малышки, прописанного в направлении в роддом, оставалось решить несколько вопросов. Например, разобраться, у кого останется Кирилл. У него было столько родственников, что каждый хотел принять участие в воспитании моего сына. Я опасалась, что эти воспитательные кусочки пазла когда-нибудь не сойдутся, и мой маленький мальчик станет трансформером из разнообразных разрозненных деталей.
Но нет, как любой ребенок с правильным моральным компасом, Кирюшка впитывал как губка только хорошее, а плохое пропускал мимо себя. Я боялась, что Костины родители будут настраивать ребенка против Гриши, но, наоборот, они были благодарны за возможность продолжать общаться с мальчиком.
Его окружали любовью все его многочисленные родственники и друзья.
С папой, вернее с Константином, он встречался всё меньше. Костя недолго страдал, а нашел себе женщину старше него, которая с радостью приняла этого альфонса в свои пышногрудые объятия.
Если честно, я была за него рада. Я не хотела, чтобы он страдал.
Вот такая я была сердобольная. Конечно, я бы никому не озвучила свою мысль, но все-таки для меня это был не чужой человек, а тот, который принял меня с ребенком, хорошо относился к нему, с которым мы жили некоторое время очень даже неплохо.
И если бы я не любила Гришу, а Костя не был бы таким ленивым дома и таким увлекающимся историческими реконструкциями, возможно, у нас получилась бы нормальная ячейка общества. Но я создала свою семью с совершенно другим человеком – с бывшим мажором и бабником, который завоевал мое сердце не только своим обаянием, но также своими поступками.
– Мам, – сынок уперся лицом мне в живот, доверчиво глядя в глаза, – а мне точно в роддом нельзя? Я бы хотел посмотреть, как из живота будут доставать сестренку.
– Это не быстро, сынок, – сказала я ласково, – и там нет специальных комнат для ожидания, родственники ждут в коридоре, а наверху, где рождаются дети, стерильное помещение.
– А папа будет в халате, как у доктора? – в который раз спросил Кирилл, и я потрепала его по голове, улыбаясь радостно и открыто. Забота сына о здоровье сестренки очень радовала, а еще я каждый раз зажмуривалась от счастья, когда он называл Черкасова папой.
Он стал к нему так обращаться далеко не сразу. Пришлось много объяснять доступным ребенку способом, искать подходы и привыкать к новым реалиям.
Еще на нашей с Черкасовым свадьбе он называл его дядей Гришей, а потом в дело вступила командирша Соня Суворова и быстро разъяснила другу, кого и как называть.
– Я поеду к бабушке Лене и дедушке Антону, – решил мальчик, казавшийся таким самостоятельным и взрослым в эти моменты. – Мы готовимся к зимней рыбалке, надо удочки подобрать в интернете, палатку, горелку, а еще термос…
Мечта Гришиного деда исполнилась на двести процентов. Он заимел себе увлеченного внука, который полностью соответствовал его планам на десятилетку. Я снова улыбнулась и почувствовала толчок изнутри.
– Твоя сестренка толкается, – сообщила сыну, а он положил ладошку мне на живот и завороженно ждал, пока она снова толкнется.
– Ой, – тут же испугался, когда дочка дернула ножкой, и отдернул руку.
И тут открылась дверь и в дом, тяжело дыша, ворвался наш сумасшедший джек-рассел-терьер Майло. Эта дикая псина стала новым приобретением моего мужа, которого он сейчас привел с прогулки. Когда бы Майло ни выходил на улицу, он всегда несся туда с диким рвением, распугивая всех местных кошек своим громким лаем. Радостный пес бросился вилять хвостом и валяться на полу со своим лучшим другом, а Гриша подошел ко мне и обнял за плечи, положив руку на живот.
– Ну что, поехали? Готова?
– Давай. Только завезем Кирилла и пса к твоим родителям, он решил остаться у них.
